Подмастерье. Порученец - Хотон Гордон (читаем книги бесплатно txt) 📗

Я оделся и поспешил по коридору в столовую, чувствуя себя Грегором Замзой из «Превращения». Добравшись до двери, я не услышал ни разговоров, ни движений. Легонько постучал.

Никакого ответа.

Открыл дверь. В столовой было пусто. Хлопья к завтраку и фрукты мне оставили, как обычно, на месте Глада, там же стояла полусъеденная плошка йогурта. Глад читал «Ежедневный телеграф» [41], заголовок на второй странице невыразительно гласил: «Требуется усилить безопасность на ярмарке». На стуле Раздора валялись «Оксфордские времена» [42], с таким же скучным заголовком: «Исчезнувшее тело озадачивает полицию».

— Кхм-кхм-м-м! — прокряхтел чей-то голос. Я подскочил на пару дюймов, сшиб стул и неудачно приземлился на свою трехпалую правую ступню. Оглядев комнату в поисках обидчика, я с облегчением обнаружил, что это Дебош.

Попытался сказать спокойно:

— Что, простите?

Он дважды хрустнул яблоком, которое держал в руке, высосал сок из откушенного и сглотнул.

— Я сказал: «Ой, это вы».

— Это я.

— Сядьте. Пожуйте. — Он лихорадочно замахал руками, показывая на мою тарелку, после чего вернулся в кухню.

— Где все?

— Уже поели, — ответил он лаконично.

— Правда? — Я задумался, который теперь час.

Он высунулся из-за распашных дверей и улыбнулся.

— Совещания по субботам ранние.

То, что меня пригласили на совещание в среду, а сегодня из него исключили, не очень-то меня беспокоило. Я никогда не считал, что меня жаждут видеть, если был официально куда-нибудь зван, и что меня отвергают, когда не был.

Эми относилась к этому иначе. Она как-то раз объясняла мне, что приглашение есть знак, что ты известен где-то еще, что ты не просто отдельный холмик земли в архипелаге из пяти миллиардов островов. С ее слов, это впрямую противоречит тому, что нам не раз говорили, — что мы случайная форма жизни, населяющая незначительную планету, которая вращается вокруг невыразительной звезды на краю галактики, содержащей миллионы одиноких солнц во Вселенной, заполненной одинокими галактиками.

Но меня она не убедила. Даже сейчас мне, ходячему мертвецу, уютнее с мировоззрением мертвых. Одиночеству они рады, потому что оно неизбежно. Они отказываются тревожиться о том, чего им, возможно, недостает, и думают только о том, что у них есть.

Жизнь, допустим, — праздник, а их не позвали, ну и что?

— Обсуждают что-нибудь важное?

Дебош вернулся и сел, держа связку минибананов.

— В основном дела. Смерть свел цифры последнего месяца по продажам сувенирки с Семиоким агнцем. Конфиденциальные сведения — поэтому меня и не позвали. — Он очистил первый банан, держа его за черенок вверх тормашками и быстро двигая запястьем. — Хотя, спроси меня, я б сказал, что мое мнение им бы не помешало. Вся эта апокалиптическая херня и так уже слишком громоздкая, скоро кирдык ей.

Я безмозгло улыбнулся.

Какое-то время ели молча. Уже наступил жаркий день, из открытого окна доносился прерывистый шум транспорта. Между ложками хлопьев я наблюдал, как мой сосед запихивает себе в глотку банан за бананом.

— Эй, — произнес он наконец, — хотите скажу кое-что странное про Семиокого агнца? Что Иоанн забыл упомянуть в Откровениях?

Я промямлил согласие, доскребая остатки хлопьев из плошки.

— Ну… — Он содрогнулся. — Штука в том, что у него и вымён семь. Гадость, а?

Я уставился на него, а он принялся за последний банан, огладил живот, рыгнул.

— Вы не знаете, что мне сегодня предстоит? — спросил я.

Он улыбнулся.

— У вас, С. и Г. по плану П. З. Глад присоединяется, чтобы помочь со всяким уморением от голода. Простейшая наблюдательская задачка вообще-то. — Я понятия не имел, что такое «П. З.», но Дебош продолжил прежде, чем я успел спросить. — А, да — Смерть говорит, чтоб вы прочли Дело жизни у Шефа в кабинете, как в четверг. Если вам понятно, о чем речь.

