Победитель невозможного (с илл.) - Велтистов Евгений Серафимович (читать книги без сокращений .TXT) 📗

Евгений Велтистов

Победитель невозможного

От редакции

Ребята!

Е. В. Велтистов написал немало интересных книг, но самыми любимыми для многих читателей остаются повести о приключениях необычного мальчика Электроника и его двойника Сергея Сыроежкина: «Электроник – мальчик из чемодана», «Рэсси – неуловимый друг» и «Победитель невозможного».

В третьей книге цикла предприимчивые мечтатели решают построить план будущего развития нашей планеты. Над осуществлением проекта, названного «Космический корабль „Земля“», трудится весь восьмой «Б» класс школы юных кибернетиков. Вовка Корольков, по прозвищу Профессор, «развивает» науку – доказывает Великую теорему Ферма, над разгадкой которой математики бились более трехсот лет, и сочиняет музыку будущего. Виктор Смирнов увлечен созданием искусственного белка, в результате чего ему удается вырастить в кастрюле корову, наполовину земную, наполовину юпитерианскую. Майя Светлова решает вопрос преодоления земного притяжения и изобретает летающий а-коврик. Спортсмен Макар Гусев конструирует «камеру сверхсилы». Сергей Сыроежкин, подобно капитану, ведет «Корабль» к неведомым звездам.

«Обыкновенные гении» – так называют себя ребята – на практике решают задачу, которую поставил перед собой Электроник, – найти формулу гениальности. Эта формула позволила бы машине мыслить подобно человеку. Помогая ребятам, Электроник приходит к выводу, что одни сухие данные не сделают человека гением. Формула же гениальности, говорит нам автор словами Электроника, выведена давно и очень проста: «Трудолюбие! Увлеченность! Знания! Смелость! Дерзость! Минус зазнайство! Плюс скромность!»

Теперь, когда у каждого из нас есть свой «Электроник» – Интернет, для того чтобы стать «обыкновенным гением», ведущим наш общий корабль, Землю, в будущее, нужно руководствоваться этой простой формулой.

Победитель невозможного

Первое апреля. «Обыкновенные гении»

Дом проснулся на рассвете.

В легком утреннем тумане он был похож на спящее чудовище. Высоко над землей засветилось розовое окно и погасло, словно моргнул осторожный глаз, наблюдая, какое выдалось весеннее утро. Приятный легкий морозец, серебристый иней на деревьях, неожиданно мягкий воздух.

Молнии огней пробежали по стенам. Огни всё множились, образуя причудливые узоры, и вот уже весь дом опоясался цепью электрических сигналов. Дом ожил, глубоко вздохнул, загудел лифтами – еле слышно, про себя, чтобы не заглушить первую капель с крыши. Весна!..

Открылось окно в вышине, и чей-то звонкий голос прервал спокойствие утра:

– Э-эй!.. Слушайте все!.. Я – гений!

Улица насторожилась от такого нескромного признания. Пропала капель.

А голос упрямо повторял:

– Гений! Гений!

Пискливо отозвалось еще одно окно:

– Гений – это я!.. Ура! Я открыл вечную истину…

Громыхнула балконная дверь, и мальчишеский басок прогудел:

– Че-пу-ха! Я – самый сильный в мире…

Кем был этот самый сильный в мире, помешал дослушать ветер. Он налетел неожиданно, прозвенел сосульками, смешал и унес с собой слова. Легкий солнечный свет позолотил стены, туман рассеялся. Дом неторопливо гасил ненужные огни и выглядел обычным домом, построенным по всем правилам теоремы Пифагора.

Вышла из подъезда школьница с тяжелым портфелем и, оглядев пустынную улицу, скорчила дому рожицу:

– Первое апреля – никому не верю! – И убежала, хрустя льдышками.

