Бедствие - Сондерс Марк (онлайн книга без TXT) 📗
«Слишком взволнован? — подумал он. — Волнение сейчас так же естественно, как и дыхание».
19
Он проплыл уже пол-озера, когда ноги дали о себе знать. Джек не привык к подводному плаванию, и от долгих однообразных движений у него заболели мышцы. Он знал, что ему следует остановиться и отдохнуть, чтобы ноги набрались свежих сил, но не хотел этого делать. Ему еще слишком долго предстояло плыть — несколько миль лежало впереди. Но и не хотелось, чтобы в ногах начались судороги — тогда бы ему пришлось останавливаться уже надолго. Поэтому он расслабил мышцы и застыл в воде, ожидая, когда к нему вернутся силы.
Джек не удивился, что так быстро устал. Все-таки он много прошел пешком с аквалангом, его ноги не привыкли к таким нагрузкам, а уж от плавания он отвык так, что можно было считать это его первой пробой ласт.
Он остановился, и ему стало отчетливо слышно собственное дыхание, шум воздуха, поступающего из акваланга, и бульканье поднимающихся к поверхности пузырей от выдоха — все это создавало довольно странный, но успокаивающий набор звуков. Он прислушался к шипению аппарата, который спас ему жизнь, и мысленно поблагодарил его изобретателя, а также себя за то, что сохранил водолазный костюм и держал акваланг заправленным.
Пока Джек отдыхал, он решил получше продумать план своих дальнейших действий. Теперь шансов выжить у него становилось все больше и больше. Но он не знал, сколько ему придется плыть, так как ни разу еще не добирался до города по воде. К тому же он не мог сказать, будет ли видно город с реки, но знал, что лишнего он не проплывет. Скорее всего, ему придется вылезти из воды намного раньше и остаток пути идти пешком.
Вот тогда он и пожалел о том, что потопил свои ботинки. О чем он тогда думал? Ему и в голову не пришло, что он долго не сможет идти в ластах или резиновых тапочках. Джек удивился своей глупости и неспособности планировать будущее. Но он вовремя остановил поток досадных мыслей, пока они не успели расстроить его окончательно. В конце концов его можно было понять — когда он вошел в воду, то почувствовал такое облегчение, что все остальное показалось ему сущей чепухой — он не беспокоился тогда о предстоящей пешей прогулке и не задумывался даже о ботинках. «Ладно, что сделано, то сделано, — подумал он. — Надо еще удивляться, как я до сих пор жив. Не так уж многим это удалось».
Джек подумал о летчике и вдруг испугался: а не может ли это случиться и с ним — пройти так много и потерпеть крушение. Он надеялся и молился, чтобы все было хорошо. Джек чувствовал, что не сможет бороться дальше, если начнет думать, что ему не выбраться. Он не был прагматиком, но даже прагматики знают, что иногда лучше обмануть себя, дабы вселить веру и оптимизм и не обращать внимания на то, каковы реальные шансы в данном деле.
Но он видел, что силы его иссякают, притом довольно быстро. Слишком многое было против него. В любой момент у него могут начаться такие сильные судороги в ногах, что он не сможет плыть дальше. Да и воздух в акваланге может кончиться раньше, чем он выйдет из зоны обитания бабочек. Ведь он может просто недооценивать размеры площади, занятой бабочками. Что если они успели разлететься по всей реке и занять город?
«Нет, — дошло до него. — Все это пустая болтовня, а не голос разума. Бабочки не могут занять такую огромную площадь. Для этого их потребовалось бы такое количество, которое невозможно себе даже представить; вряд ли на свете живет столько бабочек, всех, вместе взятых, а не только этой разновидности».
Наконец он решил, что уже достаточно отдохнул и пора двигаться дальше. Недалеко же он уйдет, если будет просто лежать под водой. Джек нырнул поглубже, оттолкнулся от дна ногами, прорезал руками поверхность и поднялся над водой выше зависших туч мотыльков. Успев разглядеть нужное направление, он отправился дальше.
Плыл он легко, не торопясь, пытаясь совершать все движения ритмично, чтобы не так быстро уставать. И, к его удивлению, все начало выходить ловко и изящно, он аккуратно перекатывался со стороны на сторону, слышал, как работает акваланг и как несется мимо вода.
