Противостояние. Том I - Кинг Стивен (электронная книга TXT) 📗
— Это правда? — спросила она, глядя на Ника.
Ник стал быстро писать, а Ральф — читать вслух написанное по мере того, как буквы складывались в слова:
— «Да, это была моя идея ехать этой дорогой. А насчет того, кто главный, я не знаю».
— Мы встретили Джун и Оливию милях в девяноста к югу отсюда, — сказал Ральф. — Позавчера это было, верно, Ник?
Ник кивнул.
— Мы уже тогда ехали к вам, Матушка. Женщины тоже двигались на север. Как и Дик. Вот мы и объединились.
— Вы еще кого-нибудь видели? — спросила-она.
Нет, — написал Ник. — Но у меня такое чувство… и у Ральфа тоже… будто есть еще люди, но они прячутся и тайно следят за нами. Наверное, боятся. Никак еще не могут оправиться после шока от всего случившегося.
Она кивнула. — Дик сказал, что за день до того, как он присоединился к нам, он слышал звук мотоцикла где-то южнее. Так что есть и другие. Думаю, они пугаются при виде довольно большой группы людей.
— Почему вы приехали сюда? — Ее глаза, обрамленные сетью морщин, строго уставились на него.
Ник написал: Вы мне снились. Дик Эллис сказал, что и ему тоже — один раз. И маленькая девчушка, Джина, называла вас «бабулей» задолго до того, как мы добрались сюда. Она описывала нам это место. Качели из шины.
— Благослови Господи ребенка, — рассеянно произнесла Матушка Абагейл. Потом она взглянула на Ральфа и спросила: — А вам?
— Один или два раза, мэм, — сказал Ральф и облизнул губы. — Что мне снилось больше всего, так это… это тот, другой малый.
— Какой другой малый?
Ник написал. Обвел то, что написал, в кружок. Протянул листок бумаги прямо ей. Глаза у нее уже не очень годились для близкой работы без очков или без светлой лупы, которую она купила в хемингфордском торговом центре в прошлом году, но это она сумела прочесть. Слова были написаны крупным шрифтом, как те, что начертал Господь на стене дворца Валтасара. От одного взгляда на обведенные в кружок слова ее охватил озноб. Она подумала о ласках, ползущих через дорогу на своих животах, оскалив на ее мешок свои острые как иглы зубки убийц. Она подумала об открывшемся красном глазе, блуждающем во тьме в поисках теперь уже не одной только старухи, а целой группы мужчин и женщин и… маленькой девчушки.
Два обведенных слова были: Темный человек.
— Мне было сказано, — произнесла она, складывая листок, расправляя его и вновь складывая, на время позабыв о тяготах артрита, — что нам надо идти на запад. Сказано было во сне, Господом Богом. Я не хотела слушать. Я старая женщина, и все, чего я хочу, так это умереть на этом маленьком кусочке земли. Он принадлежал моей семье сто двенадцать лет, но мне предначертано умереть не здесь, точь-в-точь как Моисею было предначертано идти в Ханаан с чадами Израилевыми.
Она помолчала. Двое мужчин спокойно смотрели на нее при свете лампы, а снаружи по-прежнему моросил тихий дождь. Грома больше не было. «Господи, — подумала она, — эти челюсти натирают мне десны. Я хочу снять их и лечь спать».
— Мне начали сниться сны за два года до того, как пришла эта чума. Мне всегда снились сны, и порой они сбывались. Ясновидение — дар Божий, и каждый в какой-то степени наделен им. Моя бабка называла это сияющей лампой Господней, а иногда просто сиянием. В своих снах я видела, как шла на запад. Поначалу с небольшой группой людей, которая постепенно становилась все больше и больше. На запад, все время на запад, пока не начинала различать Скалистые горы. Получалось так, что мы шли уже целым караваном — сотни две или больше. И там были знаки… нет, не Божьи знаки, а обычные дорожные указатели, и на всех было написано что-то вроде: БОУЛДЕР, КОЛОРАДО, 609 МИЛЬ или НА БОУЛДЕР — ПРЯМО.
Она помолчала.
— Эти сны, они пугали меня. Ни одной живой душе не рассказывала я о них, до того я боялась. Я чувствовала себя так, как, наверное, ощущал себя Иов, когда Господь заговорил с ним из смерча. Я даже пыталась притворяться, что это просто сны, глупая я старуха, убегавшая от Господа, как бежал от Него Иона. Но, как видите, огромная рыба все равно проглотила и нас! И коли Господь говорит Абби: «Ты должна рассказать» — значит, так тому и быть. И я всегда чувствовала, что кто-то явится ко мне, кто-то особенный, и так я узнаю, что время пришло.
