Победитель невозможного - Велтистов Евгений Серафимович (е книги .TXT) 📗

В этот день директор школы юных кибернетиков занимался делами восьмого класса "Б". Рано утром позвонил тренер сборной по хоккею и попросил разрешения отпустить Макара Гусева с уроков. Тренер сказал, что Гусев, по его мнению, обладает блестящим броском по воротам и теперь его хотят посмотреть знатоки — мастера хоккейной клюшки. Директор знал о выигранном матче, но не предполагал, что Макар, готовясь к ответственной тренировке, уже лежит в своей камере сверхсилы… Он сказал, что согласен отпустить игрока, после чего услышал витиевато-восторженную фразу тренера: «Если мои прогнозы о Макаре Гусеве оправдаются, я сниму шляпу перед вашей школой». Перед школой юных кибернетиков снимали шляпу многие знаменитости, и директор не очень удивился такому признанию.

Пианист Фермопил Турин поздравил директора с талантливым музыкантом в лице восьмиклассника Королькова, расспрашивал, давно ли Вова проявляет свои способности, как учится, не мешают ли его занятия музыкой успеваемости. Директор отметил математические склонности Королькова и, в свою очередь, узнал об исполнении необычного Концерта. Он был рад, что знаменитый пианист предложил дать Королькову несколько уроков.

Звонок из австралийского города Мельбурна удивил директора. Астрономическое общество разыскивало мистера Сыроежкина, просило его разрешения на публикацию статьи об открытии сверхновой. Директор взглянул на часы — занятия еще не начинались — и назвал номер домашнего телефона Сыроежкина.

Директор решил найти классного руководителя.

— Как же так, Семен Николаевич, — сказал он Таратару, — весь мир, можно сказать, занимается делами вашего восьмого "Б", а я веду переговоры, почти ничего не зная о происходящем?

К удивлению директора, Таратар вел себя воинственно.

— Я не все понимаю в этой истории, Григорий Михайлович! Математические работы учеников правильны, но сами открытия весьма сложны и противоречат общепринятой логике. Вам, например, никогда не приходилось летать по улицам на самодельном коврике?

Директор задумчиво водил карандашом по бумаге, рисуя большие знаки вопроса.

— О коврике мне рассказывал Виктор Ильич Синица, — произнес директор. — Но что-то очень туманное.

Таратар фыркнул сквозь встопорщенные усы.

— Если бы вы испытали сами, туман сразу бы рассеялся. Впрочем, коврик потерян. — Таратар обвел взглядом знакомый директорский кабинет. — Извините, Григорий Михайлович… Вы знаете, за тридцать шесть лет работы я видел немало разных учеников — дикарей, рыцарей, ораторов, новых одиссеев, Эдисонов, эйнштейнов… Но эти обыкновенные гении доведут меня до преждевременной пенсии.

— Вам нужна помощь?

— Сначала попробую разобраться сам. Как вы смотрите на то, если я проведу несколько необычный урок — без применения чисел?

— День без математики? — спросил директор.

— Вот именно. Я хочу проверить одну догадку…

— Мне предложение нравится, — заявил директор. — Попробуйте…

Сначала все в классе обрадовались неожиданному предложению.

Ручные часы сданы на хранение учителю, стенные остановлены — не знаешь, когда начался, когда кончится урок. Автоматическая счетная парта «Репетитор» не работает. Помощь Электроника исключена. Пользоваться цифрами, формулами, уравнениями, физическими величинами и прочими научными «инструментами» вообще нельзя.

Ребята были возбуждены: здорово, будто находишься в каменном веке. Открытия начинаются заново.

Таратар предложил открыть планету Земля. Только новыми глазами, по новым правилам — без применения чисел. Совершенно ясно, что класс вообще их не знает, мыслит своими, оригинальными категориями.

Таратар развернул на доске схему. На ней — лес, река, гора, железная дорога, петляющая нитка шоссе. Из леса начинает свой путь восьмой класс "Б". Главная задача — установить, есть ли на Земле разумная жизнь, цивилизация.

Все будто просто: вот она — железная дорога. Но как определить, что она — создание разума?

Старостой класса на этом уроке избрали Сергея Сыроежкина. Сыроежкин предложил биологу Смирнову узнать, какие формы жизни встречаются на планете.

Смирнов сразу же доложил, что ему встречается растительность странной формы — на толстых шершавых стеблях, с длинными отростками и одинаковыми плоскими кружками на концах. Количество стеблей он сообщить не может, потому что не знает счета, но неравномерное их распределение позволяет сделать вывод, что это не искусственные насаждения, а просто растительность. Какая — неизвестно: анализ он делать не может, пользуется только методом наблюдения. Следы на поверхности почвы говорят о наличии животных, но сами они очень осторожны, прячутся в густых зарослях. В воздухе носятся мелкие крылатые существа, их крики записаны на магнитофон и переданы Профессору для определения музыкальности, если, конечно, разрешено применять технику…

Дальше Класс ведет Кукушкина. Река не привлекла ее особого внимания, зато эта водная дорога указывала путь к шоссе. Новая дорога насторожила Кукушкину своей правильной формой. Но как установить ее происхождение? Кукушкина предположила: может быть, такие гладкие дороги здесь прокладывают движущиеся ледники? Или это затвердевшая серая слизь проползшего гигантского моллюска?

— Есть, есть разум! — закричала радостно Кукушкина. — У него четыре колеса!

Она пояснила, что по дороге двигается предмет необычной формы.

— Придется заменить Кукушкину, — сказал учитель. — Мы ведь договорились: без чисел.

— Я хотела сказать, что колеса — гениальное изобретение жителей этой планеты, — тараторила Кукушкина, садясь за парту. — Ни одно животное не использует колеса.

— Мы этого не знаем, — прервал Сыроежкин и послал к схеме Королькова.

Осторожный Профессор внимательно исследовал длинные параллельные ленты из очень твердого материала (вместо «параллельные» он сказал «непересекающиеся»), Между ними были уложены перекладины. Зоркий глаз Профессора приметил, что через равномерные промежутки вдоль колеи стоят одинаковые гигантские ветвистые стебли, а на них натянуты толстые нити. Профессор не сомневался: это признак разумного строительства, настоящая находка экспедиции.