Темная половина - Кинг Стивен (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
Тад вернулся в прихожую.
— Что они там делают? — спросила Лиз.
— Я не знаю, — сказал Тад, — но думаю, что патрульные из полиции штата пытаются убедить шерифа рассказать мне, почему он так уверен, что именно я убил Хомера Гамаша. Или хотя бы что-нибудь из той информации, что он имеет по этому делу.
— Бедный Хомер, — прошептала она. — Это напоминает кошмарный сон.
Тад забрал у нее Уильяма и еще раз попросил ее не волноваться.
Полисмены вернулись через две минуты. Лицо Пэнборна было очень мрачно. Тад предположил, что полисмены объяснили шерифу то, что Пэнборн уже и сам знал, но никак не хотел принять во внимание: писатель не проявил в своем поведении никаких признаков совершенного преступления.
— Хорошо, — сказал шериф. «Он пытается избежать скандала, — подумал Тад, — и хорошо делает. Он играет роль не совсем последовательно, но тем не менее очень хорошо, с большим чувством, особенно если учесть, что она исполняется перед лицом подозреваемого номер один в совершенном убийстве однорукого старика». — Эти господа просили меня задать вам здесь хотя бы один вопрос, мистер Бомонт, и я сделаю это. Можете ли вы дать нам отчет, чем и где вы занимались в период с одиннадцати вечера 31 мая до четырех утра 1 июня?
Бомонты переглянулись. Тад почувствовал, что сердце его похолодело. Оно не выскочило из его груди, нет, но он почувствовал себя так, словно все канаты, поддерживающие сердце, вдруг оказались обрубленными. И сейчас его сердце готово обрушиться вниз.
— Ты помнишь? — обратился он к жене. Он подумал, что тоже хорошо помнит, но это было бы слишком большой удачей, чтобы быть правдой.
— Я уверена, что помню, — откликнулась Лиз. — Тридцать первое, говорите вы? — Она смотрела на Пэнборна со все крепнущей надеждой.
Шериф обернулся, глядя подозрительно.
— Да, мэм. Но я боюсь, что вашего необдуманного слова будет достаточно...
Она не обращала уже на него внимания, ведя обратный отсчет дней на пальцах. Вдруг она вскрикнула, как школьница.
— Вторник! Вторник был тридцать первое! — восклицала она, обращаясь к мужу. — Это был вторник. Слава Богу!
Пэнборн смотрел на них с еще большим изумлением и подозрением. Патрульные переглянулись, а затем посмотрели на Лиз.
— Вы позволите и нам быть в курсе дела, миссис Бомонт? — спросил один из полисменов.
— У нас была вечеринка в тот вечер во вторник тридцать первого, — ответила она и подарила Пэнборну торжествующий нелюбезный взгляд. — Было полным-полно народу! Ведь так, Тад?
— Я уверен, что так.
— В случае типа этого хорошее алиби само по себе вызывает подозрение, — сказал шериф, но выглядел он неловко.
— Ох, вы глупый и самонадеянный человек! — взорвалась Лиз. На ее щеках теперь заиграл румянец. Страх прошел, злость нарастала. Она посмотрела на патрульных. — Если мой муж не имеет алиби по делу об этом убийстве, к которому, как вы заявляете, он причастен, вы забираете его в полицейский участок! Если же алиби есть, этот человек заявляет, что это, скорее всего, означает, что Тад все равно как-то сделал это! Что же, вы побаиваетесь немного честно поработать? Почему вы здесь?
— Теперь успокойся, Лиз, — спокойно проговорил Тад. — У них были веские основания находиться здесь. Если бы шериф Пэнборн отправился охотиться на диких гусей или гоняться за зайцами, я уверен, что он пошел бы один.
Пэнборн взглянул весьма мрачно на Тада и испустил короткий вздох.
— Расскажите нам об этой вечеринке, мистер Бомонт.
— Она была организована в честь Тома Кэрролла, — ответил Тад. — Том провел на факультете английского языка девятнадцать лет, и последние пять был у нас деканом. Он ушел в отставку 27 мая, когда заканчивается официально учебный год. Он всегда был любимцем на факультете и все мы, старые его товарищи, звали его Гонзо Том, потому что он сильно увлекался рассказами Хантера Томпсона. Поэтому мы и решили организовать эту вечеринку для него и его жены.
— В котором часу окончилась эта встреча?
Тад усмехнулся.
