Сингомэйкеры - Никитин Юрий Александрович (библиотека книг .txt) 📗

Они заговорили уже без ехидных улыбочек, серьезно и заинтересованно. Тенденция есть, ее можно успеть скорректировать в ту или иную сторону, посыпались варианты решений, некоторые просто от веселого настроения, некоторые — реальные.

Официантка принесла по второму разу кофе и пирожные, но ее даже не заметили, хотя мини-юбочка уже больше похожа на поясок, а сиськи наружу. Арнольд Арнольдович начал быстро чертить график, его перебивали и тыкали пальцами, куда надо вести линию.

Хорошо, подумал я счастливо. Хорошо возвращаться в это гнездо, где за несколько лет моей работы почти ничего не изменилось!

Глава 4

В кабинете Макгрегора воздух пропитался ароматом крепкого кофе. Перехватив мой недоумевающий взгляд, он криво усмехнулся.

— В чем-то я традиционалист… Вы, молодое поколение, предпочитаете ноотропики, а я пользуюсь проверенным веками. Юджин, я вас вызвал затем, что появились признаки сознательного торможения разработок в области нанотехнологий.

— У нас?

Брякнул и ощутил, что сказанул глупость, но Макгрегор лишь кивнул и пояснил:

— Да, в развитых странах. А это чревато.

— Да, — согласился я, надо что-то сказать, — это нехорошо.

Он нервно дернул щекой.

— Юджин, вы еще не понимаете, чем это чревато на самом деле. Это не значит, что высокие технологии войдут в жизнь на несколько лет позже…

Он сделал паузу, я спросил глупо:

— А что значит?

— Нам просто не дадут завершить их вообще. Никогда!

Он замолчал, я быстро прокрутил в мозгу все возможные варианты развития событий, спросил испуганно:

— Азиатский мир?

Он кивнул.

— Да, их менталитет. Франция уже вот не Франция, а какое-то Марокко, и хотя мы не расисты и даже не националисты, но для нас вовсе не безразлично, что темп научных разработок во Франции резко замедлился! Ислам направлен на изучение внутреннего мира человека, он хорош по-своему, но в данном случае нам нужно именно быстрое развитие технологий, чему не мешает католическая церковь.

Я сказал осторожно:

— Ну, вообще-то мешает…

Он отмахнулся.

— Мешает, как церковь, как вообще любая религия, но ислам намного сильнее, живучее и способен даже человека науки отвратить от работы в лаборатории ради посещения мечети и углубленного изучения Корана. Сейчас иммиграционная политика в Европе такова, что ее захлестывают могучие волны нашествия иммигрантов из Азии, Востока и Африки. А это грозит резко затормозить нашу работу…

Я подумал, репа разогревается, как проц без обдува, от интенсивной работы, я ощутил жар, спросил, запинаясь:

— Но тогда… нужно привлекать… простых… в смысле европейцев? Мы не сможем… через правительства или партии… Там все на поддакивании массам… Но если суметь правильно настроить массы местных против иммигрантов…

Он прервал:

— Юджин, вы все правильно поняли! Действуйте. Времени у нас мало. А то, что вы сделаете, не сработает сразу. Боюсь, что мы уже сильно опоздали. Только бы не… слишком.

— Мы все успеем, — заверил я, хотя четко еще не понимал, что именно успеем, но Макгрегор очень устал и нуждается в поддержке. — У нас хватит сил!

Он криво усмехнулся, потер виски, лицо бледное, осунувшееся. Темные мешки под глазами стали еще выразительнее. Я задержал дыхание, встретив его взгляд, но Макгрегор лишь пару мгновений изучал меня, затем кивнул на кресло.

— Юджин, вы уже догадываетесь, что от нашей работы зависит будущее всего человечества. Это не красивые слова, это невеселая правда…

Я молчал, чувствуя за тонкими стенами здания бесконечный черный космос. Чтобы зубы не стучали, покрепче стиснул челюсти. Пальцы сжали подлокотники так, будто я старался выдавить воду.

— Мы в той стадии, — сказал он, — что при этой чертовой политкорректности все еще можем упустить шанс… да, все еще можем не просто опоздать, но и… никогда не добиться. Сейчас Европа наводнена мусульманами, а это значит, что все больше населения уходит в духовные искания…

Я кивнул, Макгрегор не говорит, что ислам — это терроризм, умный человек, да и я не тупая толпа, заполнившая площадь на митинге, мы оба знаем прекрасную и могучую силу ислама, но, к сожалению, она направлена в глубь души человеческой, но не на высокие технологии.

