Столкновение миров - Кинг Стивен (читать книги полные TXT) 📗

В этом слишком много трансцендентализма, даже для обитающего в келье тибетского монаха. Джек Сойер был везде; Джек Сойер был всем. Трава вымерла от жажды в одном из миров в этой цепочке, в месте, отдаленно напоминающем континент, соответствующий по своему месторасположению Африке; Джек умер вместе с этой травой. В другом мире пара драконов спаривалась высоко в небе над планетой, и огненное дыхание их экстаза смешивалось с холодным воздухом, стремительным дождем и потоком на земле под ними. Джек был драконом-самцом; Джек был драконом-самкой; Джек был спермой; Джек был яйцеклеткой. Далеко-далеко отсюда три облачка пыли летали друг над другом в межзвездном пространстве. Джек был пылью. Джек был пространством. Галактики раскручивались над его головой, как длинный лист бумаги, и судьба разрывала их на случайные обрывки, превращая в макроскопическое подобие пианино, на котором будут играть все, начиная от регтайма и кончая похоронным маршем. Счастливые зубы Джека вгрызались в апельсин; несчастное тело Джека вопило, когда чьи-то зубы терзали и разрывали его на кусочки. Он был триллионом пыльных котят под миллионами кроватей, видел свою прошлую жизнь в материнском чреве, его мать бежала по пурпурной равнине за убегающими кроликами размерами с оленей. Он был обрывом в Перу и яйцами в гнезде под наседкой в курятнике, который чистил Бадди Паркинс в штате Огайо, запыленным респиратором на носу Бадди Паркинса, дрожащими пылинками, которые скоро заставят Бадди Паркинса чихнуть, атомами этого чихания, ядрами в атомах, путешествуя сквозь время и пространство к великому взрыву в момент сотворения мира.

Сердце его билось, и тысячи солнц сверкали.

Он видел мириады воробьев в мириадах миров и замечал взлеты и перелеты каждого из них.

Он умирал в Геене Территорий в копях.

Жил вирусом гриппа на шарфе Этеридта.

Летел вместе с ветром над далекими равнинами.

Он был…

О, он был…

Он был Богом или кем-то настолько близким ему, что абсолютно не ощущал разницы.

— Нет! — в ужасе воскликнул Джек. — Нет, я не хочу быть Господом Богом! Пожалуйста! Пожалуйста, я не хочу быть Богом, Я ТОЛЬКО ХОЧУ СПАСТИ ЖИЗНЬ СВОЕЙ МАТЕРИ!

Внезапно бесконечность сомкнулась, как вода над брошенным в глубину камнем. Она опустилась вниз потоком ослепительного белого света, и вместе с ним он вернулся в бальный зал Территорий, в котором прошла только секунда. В руках он держал Талисман!

Снаружи земля начала выделывать танцевальные кренделя. Волна, подступавшая к городу, передумала и стала отходить, обнажая песок. На песке билась странная рыба, которая казалась не больше, чем студенистым комком глаз.

Скалы за городом были из осадочных пород, но любой геолог, посмотрев на них, мог сразу же сказать, что возраст этих скал был не больше четырех тысячелетий. Понтвенутская возвышенность была не больше, чем грязь в оболочке, и теперь она раскалывалась на тысячи безумных направлений. На мгновение эти новые трещины и расколы раздвигались и сдвигались, как плямкающие огромные пасти, а потом начали разлетаться глыбами земли и заполонили город.

Ливни грязи улеглись. Посреди грязи виднелись огромные, как Толедские шинные заводы, валуны.

Бригада волков-оборотней Моргана Слоута была почти уничтожена внезапным нападением Джека и Ричарда на Лагерь Готовности, так как многие из них с воплями безумного ужаса убежали с поля боя в свой мир. Но многих из этих возвращенцев поглотила пучина землетрясения, происшедшего и там. Эхо подобных катаклизмов пробежало по всем мирам. Группа из трех волков, одетых в мотоциклетные куртки, захватила старенький линкольн и проехала полмили, пока каменная глыба свалилась с неба и не сплющила каркас старенькой развалюхи.

А другие просто в безумии бежали по улицам, у них начались Превращения. Женщина, взывавшая ранее к Джеку, выросла перед одним из них. Она безмятежно вырвала огромный пучок волос из головы и протянула клок волос Волку. Окровавленные корни развевались, как водоросли, когда она вальсировала по скользкой земле.

— Вот! — выкрикнула она, безмятежно улыбаясь. — Букет для тебя!

Волк, вовсе не безмятежно, отгрыз ей голову одним единственным движением челюстей и побежал дальше, дальше, дальше…

Джек, затаив дыхание, изучал свое завоевание, как ребенок, кормящий из рук стеснительного лесного зверька, появившегося из травы.