Учитель математики Таратар отлично знал, какой сегодня день. По дороге в школу он вспомнил эпизод из своей школьной жизни. Полвека назад Семен Таратар написал на доске очень длинное уравнение. Когда учитель, решая уравнение, начертил график, класс засмеялся: на доске четко обозначилась фигура крокодила. Учитель, которого ребята называли Крокодилом Крокодиловичем, внимательно посмотрел на юного математика и сказал: «Я не обижаюсь. Это остроумное уравнение достойно пятерки с плюсом». Автор «уравнения Крокодила» чувствовал себя неловко…

Теперь он сам – Таратар Таратарыч, так зовут его между собой ребята. Куча хитроумных уравнений потребуется, чтоб обрисовать его грузноватую фигуру, набитый книгами потрепанный портфель, очки от близорукости. Каждый год Таратар к первому апреля дает свободные задания каждому классу: доказывайте что хотите… А своему любимому восьмому «Б» сказал: «Попробуйте решить известные, но не решенные до сих пор задачи…» Он знает: тут же, на переменке, его математики начнут атаковать Великую теорему Ферма, которую не могли доказать более трехсот лет. Теорему они, конечно, не решат, но зато по-новому увидят многие истины…

«Я покажу вам Таратара Таратарыча! – думал с улыбкой учитель, припоминая лица своих учеников. – Вот поставлю всем пятерки с плюсом, а потом объявлю, что это была шутка…»

Он вошел в класс и сразу почувствовал: что-то случилось. Ученики, как всегда, встали, приветствуя учителя, он привычным жестом разрешил им сесть. Но воздух в комнате был словно наэлектризован.

– Нет Виктора Смирнова, – заметил вслух Таратар, мельком взглянув на ряды.

– Он опаздывает! – сказал кто-то с саркастическим смешком.

Учитель начал урок, не обратив внимания на таинственный намек про Смирнова:

– Более трехсот лет назад французские математики Паска?ль и Ферма? забавы ради решили проанализировать игру в кости и открыли ряд правил. – Таратар усмехнулся, представив события, о которых рассказывал. – Как вы знаете, эти правила развились в сложные игровые схемы, которые применяются и в наши дни… Я не интересуюсь, какими методами пользовались вы, готовя сегодняшнее задание, но сейчас мы рассмотрим результаты… Итак, кто самый смелый?

– Я! – прозвучал уверенный басок.

Макар Гусев с трудом вылез из-за парты.

Парта была тесновата для атлетически сложенного спортсмена. Он держал свернутую в трубку тетрадь.

– Как называется твоя работа, Гусев?

– «О стереометрии винных бочек, имеющих наивыгоднейшую форму», – отвечал Макар.

– Вот это да-а! – восхищенно выдохнул кто-то. – На собственном опыте?

– На опыте Иоганна Ке?плера, – парировал Гусев.

Учитель уловил в голосе Макара боевой азарт и пригласил его к доске.

– Кажется, именно так называлась одна из работ Кеплера, в которой он предвосхитил многие результаты интегрального исчисления, – сказал Таратар.

Макар, рисовавший мелом винную бочку, обернулся.

– Точно! Кеплер только что женился… Причем на дочери виноторговца. – Макар расчленил бочку на части и писал формулы. Одобрительный гул за его спиной подтверждал, что всем нравится комментарий к старинной задаче. – Из одиннадцати невест с большим трудом выбрал себе жену, – продолжал баском Макар. – Ну а виноторговец говорит ему: «Ты хоть и придворный императорский математик, но покажи мне, какая польза от твоей учености». – «Пожалуйста, – отвечает Кеплер. – Я могу рассчитать, сколько вина в каждой твоей бочке, не заглядывая в нее»… Зря смеетесь! Все это мы с Сыроежкиным прочитали в биографии Кеплера.

– Подтверждаю, – сказал с места Сергей Сыроежкин, – что Макар собственноручно принес бочку на сто литров и разложил ее двумя способами.

– Я, конечно, не собираюсь жениться, но знаю точно, что методом Кеплера доказывать труднее, – сознался Макар под всеобщий смех. – То ли дело интегралами!