— Ну, было немного меньше четырех утра, но скажу точно, что вечер затянулся допоздна. Когда вы собираете преподавателей с английского факультета с почти неограниченной выпивкой, вы можете не заметить, как пролетит весь уик-энд. Гости начали приезжать что-то около восьми... кто был последним, детка?
— Роули Делессепс и эта беспардонная женщина с факультета истории. Из тех, которые с ходу представляются: «Зовите меня просто Билли, как все мои знакомые», — ответила Лиз.
— Верно, — сказал Тад. Теперь он улыбался. — Великая Колдунья Востока.
Глаза Пэнборна ясно говорили «вы-лжете-и-мы-оба-это-знаем».
— А в какое время ушли все эти друзья?
Тад пожал плечами.
— Друзья? Роули, да. Та женщина — очевидно, совсем нет.
— В два часа, — сказала Лиз.
Тад кивнул.
— Мы увидели их уходящими, когда было, по меньшей мере, два часа. После этого мы уехали из этого клуба поклонников Вильгельмины Беркс, и я думаю, что было много позже двух. Никого в это время, ночью со вторника на среду, на дороге мы не встретили к сожалению — но это так. Исключая, быть может, нескольких оленей на лужайках. — Он закрыл рот весьма резко. В своей надежде оправдаться он почти перешел на болтовню.
На мгновение воцарилась тишина. Оба полисмена теперь рассматривали пол. На лице Пэнборна появилось выражение, которое Тад не мог прочитать — он даже не верил, что встречал его раньше когда-либо. Не то чтобы чистая досада, хотя и досада была здесь одной из составных частей.
Что за бардак здесь происходит?
— Так, это очень удобно, мистер Бомонт, — наконец произнес шериф, — но и очень далеко от твердой почвы доказательств. Мы выслушали ваши слова и слова вашей жены относительно того времени, когда увидели последнюю пару, уходящую с вечеринки. Если все они были так сильно на взводе, как вы утверждаете, то они вряд ли смогут поддержать ваши утверждения. А если этот Делессепс действительно ваш друг, он может сказать... Ну кто его знает?
И все же Алан Пэнборн терял свои позиции. Тад видел это и надеялся — нет, знал, что патрульные тоже видят это. И все же шериф не собирался еще отступать. Тот страх, который Тад испытал в самом начале встречи, и та злость, которая пришла на смену страху, теперь сменились у него серьезностью и любопытством. Он подумал, что никогда не встречал, даже на войне во Вьетнаме, столь равномерно представленные в одном и том же человеке недоумение и уверенность. Факт проведения вечеринки — а это явный факт, который слишком легко и просто проверить любому, — потряс доводы шерифа, но не убедил его. И патрульные, как он заметил, не были полностью убеждены. Единственным различием было то, что полисмены не столь горячо переживали все это дело. Они не знали Хомера Гамаша лично и поэтому никак не могли проявить особую ревностность и заинтересованность. Алан Пэнборн знал и проявлял.
«Я знал его тоже, — подумал Тад. — Поэтому, может быть, я тоже в этом участвую. Помимо своей воли.»
— Послушайте, — терпеливо сказал он, не сводя глаз с шерифа и стараясь не отвечать на враждебность враждебностью, — давайте спустимся на землю, как любят говорить мои студенты. Вы спрашиваете, не можем ли мы эффективно доказать все эти наши «где-то что-то»...
— Ваши «где-то что-то», мистер Бомонт, — поправил его Пэнборн.
— О'кей, мои. Пять чертовски трудных часов. Часов, когда большинство людей уже в постели. По чистой и счастливой случайности, мы — я, то есть, раз вы предпочитаете такую формулировку, могу отчитаться за три часа из этих пяти. Может быть, Роули и его одиозная леди уехали в два, а может быть, в час тридцать или в два пятнадцать. Как бы то ни было, было уже поздно. Они подтвердят это, и вряд ли эта женщина, Билли Беркс, будет сочинять мне алиби, даже если бы Роули стал это делать из дружбы ко мне.
Лиз посмотрела на Тада со страшной беглой улыбкой, забирая у него Уильяма, который начал почему-то корчиться на руках у отца. Сперва он не понял этой улыбки, и только потом до него дошел ее смысл. Эта фраза, конечно — сочинять мне алиби. Эту фразу Алексис Мэшин, архизлодей из романов Джорджа Старка, произносил нередко. Это было странно, между тем, Тад не мог вспомнить, чтобы ранее он когда-либо использовал старкизмы в своей речи. С другой стороны, его никогда ранее не обвиняли в убийстве, а убийство было излюбленной ситуацией для Джорджа Старка.
