Канашибари (СИ) - Максимова Ангелина (лучшие книги онлайн .txt, .fb2) 📗
— Лучше немного отдохнуть. Мы тут и часа не сидим, — отозвался Кадзуо, продолжая смотреть на меня. Я вздохнула. Я была измотана. Чтобы восстановиться, мне требовалось проспать хотя бы несколько часов. Хотелось уснуть часов на десять, но я бы согласилась и на шесть.
— Не смогу отдыхать, пока не сделаю этого, — ответила я, сдерживая вздох. Пусть Кадзуо видит меня решительной и сильной, и уж точно не страдающей и безразличной ко всему, кроме своей боли. Только тогда он будет считаться со мной. Я уже не так сильно опасалась этого парня, но и не доверяла ему полностью. И была уверена, что не буду. Кому вообще — кроме родителей — я когда-либо доверяла?
Я отбросила лишние мысли.
— Как знаешь, — спокойно пожал плечами Кадзуо и прикрыл глаза. Я с легкой завистью посмотрела на его невозмутимое лицо, а затем поспешила на улицу, пока не передумала.
Небо посветлело, но еще оставалось по-утреннему хмурым, словно с его чернильной синевы в розовых разводах еще не скинули серый полупрозрачный покров. Но у меня не было настроения любоваться рассветом. Мыслями я была погружена в предстоящую игру.
Я шла по пустынным развалинам города, всматриваясь в стены, столбы и заборы, чтобы не пропустить здание тобаку.
Найти его было не так сложно, и вскоре я уже стояла перед приземистым минка. Зайдя внутрь, я сняла обувь и аккуратно поставила её у стены. В это время в моих мыслях была Минори. Наша первая «азартная игра» в этом жутком месте. Тогда мы были вместе, рядом, хотя отдалились задолго до этих кайданов. Мое лицо помрачнело, и, сжав кулаки, я прошла дальше.
Обстановка была до боли знакомой: такой же низкий столик и шкатулки на нем. Сев на колени на татами, я быстро открыла шкатулку с журавлем и, вытащив следом шкатулку с изображением гейши, открыла и ее. Вновь появился лист, требующий сделать ставку.
Подготавливая чернила, я размышляла над тем, что готова поставить. Я откладывала это решение на потом, не решаясь думать о ставке во время поисков минка, но сейчас отступать было некуда…
Зрение? Точно нет. Я не могу остаться без возможности видеть, это меня погубит. Голос? Можно ли пройти кайдан, не имея возможности сказать и слова? Вдруг необходимо будет что-то говорить, общаться, предупреждать? Слух… Это тоже очень важно, в только что пройденном кайдане без слуха я бы не справилась.
Воспоминания были мне слишком дороги, и лишиться их… это было очень страшно. Даже те, что причиняли боль, были частью меня, как ноющая голова или порезанный палец, от которых никто не собирается избавляться. Эта боль была моей, и связана она была с другими чувствами — радостью, волнением, гневом. Счастьем, пусть и кратковременным. Я хотела бы никогда не переживать многие моменты… но если пережила, то ничего уже не изменить. И не отнять.
Значит, лучше опять поставить обоняние. Я быстро вывела иероглифы на листке, отчего черты последнего получились немного криво, но меня это не волновало. Пару мгновений ничего не происходило, но затем васи поглотила туш.
Ставка была принята, и невольно я вновь обернулась к фусума, подобной той, на которой появлялись ребусы в первой тобаку. Но на этот раз игра должны была быть совсем другой, и я лишь понадеялась, что она не будет сложнее… Мало того, что я не хотела лишиться обоняния и играть снова, вновь рисковать, мне необходимо было получить лекарства для Кандзаки как можно скорее.
Передо мной на столе появились три листка, два из которых были пусты, а также песочные часы. Я тут же склонилась над бумагой, и увидела простой судоку [85]. Это был большой квадрат, состоящий из четырёх поменьше, каждый из которых имел девять внутренних ячеек. Часть из них была пуста, а в некоторые были вписаны числа.
Я тут же стала размышлять, как правильно заполнить пустые квадратики, и справилась с первой картинкой ещё до того, как половина песка оказалась в нижней части часов.
