Всесожжение - Гамильтон Лорел Кей (читать книги полные TXT) 📗

Она могла принимать собственные решения.

Джамиль ответил:

– Я вервольф уже больше десяти лет. Это – моя третья стая. Я никогда даже не слышал о лупе, которая могла бы помочь Ульфрику взрастить силу вне лупанара, нашего места силы. Большинство лупа не может сделать это даже там. Райна была первой на моей памяти, кто мог призвать силу в лупанаре. Она могла создать немного силы и не в полнолуние, чтобы повысить свои возможности, но ничего вроде того, что я чувствовал сегодня.

– Джамиль говорит, что ты помогла Ричарду вызвать достаточно силы, чтобы исцелить его, – сказал Луи.

Я пожала плечами, осторожно, чтобы не пролить кофе.

– Я помогла Ричарду справиться с его зверем. Это вызвало… что-то. Я не знаю. Что-то.

– Ричард впал в один из его припадков ярости, и ты помогла ему сдать назад? – спросил Луи.

Тут я на него взглянула.

– Ты видел, как он теряет контроль?

Он кивнул.

– Однажды.

Воспоминание заставило меня вздрогнуть.

– Одного раза достаточно.

– Но ты помогла ему справиться с этим.

– Она сумела, – сказал Джамиль. В его голосе звучало удовлетворение.

Луи посмотрел на него и покачал головой.

– Что происходит? – спросила я.

– Я сказал Ричарду, что ему не станет лучше, если он не выбросит тебя из своей жизни. Я думал, что ему нужно забыть тебя, чтобы исцелиться.

– Такое впечатление, что ты изменил мнение, – сказала я.

– Если ты можешь помочь Ричарду удержать в узде его зверя, то ты ему нужна. Мне без разницы, как ты планируешь это все уладить, Анита. Но если он не предпримет чего-то очень скоро, он не останется в живых.

Чтобы предотвратить это, я сделал бы почти все.

Впервые я осознала, что Луи больше не симпатизировал мне. Он был лучшим другом Ричарда. Думаю, я не могла его упрекать. Если бы он обошелся с Ронни так же скверно, как я с Ричардом, я бы тоже взбеленилась.

– Даже поощрять Ричарда видеться со мной? – спросила я.

– Ты этого хочешь?

Я качнула головой и взглянула ему в глаза.

– Не знаю. Мы связаны друг с другом на вечность. Это слишком долгий срок, чтобы бросаться друг на друга.

Ричард появился в дверном проеме.

– Слишком долгий срок, – сказал он, – чтобы видеть тебя в его руках. – Его голос не был ожесточенным. Он был усталым. Его густые волосы и мускулистый торс были покрыты тонкой белой пылью. Даже его джинсы были в пыли. Он напоминал персонажа порнографического фильма, где ремонтный рабочий утешает одинокую домохозяйку. Он подошел к розам.

– Вечно видеть белые розы с твоим именем на них. – Он коснулся единственной красной розы и улыбнулся. – Милая символика. – Его рука сжалась вокруг темно-красного цветка; когда он открыл ладонь, красные лепестки разлетелись по столу. Капля крови упала на светлую поверхность стола. Он укололся о шип.

Ронни широкими глазами смотрела на погибшую розу. Она взглянула на меня, подняв брови, но я даже не представляла, с каким выражением посмотреть на нее в ответ.

– Вот уж ребячество, – сказала я.

Ричард обернулся, протянув мне руку.

– Как жаль, что здесь нет нашего третьего друга – слизать кровь.

Я почувствовала, как мерзкая улыбочка искривила мои губы, и сказала прежде, чем смогла затормозить, а может, мне и пытаться надоело.

– В этой комнате есть по крайней мере три человека, которые с удовольствием слизали бы кровь с твоей кожи, Ричард. Я – не одна из них.

Он сжал кулаки.

– Какая же ты сука.

– Гав-гав, – сказала я.

Луи встал.

– Прекратите, вы оба.

– Прекращу, если он прекратит, – сказала я.

Ричард только отвернулся, заговорил, не глядя ни на кого.

