Монохромный человек (СИ) - Поспешная Юлия (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Девушка подошла к растерянному Лукьяну и, изображая добрую участливость, проговорила:
— Идемте. Вас слишком долго лишали ваших законных прав.
— Кстати, — уперев руки в бока, сказал её брат. — Хорошо бы, чтобы вы это упомянули в общении с прессой.
— С прессой?! — ошарашенно переспросил Лукьян. — Но… Я… Я не думал. Мне ведь не разрешено…
— Теперь всё изменилось. — девушка положила ему руки на плечи, как будто они были родственниками, что не виделись много лет. — Главное, запомните, не забудьте сказать всем, что это подполковник Станислав Корнилов заточил вас здесь без существенных оснований, и запретил любые контакты с близкими, и с вашим адвокатом. Хорошо?
При этом она изобразила улыбку, но вышло не очень.
От Лукьяна не укрылось злое торжество, которое возобладало над этой парочкой близняшек.
Курбатов усмехнулся.
Кажется, ему выпала удачная карта. Эти двое явно ненавидят Корнилова. Да, им втроем есть, что предложить друг другу.
СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ
Пятница, 26 августа.
Все было готово. Оставалось только выждать нужный момент.
Сумерки сгущались неторопливо. Ночь как будто не спеша, ненавязчиво подкрадывалась к городу.
Небосвод наливался темной синевой ночи. Сияющие точки звезд на небе выглядели, как проколы от иголки в полотне вечернего неба. И через эти мелкие дырочки с любопытством подглядывало неуступчивое солнце.
В свете бледной, мерклой половинки луны, теряющейся в облаках шикарный дом Иеронима Дементьева быстро и бесшумно окружали две группы спецназа.
— Товарищ подполковник, мы на позиции. Готовы к штурму. — раздалось в рации у Стаса.
Корнилов, сидя в мобильном наблюдательном посту, на борту неприметного микроавтобуса, не сразу ответил.
Он сосредоточенно рассматривал мониторы камер наблюдения, установленных по периметру или на дронах-квадрокоптерах.
Корнилов внимательно наблюдал за фигурами охранников, разгуливающих по территории особняка.
Вдруг на губах Стас пролегла ироничная улыбка.
Сидящие рядом с ним офицеры УГРО, отвечающие наблюдение и прослушивание, непонимающе переглянулись.
А Стасу все происходящее до ужаса напоминала отрывок из сюжета какого-то жутко старого американского боевика, с банальным наигранным сюжетом. Полиция, готовиться брать штурмом логово какого ни будь колумбийского наркоборона. Для полного соответствия когда-то очень популярному шаблону Стасу только не хватает быть смазливым, молодым полицейским или спецназовцем. И чтобы главный бандит непременно удерживал в плену его любимую.
Слава богу, его жена и дочь в безопасности. А в заточении Иероним Дементьев держит Касьяна Каменева. Об этом Стас узнал примерно пять часов назад. Когда один из сотрудников УГРО, якобы нечаянно столкнувшись с вышедшим за территорию охранником Дементьева, прицепил ему на одежду миниатюрную камеру с широкоугольным объективом. По счастливой случайности именно этот же охранник позже спустился в подвал.
И наблюдая через объектив камеры за происходящим, Стас обнаружил Касьяна. В крайне плачевном состоянии.
Именно поэтому решено было провести штурм, как можно быстрее.
— Начинаем. — сказал Стас в рацию.
КАСЬЯН КАМЕНЕВ
Пятница, 26 августа.
Бесконечная боль была единственным доказательством, что он ещё жив.
Истерзанное изощренными пытками тело Касьяна буквально стонало от переполняющей его боли.
Боль проникала даже в его разум. Боль была его единственным спутником в зловонном мраке, где его держали.
И именно боль не давала его рассудку помутиться.
То ли Рене Декарт, то ли кто-то ещё когда-то сказал: «Я мыслю, значит я существую». Касьян мог бы перефразировать это выражение, как: «Я чувствую боль, значит я ещё жив».
Если бы не боль, он бы в конец рехнулся от одиночества и постоянного мрака, в котором его держали.
Мрак иногда прерывался, когда Иероним Дементьев или его свихнувшаяся на мести женушка Инга, спускались сюда помучить его. Они действительно делали это с неподдельным, злорадным восторгом.
Касьян не подозревал, что в обычных на вид людях, могут жить и прятаться такие мерзкие, жестокие и кровожадные сущности.
