Монохромный человек (СИ) - Поспешная Юлия (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Хотя, может это уже был обычный бред и галлюцинации.
СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ
Пятница, 26 августа.
Он покинул больницу, где остался Касьян Каменев, как только ему позвонил Коля.
Слова Домбровского прочно застряли в голове Стаса и создавали в черепе нагнетающую монотонную перкуссию.
— «Стас! Курбатов в реанимации! Похоже отравление!»-сказал ему в трубке нервный голос Коли.
Уже за рулем Дефендера Стас со сдержанной холодностью поинтересовался подробностями. Коля рассказал ему, что сначала появились близнецы Датские. Корнилов лишь раздраженно, негодующего вздохнул. Затем Николай рассказал об адвокате, которого Датские привели к Курбатову. После разговора с ним, Курбатову стало плохо в его камере. Стас завершил разговор с Колей и сотряс воздух в салоне автомобиля несколькими сочными, содержательными ругательствами.
Оказавшись в больнице, Корнилов поднялся на лифте и направился в реанимационное отделение. Здесь он обнаружил Николая и Арсения.
Коля с угрюмым и задумчивым видом, сложив руки на груди стоял у стены.
Сеня рядом сидел на лавке и, рассеянно глядя в одну точку.
Оба оперуполномоченных отлично понимали, что сейчас в лице Курбатова в один момент могут потерять главного виновника гибели пятидесяти двух человек, и ценнейшего свидетеля по делу о Монохромном человеке.
Они одновременно повернули головы, услышав шаги Стаса.
Корнилов молча пожал операм руки и кивнул.
— Какие новости?
— Без изменений. — качнул головой Коля.
— Прогнозы?
— Не утешительные, Стас. — вздохнул Коля. — Врачи сказали это был яд на основе тетродоксина.
— М-м, — протянул Стас. — Оригинально.
Корнилов фыркнул.
— И ведь не поленился найти фугу для такого дела. — проворчал Корнилов.
— Теоритически, — улыбнулся Коля. — Это ещё мог быть калифорнийский тритон или синекольчатый осьминог. Я слышал, у тритонов токсин в икре содержится а у осьминога.
— Да, только в первом случае тогда пришлось бы ждать, пока эта ящерица отложит икру, а во-втором переться аж во Океанию. — Стас пожал плечами. — Слишком проблемно.
— О, — хмыкнул Сеня и кивнул за спину Стаса. — Смотрите-ка, кто к нам спешит.
— Не иначе, как двое из ларца. — не хорошо усмехнулся Коля.
— Из ларца в мультике были, — проворчал Сеня недоброжелательно. — а эти… из другого места вылезли.
— Не кипятись. — Домбровский похлопал друга по плечу.
Стас повернулся к подходящим Датским.
— Подполковник Корнилов, — без предисловий начала Ольга Датская. — Вы обвиняетесь в превышении полномочий и фабрикации уголовного дела, а также…
— Рот закрой. — оборвал её Стас.
Ольга Датская подавилась словами и возмущенно уставилась на Корнилова.
— Что вы себе позволяете?
— Ты, что меня не расслышала?! — прорычал Стас.
Проходившие мимо женщины в медицинской одежде пугливо оглянулись на него.
Стас обычно сдержан и вежлив с женщинами, но Ольга Датская во-первых, невероятно раздражала его, а во-вторых они с братом поставили под угрозу все расследование Стаса и его оперов.
Поэтому, да, он считал себя в праве здесь и сейчас так вести с Ольгой Датской.
— Корнилов, — выступил вперёд Максим. — Будь-ка поосторожней и повежливей с моей сестрой!
В глазах парня сверкнула рычащая злость.
Ты посмотри, как завёлся, подумал Стас.
— Вы втроем и так уже в шаге от разжалования и ареста! Туда вам, бандюгам и дорога! Стране давно пора избавится от таких бесполезных…
Стас не выдержал, и схватив Максима за ворот рубашки притянул к себе. Отбил его хлипкий ответный удар, и ударил сам, в лицо. Жестоко. С яростью. С пылким желанием причинить боль.
Стас нанёс несколько быстрых, резких ударов по лицу Максима Датского. На одежду Корнилова брызнула кровь парня.
— Прекратите! Прекратите! — визжала Ольга.
Она выхватила пистолет, но Николай Домбровский проворно заломил ей руку и выдернул оружие.
