Окрась это в черное - Коллинз Нэнси (книги бесплатно .txt) 📗
Пора тебе отбросить детские представления об устройстве мира. ВсеНобли заняты кровавой вендеттой друг с другом – но никто из нас не хочет на самом деле уничтожения другого, иначе бы игра нам скоро надоела, и мы бы стали увядать от скуки. А ты настоящий психопат – ты уничтожаешь то, что дает смысл твоему существованию.
В твоем безумии есть и моя вина – в конце концов, если бы я остался рядом с тобой, учил бы тебя тонкостям общества Ноблей, ты бы не была сейчас так невежественна. Дитя, ты действовала инстинктивно из невежества и отвращения к себе, делала то, что естественно для нашей породы, но понятия не имея, зачем и почему.
Скажи мне правду, Соня, – ты не устала от постоянной битвы сама с собой? Не тянет ли тебя сбросить бремя совести? Не устала ли ты от постоянной бдительности, от страха потерять над собой контроль?
Глаза Сони скользнули куда-то в сторону.
– Да, – шепнула она.
– Так отбрось же прочь свою ненависть! Отложи оружие! Обними меня, как королева своего короля, и конец этой битве! Нам предназначено быть вместе, Соня. Невежество и страх держали нас порознь все эти годы – но хватит! Послушайся меня, Соня. Послушайся себя.
Его слова были так нежны, так сладки, так вкрадчивы. Что-то из его слов не доходило, но многое западало в душу. Что-то внутри у Сони стало размягчаться, поддаваться. Вдруг навалилась усталость. Мягкая, теплая, сонная, непобедимая. И хотелось только свернуться в клубочек и впасть в глубокий и сладкий сон.
Другая вцепилась ногтями в лобные доли мозга, визжа и плюясь, как разъяренный горный лев. Боль вспыхнула так сильно, что не осталось места даже для крика.
Идиотка, манда глупая! Он тебя выводит, как щуку на спиннинге! Морган мастер находить слабые места и обращать их к своей выгоде! Весь этот треп насчет «королев» и «равных» – фигня! Вампиры – либо хозяева, либо рабы – он это сам сказал! Он тебе подставил ловушку, подруга, и ты туда рухнула, как пьяная корова! Проснись, мать твою! Проснись и убей его – убей на месте!
Соня отшатнулась назад, прочь от Моргана, и еще одна молния боли пронизала серое вещество. Красно-черные звезды полыхнули в закрытых глазах.
Зачем ты это делаешь? За Палмера? За Лит? Или ты пытаешься так наказать нас за убийство Джада – дать Моргану превратить нас в свое гребаное охвостье? Если ты думаешь, сестренка, что я при этом буду сидеть и смотреть, то очень ошибаешься!
Морган постарался скрыть улыбку, когда Соня отшатнулась от его рук, вцепляясь ногтями себе в виски и рыча, как раненый зверь. Быстрый осмотр ее ауры выявил пульсирующий вокруг головы колючий нимб, сменяющиеся волны красного и черного. Как дерущиеся морские моллюски. Нечто подобное он видел когда-то в старом Бедламе, когда местное дворянство платило начальнику, чтобы посмотреть сумасшедших «в деле». Как бы там ни было, его игра удалась. Элементы нестабильной личности Сони обратились друг против друга.
Соня согнулась пополам и облевала себе ботинки черноватой жидкостью. Морган с отвращением сморщил нос. Бутылочное дерьмо.
А в голове у Сони сцена была полностью отличной от всего снаружи. Она сама плавала в огромной иссиня-черной пустоте. Хотя она находилась внутри собственного разума, ее имаго – образ себя самой – во всех деталях повторяло ее физический облик. Она висела в воздухе, не зная, где верх и где низ. Но это и не было важно. Иссиня-черная пустота сложилась, как смятый ребенком клочок бумаги, и так же резко раскрылась.
Соня стояла на огромном и пустом ледяном поле. Ветер выл в ушах разъяренным зверем. Огромная рябая луна карабкалась в беззвездное небо, вылезая из-за торосов на горизонте. Темным блеском отсвечивал лед, как панцирь белого жука.
(Куда ты девалась, черт тебя побери?) -подумала она, оттачивая разум, пока он не превратился в плотный горячий луч, режущий лед как взгляд лазера. – (Отвечай, где ты? Тебе от меня не спрятаться!)