– Мы сменили простыни на кровати. Но я все еще в грязи. – Он открыл ладонь. Кровь растеклась по линиям его руки, как реки по руслам. Он повернул ко мне злые глаза. – Можно мне воспользоваться одной из ванных?

– Он медленно поднял руку ко рту и облизал кровь, очень медленно, очень демонстративно.

Ронни издала короткий звук, почти вздох. Я сумела не дрогнуть; я видела шоу раньше.

– Наверху есть ванная комната с душем. Дверь через холл от спальни.

Он медленным движением сунул один палец в рот, как будто он только что съел цыпленка из разряда "пальчики оближешь". Его глаза не отрывались от моего лица. Я выдала ему мое лучшее ничего не говорящее выражение, пустое, безразличное. Чего бы он ни хотел от меня, это не было равнодушием.

– Как насчет этой крутой ванны внизу? – спросил он.

– Будь как дома, – сказала я. Я потягивала кофе, воплощение беспечности. Эдуард бы мной гордился.

– Разве Жан-Клод не расстроится, если я воспользуюсь вашей драгоценной ванной? Мне известно, насколько вы оба любите воду.

Кто-то растрепал, что мы занимались любовью в ванне в Цирке. Хотела бы я знать, кто – им бы не поздоровилось. Жар бросился мне в лицо; я не могла его остановить.

– Наконец среагировала, – сказал он.

– Ну, смутил меня, доволен?

Он кивнул.

– Да! О, да!

– Иди, прими душ, Ричард, или ванну. Зажги чертовы свечи, будь как дома!

– Ты присоединишься ко мне? – Было время, когда я хотела подобного приглашения от Ричарда больше чем почти чего угодно в мире. Злость, с которой он это сказал, вызвала что-то очень близкое к слезам на мои глаза.

Я не совсем расплакалась, но было больно.

Ронни вскочила, и Луи положил руку на ее предплечье. Все стояли или сидели, и пытались притвориться, что они не являются свидетелями чего-то глубоко личного.

Пара глубоких вздохов – и я была в порядке. Я не собиралась позволить ему видеть мои слезы. Вот уж нет.

– Я не присоединялась к Жан-Клоду в ванне, Ричард. Он присоединился ко мне. Возможно, если б ты не был таким замороженным бойскаутом, я была бы сейчас с тобой, а не с ним.

– Что, один хороший трах – это все, что требовалось? С тобой было так легко?

Я вскочила на ноги, кофе выплеснулся по моей руке на пол. Я поставила кружку на стол, и это поместило меня в пределах досягаемости от Ричарда.

Ронни и Луи отодвинулись от стола, давая нам место. Я думаю, что они ушли бы из кухни, если бы были уверены, что мы не бросимся в драку. Джамиль отставил свой кофе, как будто он готовился броситься и спасти нас от самих себя. Но было слишком поздно спасать нас, давно было поздно.

– Мерзавец, – сказала я. – Мы оба постарались довести нас туда, где мы есть, Ричард.

– Мы трое, – сказал он.

– Прекрасно, – сказала я. Мои глаза горели, горло перехватило. – Возможно, одного хорошего траха хватило бы.

Я не знаю. Твои высокие идеалы согревают тебя ночью, Ричард? Твои высокие моральные принципы делают тебя менее одиноким?

Он сделал тот последний шаг, который отделял нас от соприкосновения. Его гнев тек по мне, как электрический ток.

– Ты сама обманула меня, и теперь у тебя в постели он, а у меня никого.

– Тогда найди кого-нибудь, Ричард, найди кого-нибудь, и прекрати это. Прекрати все это, твою мать!

Он отступил назад так резко, что это заставило меня покачнуться. Он большими шагами вышел из комнаты, его ярость тянулась за ним, как раздражающий парфюмерный запах.

Я застыла на секунду, затем сказала:

– Уйдите, все.

Мужчины вышли, но Ронни осталась. Я не заплакала бы, честно, но она коснулась моих плеч, обняла меня, и прошептала:

– Мне так жаль.

Я могла вынести все, кроме сочувствия.

Я рыдала, закрыв лицо руками, прячась ото всех, ото всех.