Джек приближался к правому каналу и решил испробовать его. Он вспомнил, что чуть подальше, за левым поворотом, должна быть развилка, от которой правое ответвление, кажется, выходит к реке. Но сперва он должен был почувствовать течение воды, нельзя было слепо надеяться на везение.
Вскоре станет ясно, насколько правилен его выбор.
Мысли потекли ровнее. Он не старался думать о многом и почти ни о чем уже не беспокоился, просто наслаждался производимыми движениями рук и ног, расслаблялся и постепенно привыкал к воде. Он был доволен собой, у него все хорошо получалось, и плыл он легко и свободно. Надо только остерегаться, чтобы не начались судороги, и стараться не уставать слишком быстро. Уж этого-то ему совсем не нужно, если это произойдет, то путешествие станет практически невозможным.
Но мысли эти недолго занимали Джека — он вспомнил детей, которых оставил в поместье, трупы своих жены и сына, пронзительные крики, прорезавшие ночь, и страшный звук падающего самолета. Когда ему удавалось справиться с этими воспоминаниями и немного успокоиться, он опять расслаблялся, и уже ничего больше не имело для него значения, кроме равномерных движений рук и ног. Страх перед судорогами и усталостью неумолимо толкал его вперед, а спокойное течение мыслей помогало делать ровные, мерные движения. Когда он начинал особенно сильно волноваться, то выныривал на поверхность, чтобы убедиться, что плывет в правильном направлении.
Джек знал, что через несколько минут ему придется принимать еще одно решение, и не такое простое, как показалось сначала. Как только он приблизится к правому каналу, то окажется совсем рядом с домом Стоула — только взойти на гору. Все знали, что весной он живет здесь, наблюдая сверху за своим маленьким миром, который он сам построил. «Тут не так уж много любви между мной и поселенцами», — говорил он журналистам, делая небрежные оговорки в духе Фрейда, и это отталкивало жителей городка от него еще дальше. Стоул никогда не общался с ними, и они никогда не общались с ними не чувствовали в этом необходимости. Он просто существовал там, на горе, как что-то незыблемое, и о нем не надо было ни думать, ни заботиться — он был такой же каменный и холодный, как и его крепость. Все в городке это прекрасно знали и принимали за естественный ход событий, будто так и должно быть.
Джеку стоило только выйти из воды в этом месте, где начиналась сеть каналов, снять ласты, перекрыть воздух и подняться на гору. Он даже может оставить ласты и акваланг у подножия холма, чтобы легче было выбираться по дороге, ведущей к дому Стоула.
Он не потеряет при этом ни капли кислорода — только время, которое понадобится ему для того, чтобы Стоул успел понять, что зря родился на этот свет.
«А дело стоит того!» — подумал Джек.
Но его ждали дети, ждали его возвращения. Что же будет, если произойдет непредвиденное? Вдруг Стоул попробует застрелить его или еще что-нибудь в этом роде? Что тогда станет с детьми? Если бы он не обещал детям вернуться с подмогой, тогда совсем другое дело. Тогда он бы не берег свою жизнь при встрече со Стоулом. А теперь перед ним стояла трудная задача. Стоул наверняка попытается что-нибудь предпринять — возможно, убить его, или просто как-то остановить, и может случиться так, что он окажется не в состоянии привести помощь.
Если бы он не был единственным, имеющим реальные шансы дойти за подмогой, то решение пришло бы само по себе. Но после крушения самолета у него возникло чувство, что он единственный, кто имеет возможность добраться до города. Если бы самолет долетел удачно до ближайшего аэропорта, то Джек не побоялся бы встретиться со Стоулом, но теперь он знал, что чудом выжившие рассчитывают только на него одного.
Чем больше он об этом думал, тем больше сомнений закрадывалось в его душу. Там, где раньше все было ясно, появлялись неожиданные препятствия. Да и его собственная жизнь тоже для него кое-что значила, и он не хотел представать перед Стоулом невооруженным. А, если к этому прибавить время и энергию, которые он потеряет, то его шансы на выживание резко уменьшались. Это было бы неплохое дельце, если бы он твердо знал, что из города кому-то точно удалось выбраться и этот спасшийся идет за помощью. Но думать о том, что может быть кому-нибудь что— то удалось и представлять себе, что это так и есть — этого ему было явно недостаточно.