Вдруг лед под ногами подался вверх и наружу, подбросив Соню в воздух. В изумлении смотрела она, как вылезает Другая. Хотя они уже двадцать пять лет жили в одном теле и в одном сознании, Соня понятия не имела, как выглядит ее вампирическая сущность. Не хотелазнать.
Другая была похожа на ведьму, которой в средние века родители пугали детей. Кожа синяя, груди висят пустыми мешками на ребрах. Руки как хватательные лапы хищной птицы, а когти острее ножей. Хотя с виду она напоминала труп, губы ее были до неприличия полны и вроде бы жили своей жизнью, обнажая почерневшие десны и зубы, которые более подошли бы бешеной собаке. Двигалась она с ловкостью обезьяны, красные глаза горели вечной яростью.
(Я здесь.)
Соня поднялась и щелкнула пружинным ножом. Выскочило серебряное лезвие, блеснув под луной.
(Так станцуем, сука!)
Другая упала на четвереньки и понеслась вперед огромным скорпионом, выгибая суставы под невозможными углами. Соня следила за ее передвижением, все время оставаясь к ней лицом. Мелькнула мысль о том, что видели, глядя на нее, немногие люди, умеющие воспринимать Реальный Мир, и Соня вздрогнула с отвращением.
Этим мигом отвлечения Другая воспользовалась для броска. Когти ее вонзились Соне в живот, клыки потянулись к горлу. А потом все сознательные мысли исчезли и остался только инстинкт выживания.
Морган отступил, когда Соня свалилась на пол смотровой площадки, корчась как эпилептик. Пена выступила на губах, руки и ноги дрожали, будто по ним кто-то пропускал мощные импульсы тока. Ближе подойти Морган не решался, потому что нож был крепко зажат у нее в руке – и лезвие высунуто.
Приливы психоэнергии, которые Морган уже видел, стали еще сильнее. Сейчас, кроме игры света, появился и звук. Треск псионических помех отдавался в голове Моргана визгом бормашины. Скривившись, вампир закрыл уши ладонями, хотя и понимал, что толку в этом нет.
Он уже почти решил ее не убивать, но теперь пришлось передумать. Субъект, обладающий способностью освобождать такую неукрощенную энергию, слишком опасен, чтобы дать ему существовать. Морган поднял глаза на стодвадцатидвухфутовую телебашню на вершине здания, вонзающуюся в небо как игла шприца. Сам воздух вокруг ее острия закипал. Морган в предвкушении облизал губы. Да, это будет приятно.
Парапсихическая мембрана, объединяющая восемь миллионов разумов города Нью-Йорка, задрожала и согнулась в ответ на псионическое возмущение, породившее небольшую рябь гешталъта.Или, следуя сравнению Моргана, стадо подняло головы, увидело молнии, прорезающие дыры в небе, и заволновалось, не зная почему. Что-то надвигалось плохое.
Таймс-сквер
Эрнест Тримуй бегал по тесной комнатке, выходившей окнами на Таймс-сквер. Он сгрыз ноготь большого пальца до основания и продолжал грызть, несмотря на выступившую кровь.
Ленокс-авеню
Младенец не переставал кричать. Обычно Иоланду это так не беспокоило, но сегодня он точно действовал ей на нервы. Уж скорее бы мать пришла с работы и можно было бы сбежать шататься с друзьями. Она раньше думала, что с младенцем будет счастлива – приятно иметь что-то такое, что хочешь не хочешь, а должно тебя любить. А сейчас ей хотелось снова оказаться в восьмом классе и уходить, когда захочешь. Маленький Родриго стоял в манеже и вопил, тряся решетку. Иоланда включила телик на всю катушку и придвинула кресло почти носом к экрану, закрыла уши руками, чтобы заглушить негодующие вопли Родриго.
Ирвинг-плейс
Обычно Сэму нравилось быть возле нее. Даже больше чем нравилось. Он был единственной настоящей любовью Синди. Они познакомились девять месяцев назад на свадьбе у друзей. Она была подружкой невесты, а он разливал напитки. Теперь же они жили в одной квартире в Верхнем Вест-Сайде. И все друзья завидовали их отношениям.