Она взглянула на Ника, который сидел за столом и печально смотрел на нее своим здоровым глазом сквозь пелену дыма от сигареты Ральфа Брентнера.
— И я узнала, когда увидела тебя, — сказала она. — Это ты, Ник. Господь коснулся своим перстом твоего сердца. Но у Него не один перст, и другие тоже идут сюда, хвала Господу, Он указал и на них тоже. Мне снится он, и я чувствую, как он ищет нас даже сейчас, и прости мне, Господи, слабость духа, я проклинаю его в своем сердце.
Она заплакала и встала, чтобы выпить глоток воды и умыться. Слезы принадлежали человеческой ее сути, слабой и жалкой.
Когда она вновь обернулась, Ник что-то писал. Потом он вырвал страничку из своего блокнота и протянул ее Ральфу.
Тот прочитал:
— «Я ничего не знаю про то, что касается Бога, но понимаю, что здесь не обошлось без участия некой силы. Все, кого мы повстречали, шли на север. Словно у вас есть ответ. Вам снился кто-то из них? Дик? Джун или Оливия? Может быть, эта маленькая девочка?»
— Никто из них. Немногословный мужчина. Женщина с ребенком. Мужчина примерно твоего возраста, который идет ко мне со своей гитарой. И ты, Ник.
— И вы думаете, это правильно для нас — идти в Боулдер?
— Это то, что нам предначертано сделать, — сказала Матушка Абагейл.
Ник какое-то мгновение рассеянно выводил ручкой каракули, а потом написал: Что вы знаете про темного человека? Вы знаете, кто он?
— Я знаю его сущность, но не кто он. Он — воплощенное зло, оставленное в этом мире. Остальная скверна — лишь мелкое зло. Взломщики магазинов, насильники и люди, любящие пускать в ход кулаки. Но он призовет их к себе. Он уже начал. Он соберет их гораздо быстрее, чем соберемся мы. Прежде чем он двинется в путь, я думаю, у него будет гораздо больше слуг. К нему примкнут не только злые, но и слабые… одинокие… и те, кто забыл Бога в сердце своем.
Может быть, он не существует, — написал Ник. — Может, он просто… — Он задумался, грызя кончик своей ручки, и наконец написал: — …просто испуганная, дурная часть всех нас. Может быть, нам снится то, чего мы боимся в самих себе.
Ральф недоуменно нахмурился, читая это вслух, но Абби верно уловила то, что имел в виду Ник. Это не очень отличалось от разговоров новых проповедников, которые стали появляться здесь лет двадцать назад. На самом деле никакого Сатаны нет — вот что гласило их евангелие. Есть зло, оно, наверное, произошло от первородного греха, но оно есть во всех нас, и избавиться от него так же невозможно, как вытащить содержимое яйца из скорлупы, не разбив ее. Если послушать этих проповедников, Сатана был чем-то вроде составной мозаичной картинки-головоломки, и каждый человек на земле — мужчина, женщина, ребенок — добавлял свой маленький кусочек, из которых вместе получалось одно целое. Да, во всем этом очень чувствовался дух современности; вся беда только в том, что это неправда. И, если позволить Нику продолжать так думать, темный человек сожрет его на обед.
— Я снилась тебе, — сказала она. — Я — настоящая?
Ник кивнул.
— А ты снился мне. Разве ты не настоящий? Хвала Господу, ты сейчас сидишь вон там с блокнотом на коленях. И тот, другой человек, он такой же реальный, как ты, Ник.
Да, он реальный. Она вспомнила про ласок и про красный глаз, раскрывшийся в темноте. И, когда она заговорила вновь, в ее голосе появилась охриплость.
— Он не Сатана, — сказала она, — но они с Сатаной знают друг друга и держат совет еще с древних времен. Библия… Там не сказано, что случилось с Ноем и его семьей после потопа. Но я не удивлюсь, если там происходила какая-то страшная борьба за души этих немногих людей — за их души, тела, их способ мыслить. И я не удивлюсь, если то же самое происходит и с нами Сейчас он на западе от Скалистых гор. Рано или поздно он придет на восток. Может быть, не в этом году, а лишь когда будет готов. И наш удел — разобраться с ним.
