Монохромный человек (СИ) - Поспешная Юлия (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
— Лариса и её дочка под охраной, не бойся. — чуть улыбнулся Стас и посмотрел на меня. — Про Касьяна Каменева ты тоже что-то увидела?
Да я видела. В беспорядочной череде воспоминаний Стаса я успела увидеть несчастного, замученного мужчину с одной рукой. Едва ли в нем можно было узнать известного журналиста.
— Как он? — только спросила я. — Что говорят доктора?
— Что у него чудовищное истощение. — вздохнул Стас. — Помимо ран, которые ему нанесли пленившие, его люди.
— Это они его так за эту статью? Да? — спросила я с печальным сожалением.
— Ты, что её читала? — Корнилов чуть искоса, пристально уставился на меня.
— Да нет… — быстро ответила я. — Я только… Только немного, чуть-чуть… Стас, но правда! Вот зачем такие фотографии делать! Для чего?! Почему этим людям нормально не живется! У меня…
Тут я прервалась и отвела взгляд.
Я хотела привести в пример свою семью, которая хоть и баснословно богата, но никогда, и никто из Лазовских ничего подобного себе не позволял! Как собственно и окружение моей семьи. Страшно даже подумать, что ожидало бы женщину из семьи Лазовских, что позволит запечатлеть себя сидящей голой в кожаном кресле в… в кошмарно непристойной позе, да ещё со змеей в обнимку! И хорошо бы змею просто повесили даме на шею, так нет же! Я даже не хочу говорить, что заставили делать бедную рептилию! Фу!.. Мерзость!..
— Всё-таки смотрела. — проворчал Стас.
— Только чуть-чуть. — виновато ответила я.
— Ладно, — Стас прокашлялся. — Я с тобой о другом хотел поговорить.
Тут я заметно насторожилась. Хотя и понимала, что Стас приехал не просто мило поболтать.
— Хорошо… — я чуть пожала плечами. — Я слушаю.
Стас с явной неохотой пересказал один из своих недавних разговоров с генералом Савельевым. И насколько я могла понять генерал требует моего полноценного участия в следствии.
И в общем-то я не была против. Не могу сказать, что я счастлива, но-о… у меня ведь самой и так не много выбора. Или помогай Стасу, или мучайся от бесконечных кошмаров.
А вот пояснение Стаса внушало мрачное предзнаменование.
— Я бы сделал все, чтобы ты как можно меньше касалась этой грязи. — глядя в сторону с сердитой грустью проговорил Стас.
Я изучающе взглянула на него.
— Но, беда в том, что если я не уговорю тебя помогать УГРО на постоянной основе… — он не договорил, не смог.
Но я уже и так догадалась.
— Тогда меня заставят работать силой, и не только на Уголовный розыск. — договорила я.
Стас обернулся, пристально, с тревожным недовольством взглянул на меня.
— Прости меня, Ника. — недовольно сдвинув брови, внезапно проговорил он. — Это моя вина.
Я удивленно вскинула брови, и чуть приблизилась к нему.
— Стас, да ты… да ты что, — не смело улыбнулась я. — Какая вина? В чем? Ты же знаешь я… Я сама всегда и…
— И с радостью? — невесело хмыкнул Стас.
— Ну, может не с радостью. — отведя взор, проговорила я. — Но, я всегда готова помочь тебе и-и… следствию!
— Да-а… — вздохнув, протянул Корнилов, как-то странно глядя на меня. — В этом-то, пожалуй одна из главных твоих проблем.
Я неопределенно качнула головой.
— Возможно… Но я в любом случае согласна.
— Ника это ведь означает, что если понадобится тебя могут очень настойчиво попросить оказать помощь, скажем… ФСБ или Следственному комитету… Или даже военным.
Я протяжно вздохнула.
— Стас… если это поможет… спасти чьи-то жизни, или… это действительно того стоит, я всегда… готова оказать посильную помощь.
— Во-первых, — вздохнул Стас. — Тебя не будут спрашивать, что ты считаешь стоящим твоей помощи, а что нет. А во-вторых… Ника ты всегда готова помогать, но кто поможет тебе?
— А… — я опустила взор и пожала плечами. — Ну-у… у меня есть ты, мой дядя, Лера и Ми…
Тут я быстро замолчала, и мысленно отругала себя за болтливость. Не надо Стасу знать про Мирона. Он и так знает слишком много.