— Все стремительнее развиваются азиатские тигры, — сказал он тяжело, — все сильнее оказывают влияние на события в мире Южная Америка, Африка, весь арабский мир… Мы можем не успеть!

Я решился спросить осторожно:

— Но в то же время мы не хотим и тормозить их развитие? Как я догадываюсь, это вовсе не потому, что мы вот такие политкорректные и гуманные?

Он нервно дернул уголком рта, то ли улыбка, то ли судорога.

— Конечно, не потому. Мы рискнули сыграть на опережение! Это огромный риск, мы сейчас балансируем на гребне стремительно несущейся волны, которую сами же и создали. Но, выбери мы сценарий с более спокойным развитием, нас могла бы подмять азиатско-исламская волна. Я говорю не о расах или национальностях, а о духовной разнице… Нашей устремленности к высоким технологиям мог бы прийти конец.

Я пробормотал:

— Но сейчас высокие технологии активно развиваются даже в Китае… Ах да, простите, это же наши фабрики! Да и вообще наше влияние.

Он кивнул.

— Именно. Но если наше влияние сменится влиянием ислама?.. Потому и надо спешить! Сейчас мы, а не Северная Корея или Иран, лидируем в высоких технологиях. Но наше преимущество настолько крохотное, что мы практически на равных хоть с Кореей, хоть с Ираном. Обе страны могут ввергнуть мир в ядерную зиму, тогда будет не до науки — выжить бы в норах!

Я молча слушал, в нужных местах кивал. Уже знаю, что когда человечество подойдет к сингулярности, лавина научных открытий будет нарастать и нарастать, мир будет изменяться в месяцы, дни, а потом часы! Для нормальных людей, не ставших сингулярами, мир внезапно окажется населен сверхчеловеческими… нет, сверхчеловек — это прежде всего человек с возведенными в степень его человеческими возможностями, а мир окажется населен сверхразумными и потому абсолютно непонятными существами.

— Мы все же должны успеть, — сказал я без особой уверенности. — Должны…

Он ответил очень серьезно:

— Юджин, нам приходится очень спешить. Наша земная цивилизация выжила и просуществовала до нашего дня просто чудом! Это невероятное стечение удачных обстоятельств. Я уж не говорю, что само происхождение жизни является настолько уникальным, что когда настоящие ученые пытаются просчитать эту вероятность, у них получается настолько запредельная цифра, что жизни ста дециллионов вселенных будет недостаточно…

Я сказал робко:

— Но в Дакоте построили новую станцию, чтобы ловить сигналы других цивилизаций из космоса…

Он отмахнулся.

— Юджин, это наша станция. Мы такие устанавливаем… ну, вы уже поняли зачем. По глазам вижу. Вы очень понятливый молодой человек и все схватываете мгновенно. И вы не зашорены, что еще важнее. Так вот нам не всегда будет так везти! Возможно, сплошная полоса удач прервется полосой катастроф. Ну там Солнце взорвется, а оно в самом деле очень нестабильно, мы эти данные тщательно скрываем, или мощный поток гамма-лучей из пространства зацепит Солнечную систему, комета или метеорит по Земле шарахнет… да есть тысяча опасностей, и что тогда?

Я сказал осторожно:

— Вообще-то всех этих катастроф мы уже не увидим. Достаточно одной.

Он сказал тяжело:

— В том-то и дело. Вот тогда и взвоем!.. И схватимся за головы, осознав, что если бы, к примеру, Гитлер не развязал Вторую мировую войну, которая опустошила центр цивилизации — Европу, мы бы уже сейчас строили города на спутниках Юпитера и Сатурна, а на Марсе и Венере уже цвели бы яблони!.. А если бы удалось избежать Первой мировой, которая опустошила не только вашу Россию, но и всю Европу?.. Германии снова пришлось поднимать всю науку и промышленность, а это непросто.

Я сказал тихо:

— Понимаю. Если бы удалось избежать кровопролитнейших войн, мы бы продвинулись дальше… А так можем и не успеть. Увидим летящий в нашу сторону астероид, что через десять лет разобьет Землю вдрызг, и поймем, что если бы научная мысль работала не над конструированием фаллоимитаторов нового типа, а над ракетными двигателями…