Корнилов оттолкнул Максима. Тот упал на спину, растянулся на полу стеная от и морщась от боли. По его лицу стекала кровь из разбитых бровей, губ и носа. Кровь стекала по подбородку на рубашку и впитывалась в ткань.
— Не смейте его бить! — провизжала Ольга в руках Домбровского. — Сволочи! Мы вас всех посадим! Выродки!
Стаса не волновали её крики. Его зверь вырвался наружу. Он вспомнил Нику и зловещий синяк на щеке девочки.
Стас больше не бил Максима Датского. Это было ненужно. Но необходимо было оставить напоминание, как не стоит поступать взрослому и сильному мужчине с беззащитными четырнадцатилетними девочками. Корнилов наступил каблуком ботинка на правую руку Максима, и резко повернул, вдавливая подошву в плоть. Раздался мерзкий, но удовлетворительный для Стаса хруст. Максим Датский заорал, скривившись от боли.
— Урод! — с ненавистью воскликнула Ольга Датская, глядя на Стаса. — Ненавижу тебя!
— Ну, теперь у вас обоих есть значимый повод. — мрачно ответил Стас, глядя на воющего от боли Максима.
— А что здесь такое происходит вообще, а?! — к ним подошли несколько докторов и санитаров.
Один из них, по всему видать заведующий отделением, в растерянности оглядел всех участников конфликта.
ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ
Пятница, 26 августа
Я вытолкала хихикающего Мирона за калитку, и закрыла за нами дверь.
Вокруг уже цвело утро, последних августовских дней. Светлое небо в пастельных тонах нависало над многочисленными новостройками и двориками. На дереве, через дорогу старательно чирикала стайка желтобоких синичек.
— Да успокойся ты, принцесса! — смеялся Мирон.
— Тихо! — зашикала я на него, и пугливо оглянулась на наш дом. — Дядя уже проснулся!
— Ну, так мне самое время с ним познакомится! — улыбнулся мне Мирон.
— Мы это уже обсуждали. — кивнула я. — У тебя и так живого места на лице нет.
Это было правда. Если раньше при взгляде на нахальное лицо Мирона я зажигалась тихим негодованием, то сейчас меня разбирала бессильная жалость к нему. На левой стороне лица кошмарный синяк, наливающийся болезненным багрянцем и желтизной, голова перебинтована, и губа заклеена пластырем.
Я не удержалась, поднесла ладонь к его лицу, легко и ласково провела кончиками пальцем по его щеке. Мои пальцы ощутили шероховатую щетину. Хм, а мальчишки уже бреются в шестнадцать лет или нет?
Мирон вдруг перехватил мою руку. Я вздрогнула от неожиданности, сердце забилось чаще. Хотя, пусть это и прозвучит до мерзости слащаво, когда он рядом оно все время чаще бьется. На много чаще.
Мирон с улыбкой поднес мою ладонь к губам, я почувствовала прикосновение его теплых губ к своей коже. Мое дыхание нервно дрогнула. Вязкое оцепенение разлилось по моему телу от макушки до пяток.
— Ты мне позвонишь? — спросил он тихо, и вскинул брови. — Или будет лучше, если я сам?
— Ты можешь мне написать… — предложила я скромно.
Мирон скривился.
— Я хочу слышать твой голос, и общаться с тобой, а не с бездушным приложением в телефоне.
И не знаю почему, но эти его слова затронули что-то внутри меня. Должно быть потому что прозвучали с ехидной и насмешливой искренностью, которая иногда так свойственна Мирона.
— Ладно. — вздохнула, забрав у него свою ладонь. — Я буду ждать твоего звонка.
— Договорились. — счастливо улыбнулся он. — Но, если ты не будешь брать трубку, я буду писать.
— Я возьму. — усмехнулась я, глядя на него.
— Рад слышать. — и тут он внезапно наклонился ко мне, с явным намерением поцеловать.
Я пугливо отшатнулась.
— Ну, ты что?..
— А что? Я думал это нормально, когда люди встречаются.
— Ну, вообще-то… — начала я и замолчала.
— Что? — правая бровь парня вопросительно изогнулась.
— Я… — я не знала какое оправдание придумать и ляпнула первое. Что пришло в голову. — Я же даже… даже фамилии твоей не знаю.
— Ты не целуешься с теми, чью фамилию не знаешь? — кивнул улыбаясь. — А вообще, знаешь правильно делаешь!