Оно сверкало сквозь его пальцы, вспыхивая и потухая.

«В ритме моего сердца», — подумал он.

Оно казалось стеклянным, но создавало ощущение мягкости на ладонях. Он сжал шарик, и тот поддался под его пальцами. Искры света вырывались наружу из точек прикосновения в очаровательный фейерверк: чернильно-синее небо из-под левой руки, ярко красный цвет из-под правой. Он улыбнулся…

«Делая это, ты, возможно, убил миллионы людей — пожары, кровь, Бог знает, что еще. Вспомни о зданиях, разрушенных в Анголе, Нью-Йорке после…»

— Нет, Джек, — шептал Талисман, и он понял, почему Талисман поддался нежному давлению рук. Он был живой, конечно же, был живой. — Нет, Джек, все будет хорошо… все будет хорошо… ничего страшного не случится. Только верь, будь искренним, выносливым, сейчас не нужно колебаться.

Ощущение внутреннего и глубокого покоя.

«Радуга, радуга, радуга», — думал Джек и размышлял, сможет ли он когда-нибудь позволить исчезнуть этой чудесной игрушке.

На пляже под дощатым покрытием Гарднер в ужасе лежал на земле. Пальцы цеплялись за исчезающий песок. Он хныкал.

Морган перекатился к нему и сорвал рацию с плеча Гарднера.

— Оставаться снаружи! — выкрикнул он в нее, а потом понял, что забыл нажать кнопку «ВКЛЮЧЕНО». Он нажал. — ОСТАВАТЬСЯ! ЕСЛИ ВЫ ПОПЫТАЕТЕСЬ УЙТИ ИЗ ГОРОДА, ЧЕРТОВЫ СКАЛЫ ОБРУШАТСЯ НА ВАС! СПУСКАЙТЕСЬ ВНИЗ! ИДИТЕ КО МНЕ! ЭТО НИЧТО ИНОЕ, КАК ВЗРЫВНОЙ СПЕЦИАЛЬНЫЙ ТРЮК! СПУСКАЙТЕСЬ ВНИЗ! ВСТАНЬТЕ В ЦЕПЬ ВОКРУГ ПЛЯЖА! ТЕ ИЗ ВАС, КТО ПРИЙДЕТ, БУДУТ НАГРАЖДЕНЫ! А ТЕ, КТО НЕ ПРИЙДЕТ, УМРУТ В КОПЯХ И ШАХТАХ ПРОКЛЯТЫХ ЗЕМЕЛЬ! СПУСКАЙТЕСЬ ВНИЗ! НА ОТКРЫТОЕ МЕСТО! СПУСКАЙТЕСЬ ВНИЗ, ГДЕ НИЧТО НЕ СМОЖЕТ УПАСТЬ НА ВАС! СПУСКАЙТЕСЬ СЮДА, ЧЕРТ ПОБЕРИ!

Он отшвырнул рацию в сторону. Она раскрылась. Черви с длинными, скользкими телами начали извиваться оттуда тучами.

Он нагнулся и выкрикнул в воющее лицо Гарднера:

— Поднимайся, красавчик.

Ричард бессознательно закричал, когда стол, на котором он лежал, скинул его на пол. Джек услышал крик, это вывело его из состояния очарованного созерцания Талисмана.

Он осознал, что Черный отель сотрясает, как корабль в жестокую бурю. Когда он оглянулся, то увидел, как обсыпается штукатурка, обнажая балки. Балки раскачивались из стороны в сторону, как в ткацком станке. Белые клопы разбегались и расползались от чистого, ясного света Талисмана.

— Я иду, Ричард! — выкрикнул он и начал продвигаться вперед. Один раз его сильно тряхнуло, и он растянулся на полу, высоко вверх подняв сверкающую сферу, зная, насколько она уязвима. Если она сильно ударится, то может разбиться. А что случится потом, одному Богу известно. Он встал на одно колено, сильным толчком был сбит, но потом снова поднялся на ноги.

Внизу застонал Ричард.

— Ричард! Иду!

Сверху раздался перезвон колокольчиков. Он взглянул вверх и увидел люстру, раскачивающуюся, как маятник, все быстрее и быстрее. Это ее хрустальные подвески издавали такой звук. Джек все еще смотрел вверх, когда цепь, поддерживающая люстру, оборвалась и об пол ударилась сверкающая бомба, разбрызгивая осколки хрусталя.

Он повернулся и огромными прыжками ринулся из комнаты прочь, как комический актер, подражающий походке пьяного моряка.

Прочь по коридору. Его швырнуло сначала на одну стену, потом на другую. Каждый раз, когда он ударялся о стены, он вытягивал Талисман подальше от себя, как в колыбели, укачивая этот бело-голубой уголек.