Я кивнул.

— Сказал, что не промахнетесь — папка прямо на столе. — Он сунул руку в карман пижамной куртки, извлек маленький ключ и кинул его мне, затем глянул на часы. — Пора мне одеться. Я нужен Раздору на детской игровой площадке. Устроим несколько утренних субботних драк. Может, родителей втянем. — Он потер руки и встал, бросив недоеденное яблоко в плошке с йогуртом.

Когда он открыл дверь, я принял важное решение. В отличие от Грегора Замзы, я решил обратить свое превращение вспять. Не мог я оставаться насекомым и при этом выжить.

— Помните, что вы говорили в четверг? Дескать, вероятно, у вас есть такое, что может уберечь меня от гроба?

Лицо у него осталось невозмутимым.

— Конечно.

— Я бы хотел узнать, что это.

— Вечером потолкуем, — сказал он.

Я отпер дверь в кабинет Шефа и уже собрался войти, как услышал громкие голоса из Переговорной. Искушение оказалось слишком сильным. Подслушивать — одна из сторон детективной работы, которая меня интересовала сильнее прочих, пока я был жив, поскольку всегда можно гарантировать, что подозреваемые под наблюдением говорят о своих поступках разным людям разное. Захватывающе оказывалось и предъявлять обманщику его обман. Он либо начинал отчаянно примирять противоречащие утверждения, либо отпираться от того или другого, или же просто ломал обвинителю нос.

Сейчас я не боялся ни одного из этих исходов, но из привычки проверил лестницу и коридор, после чего приложил ухо к двери. Первым услышал голос Смерти.

— …футболки и молочные продукты — на двадцать пять процентов, благодаря погоде. Продажи бейсболок, мягких игрушек, кухонных полотенец и кружек остаются стабильными. Продажи грелок ожидаемо упали. На будущее маркетинговые исследования подсказывают, что брендированная линейка апокалиптических детских игрушек в это время года будет идти хорошо. Что-то в духе «Семиокий агнец против Зверя» или же ролевки «Семь печатей». Шеф предполагает, что может быть потенциал даже для коллекционных фигурок Четырех всадников с соответствующим оружием и свитой. Целесообразными окажутся сопутствующая видеопродукция и компьютерные игры — когда главные персонажи станут опознаваемы.

— Это все очень интересно, — перебил Мор, — но нельзя ли все же двинуться дальше? Мне до обеда еще нужно несколько анализов провести.

— Правда? — огрызнулся Смерть. — И как там кровоподтек поживает?

— Почти исчез. А что?

— Не сработало то есть?

— Я все еще на стадии испытаний. Исходные результаты были чрезвычайно положительными. Лучше, чем кто угодно из нас мог предсказывать.

— Но не сработало?

— Распространение было очень впечатляющим. Почти полное покрытие торса. И чрезвычайно болезненное.

— А затем все исчезло?

— Да.

— То есть не сработало?

— В окончательном смысле — нет.

Я отвернулся. Единственная неувязка с подслушиванием: чересчур часто оказывается, что ничего интересного не слышишь.

Я взобрался по винтовой лестнице и вошел к Шефу в кабинет. Утреннее солнце слепило сквозь мансардные окна, и от кипенной яркости комнаты я сощурился. Направился к письменному столу, где сегодня располагался компьютер, принтер и зеленый вкладыш с документами — и всё. Огонь в камине давно умер. Стойка с папками исчезла.

Во вкладыше содержалось Дело жизни. Я открыл его, изучил три ряда цифр, закрыл. Не в силах был читать еще двести страниц сухой статистики. Сунул документы обратно во вкладыш, затем прогулялся немножко по кабинету, не размышляя ни о чем в особенности, просто радуясь одиночеству. Крутнул ручку лотерейного барабана и послушал, как тарахтят шарики. Десяток раз опустил и поднял жалюзи на окнах. Сел за компьютер, но не ощутил никакого позыва извлечь еще данных — ни о себе, ни о своих нанимателях. Не мог объяснить почему. Вяло и пусто мне было.

Мертвые так себя все время и чувствуют: пусто. Иногда они желают заорать об этом, напугать живых, порвать мир в клочья. Но их никто не слышит. И поэтому они просто продолжают чувствовать себя пусто.