— Лера и Мирон. — кивнул Стас с улыбкой. — Да-а… Что ты смотришь? Да я познакомился с твоим парнем. Извини, что лезу в твою личную жизнь, но я обязан быть уверен, что ты в окружении адекватных и нормальных людей, с четким представлением о морально-этических нормах и ограничениях Уголовного кодекса.
— Ты что его… как это у вас называется… Ты его «пробил»? — спросила я глядя на Стаса.
— Можно и так сказать. — усмехнулся Корнилов.
— М-м. — протянула я. — И что скажешь?
— Задиристый, нахальный, но смышленый и целеустремленный. — дал характеристику Стас.
— Да, это про него. — мечтательно улыбнулась я.
Корнилов кивнул, тоже понимающе улыбнулся.
— Кстати, помнишь Лукьяна Курбатова?
— Да. А с ним что? — с опасением спросила я.
— Его сегодня ночью пытались убить. — нарочито будничным тоном ответил Стас.
У меня против воли округлились глаза.
— Что?! Кто?! З-зачем?!
Стас с лукавым взглядом посмотрела мне в глаза.
— Поняла. — кротко ответила я. — Хорошо… поехали.
— Спасибо, Ника.
— Перестань меня благодарить каждый раз. — чуть нахмурившись, ответила я. — Это выглядит странно.
— Я тебе многим обязан.
— Я тебе тоже.
Мы посмотрели друг на друга, с пониманием во взглядах тихо, скромно засмеялись. Стас надавил на педаль акселератора и сменил передачу.
***
— Да поймите же! Я же вам русским языком объясняю! К нему нельзя! Нельзя! Он в тяжелейшем состоянии! Его организм пережил тяжелейшую интоксикацию! Яд рыбы Фугу это вам не клея перенюхать! Тетродотоксин стремительно парализует тело и вызывает сильнейшую дисфункцию органов дыхания! Да его вообще еле довезли к нам! И он сейчас всё равно не сможет вам ничего рассказать! Он без сознания, поймите вы!.. Его же чудом удалось спасти!.. Вообще удивительно повезло, что он не отошел к праотцам! После такого яда единицы выживают! И то непонятно как! А теперь вы ещё просите, чтобы я вас к нему пустил!
Заведующий отделением реанимации пришел в бешенство, когда Стас сказал, что мы хотим навестить Лукьяна Курбатова. И уже минуты три мы со Стасом слушали гневную тираду доктора Салтыкова.
— Нет! Нет! Категорически, нет! — рассекая воздух ладонью вскричал доктор. — Я запрещаю вам трогать этого человека!
— Доктор. — процедил Стас. — Вы хоть понимаете, что от слов и показаний этого человека могут зависеть жизни других людей?
Салтыков вздохнул.
— Хотите, можете потом обвинять меня, но…
— Обвинить, — холодно перебил его Стас. — Я могу кого угодно, только делу это не поможет. Поэтому я предлагаю, вот эта девушка зайдет в палату к Курбатову и просто посидит там. И никто не будет задавать вопросы вашему пациенту.
Доктор Салтыков с подозрением, недоверчиво посмотрел на меня. Затем снова на Стаса, и опять на меня.
— Просто посидит? — с сомнением спросил он. — Зачем вам это?
— Так нужно. — расплывчато ответил Стас.
Доктор колебался не долго.
— Ладно. — вынужденно ответил. — Чёрт с вами, пусть заходит. Но!
Он поднял указательный палец.
— Не дай бог она потревожит Курбатова! Я вас выставлю в два счета!
— Конечно. — улыбнулся Стас. — Не извольте беспокоится, доктор Салтыков.
Заведующий ничего не ответил, только одарил Корнилова неприязненным, раздраженным взглядом.
Я, преодолевая робость зашла в палату к Курбатову.
В палате со светло-салатовыми стенами пикала медицинская аппаратура. На мониторах приборов скакали показатели работы органов Лукьяна. Через ламели вертикальных жалюзи в палату вонзались рассеченные лучистые фрагменты дневного света.
Я осторожно села в кресло у кровати, посмотрела на лицо Лукьяна под кислородной маской. Возле кровати Курбатова стояло две капельницы. На мониторе аппарата искусственной вентиляции лёгких бежали четыре цветные полоски угловатых зигзагов.
Курбатов находился в стабильном, плачевном состоянии.
Тетродотоксин. Ну, надо же. Кто-то о-очень хотел, чтобы Лукьян умер. А значит Курбатов знает, что-то такое что может быть невероятно важным для следствия. И я должна выяснить, что именно.