Какими бы они не были противными в жизни, он вряд ли бы поверил, что та же Инга может лить на спину человека крутой кипяток и при этом счастливо улыбаться или даже хихикать.
По поводу Иеронима все стало ясно, когда этот псих отрубил ему руку, но… Но он смог удивить Касьяна ещё не раз. Удивить и напугать.
Сверху раздались шаги. Касьян вздрогнул. Напрягся, затих. Прислушался. Обычно, когда он слышал шаги и голос, доносившиеся сверху это было предвестием скорых мучений и страшных истязаний. Касьян поджал колени. Израненные пытками ноги запылали в местах саднящих ран. Каменев вжался спиной в холодную стену, снова прислушался. Он весь замер, тщательно, боязливо вслушиваясь в происходившее наверху.
Кто-то закричал. Касьян вздрогнул. Грянули несколько быстрых выстрелов. Выстрелов?! Это были выстрелы?!
Касьян слушал. Но мешали ретивые удары сердца.
Пульс звучал в ушах, как ритмичный громкий шорох.
Не зная, что происходит наверху Касьян терзался тревогой неизвестности.
Прозвучали ещё какие-то крики. Затем над ним раздался гулкий, громкий топот десятков ног по потолку подвала. Что-то со звоном разбилось. Снова кто-то властно, угрожающе крикнул. Затем раздался визг женщины и вдруг Касьян услышал приглушенный голос орущего Иеронима Дементьева.
— Да я вас всех засужу! Вы теперь все бомжи безработные! Государственные шл**и!!! Я ваших матерей в *** *****!!! Су**ры! Собаки ментовские! Прощайтесь с погонами, нищеброды!
Касьян даже затаил дыхание.
Да что там происходит? На кого это кричит Иероним? Звучит все так, как будто кто-то… вломился в дом Дементьевых… Зачем?…
Открылась дверь подвала. Каменев вздрогнул.
По лестнице заскрипели шаги. Он услышал голоса.
— Он должен был быть где-то здесь.
— Найдем, товарищ подполковник.
Затем зажегся свет и Касьян зажмурился, пугливо сжался, опасливо закрылся единственной, оставшейся у него правой рукой.
Он против воли задрожал всем телом. Он уже слишком сильно привык, что за светом, звуком голосов и шагов всегда следует боль и издевательства.
— Вот он! — раздался чей-то резкий возглас.
— Тихо, ты. — одернул крикуна другой голос.
Спокойный, ровный и прохладный.
Касьян услышал, как кто-то подошел к нему.
Он, щурясь от режущего глаза света, взглянул на подошедшего мужчину.
Тот был довольно высоким, крепким с какой-то не много военной выправкой.
У мужчины были короткие светло-русые волосы и серебристо-серые глаза.
— Касьян Каменев? — спросил мужчина с серебряными глазами, и коротко представился. — Подполковник Корнилов.
Он поднес к глазам Касьяна свое удостоверение.
И Каменев, не поверив услышанному, с надеждой подался вперёд, вчитался в удостоверение.
Подполковник! Полиция… Уголовный розыск!
— Помогите… — пересохшими об обезвоживания губами прошептал Касьян.
— Обязательно. — кивнул Стас и обернувшись властно крикнул. — Где врачи, чёрт возьми?! Нужны носилки и экстренная медицинская помощь.
СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ
Пятница, 26 августа.
Касьян был очень плох. Забравшие его врачи скорой помощи сообщили, что состояние Каменева близко к критическому. И очень вероятно, что вообще может понадобиться реанимация.
Касьян был обессилен, слаб и в добавок сильно болен. Корнилов понимал, что Касьяна похитили и силой удерживали в подвале совсем не ради благих целей. И ему стоило бы быть готовым к тому, что когда они арестуют Дементьевых и тех охранников, что оказывали сопротивление он увидит изголодавшегося, изможденного и перепуганного Каменева. Даже про цепь, которой к стене, как животное был прикован Каменев, Стас догадался и не особо удивился.
Он ко многому был готов. К следам побоев, синякам, ранам, ссадинам на теле Касьяна. Готов был увидеть страх и ужас в глаза Каменева. Он вполне ожидал найти в подвале дома Демьяновых человека, забитого и запуганного, замученного голодом и издевательствами. Но то, что Дементьевы за относительно короткий срок успели сделать с Каменевым превзошло все ожидания Стаса. Касьян был не просто напуган и сильно избит. Это-то было самой собой. Но Каменев был буквально истерзан жесточайшими пытками. Его тело, как рассказали врачи в буквальном смысле покрыто ожогами, порезами и синяками.