Тушь впиталась в бумагу, но я знала, что все верно, и со спокойной душой перешла ко второму листку, на котором проявилось новое задание. Тут мне нужно было заполнить два таких квадрата, каким был судоку на первом листе. Я уверенно начала заполнять пустые ячейки, мысленно радуясь тому, что родилась с математическим складом ума. В детстве я решала множество судоку, соревнуясь с братом. Воспоминание кольнуло сердце, и я, отвлекшись, едва не вписала число в неправильную клеточку.
Отругав себя за невнимательность, я перешла ко второй половине задания. На этот раз оно было сложнее, и мне пришлось поломать голову, чтобы не ошибиться, но я справилась со всем заданием за две трети отведенного времени.
Сделав глубокий вдох и медленно выдохнув, я дождалась, пока последняя песчинка упадёт вниз, после чего на третьем листе сразу же увидела новое задание — значит, пока что все было решено верно.
Новая головоломка представляла из себя уже девять квадратов, объединенных в один. При первом же взгляде было ясно, что этот вариант судоку гораздо сложнее. Я напряжённо всмотрелась в пересекающиеся столбики, сосредоточенно нахмурив брови.
Я начала с простой тактики, быстро подсчитав, какое из чисел встречается во всех девяти блоках чаще всего. Во всей головоломке это была пятерка — она попалась шесть раз. Затем я стала подбирать блоки, в которых пятерки нет, и, основываясь на них, стала исключать места в каждом столбце и ряду, где пятерка точно не могла быть вписана. Так я быстро нашла нужную ячейку.
Дальше, так как этот судоку был действительно сложным, я стала решать его методом исключения. Стараясь держать в уме текущие найденные и имеющиеся числа, я выбирала поля, в которых могли стоять только два числа, и дальше с помощью подстановки мне удалось найти большую часть пар в других клетках.
Вероятность того, что я угожу в тупик, была пятьдесят процентов, то есть шансы на ошибку и правильное решение были равны. Если бы результат не сошелся, я могла понять, что выбранное мною число неверно, и просто подставить одно оставшееся.
Однако, зайдя в «тупик» и подставив второе число, я поняла, что и оно не подходит. Сердце пропустило удар, когда я поняла, что теперь мне нужно искать ошибку и, возможно, начинать все сначала. Взгляд в панике метнулся к песочным часам. Времени оставалось совсем немного, и я начала судорожно просматривать и анализировать вписанные в головоломку ответы.
Наконец я нашла ошибку, резким движением заменила число, и затем с легкостью внесла ещё несколько ответов. Бросив быстрый взгляд на песочные часы, я поняла, что осталось не больше десяти секунд. Борясь с паникой, я последовательно заполнила оставшиеся ячейки и оторвала кисточку от бумаги за пару секунд до конца игры.
Спешка и нехватка времени не позволили мне проверить правильность решенного ребуса. Казалось, в висках что-то сжалось, а затем взорвалось, горло мгновенно пересохло… но вот чернила впитались в бумагу, и заиграла красивая переливчатая мелодия — слишком знакомая, вызвавшая боль в груди из-за связанных с ней воспоминаний.
Сёдзи впереди раздвинулись, и я поспешила за выигрышем, чувствуя лихорадочное биение своего сердца. Слишком много нервов, слишком сильное напряжение. Я уже просто устала бояться.
Казалось, что внутри меня лишь выжженное поле — ни травы, ни цветов, ни даже сорняков. Лишь пепел.
Сложив травы, лекарства и бинты в рюкзак, я вышла из минка, воровато оглядываясь.
Легкий утренний ветерок неприятно холодил голые руки и открытые ноги, и я решила, что нужно найти новую толстовку. А также, почувствовав жжение в руке, поняла, что бинты из лоскутов от платья Кандзаки нужно сменить на новые, не испачканные грязью и кровью. И, конечно же, необходимо было обработать укусы как на руке, так и на ноге. Оставалось лишь надеяться, что среди выигранных лекарств будет что-то полезное для моих мышц и связок. Мало того, что они не привыкли к таким нагрузкам, так еще и падение с лестницы напоминало о себе достаточно болезненным образом.
