Между честью и истиной (СИ) - Аусиньш Эгерт (читать книги без сокращений txt) 📗
Не найдя шаль на привычном месте, она потянулась рукой к полке и достала запасную, появившуюся у нее неделю назад. Обе шали были подарками кого-то из воспитателей-саалан, врученными по случаю солнцеворотов, летнего и осеннего. Она тоже что-то дарила. Вроде бы летом вручала берестяной туесок, а осенью - вечный календарь, но сейчас не припоминала ни дарителей, ни обстоятельств. Накинув шаль на плечи, она достала рабочий журнал, вывела на странице дату, прикрепила к листу Сережину объяснительную, написанную Кристиной под его диктовку, и сказала:
- Теперь рассказывайте, как было дело.
В любом детском коллективе есть дети, которые знают все. Кто из учителей с кем дружит, какого цвета любимая чашка директора, где секретарь оставил свою трость, без которой он не может передвигаться, и прочие подобные важные мелочи. В приозерском интернате таким ребенком был Вася. Поэтому его звали Вася-повсюду и старались учитывать, что он в курсе всего, что происходит в школе. И не делать того, что ему еще рано или не особенно полезно знать. По крайней мере, в школьном крыле. Сейчас Вася-повсюду тоже был в кабинете психолога, как человек, который точно в курсе событий.
- ПолинЮрьна, - спросил он, - а вы в порядке? Нам едва не жарко, а на вас две шали одна на другой.
Полина провела рукой по плечу, незаметно скосила глаза к локтю, на котором лежала тонкая пестрая шерстяная ткань. Ну да, так и есть. Песочная с зелеными ветками шаль была на ней с утра, а розовую с оранжевыми бабочками она только что накинула поверх.
- Нет, дорогой друг, - сказала она, - я не в порядке, но сперва я закончу с этим прекрасным образцом эпистолярного жанра, а только потом буду заниматься собой. Так что давайте быстренько запишем все, что нужно, я отнесу директору и пойду в госпиталь, пока врачи еще не ушли.
Организовались они после этого действительно за два вдоха. Галдеж прекратился, и за какие-то сорок минут Полина уже перенесла на бумагу стройную версию произошедшего. К сожалению, без причины конфликта. Назвать ее отказался и Олег, подначивший Сережу и едва не доигравшийся. Но в общем инцидент был закрыт. Свидетели пошли по своим делам, второй участник - к своему воспитателю на беседу, а Полина начала собираться к директору.
Рабочий журнал она сразу положила на стол, но перед выходом надо было сделать еще кое-что. А именно - взять два конверта, написать записку, положить в один, заклеить его, сложить вдвое и положить во второй. Взять открытку, нарисованную своей рукой, чтобы у адресата не было никаких сомнений, написать все данные адресата на обороте, отчеркнуть, написать инструкцию. Положить в конверт к записке, уже лежащей в конверте. И дойти до секретаря Айдиша. Последнее было труднее всего, коридор оказался омерзительно длинным и наполненным сквозняками.
- Золотко, - улыбнулась она юноше в прихожей, - у меня к тебе странная просьба. Вот конверт, пусть он у тебя побудет, а если что, вскрой его, там все написано.
Секретарь посмотрел на конверт, потом на нее.
- Как я пойму, что надо вскрыть, мистрис Полина?
- Ты не ошибешься, я в тебя верю, - ободрила она его и перешла к текущим задачам. - Директор на месте? Он свободен?
- Да, доложить? - Юноша убрал конверт в стол и встал.
- Доложи, пожалуйста, - кивнула она.
- Досточтимый Айдиш! - окликнул директора секретарь, приоткрыв дверь. - К вам мистрис Бауэр.
Айдиш вышел в приемную.
- Полина Юрьевна, что у вас?
- У меня ничего, - ответила она, - а у детей драка.
- Подумаешь, проблема. Все целы?
- Нет, Сережа руку сломал, я его отправила в госпиталь с досточтимой Кайденой. А это его объяснительная. Писала Кристина под его диктовку.
- Ага, понятно, - кивнул директор. - А это "ничего", которое у вас, оно какие сутки?
Полина рассеянно пожала плечами:
- Утром еще нормально было.
- Ясно. Пойдемте-ка в госпиталь тоже.
Говоря последнюю фразу, Айдиш одновременно послал Зов Димитри: "Пресветлый князь, если ты не занят, тут с Полиной Юрьевной что-то странное, мы идем к целителям".
Полину осмотрели, отвели в палату и сказали, что она остается тут до утра, "а потом посмотрим". По ощущениям ей было уже понятно, что одной ночью дело не обойдется. Ни боли в горле, ни насморка она не чувствовала, значит, простуду можно было смело исключать. И по тому, как быстро поднялась температура, расклад выходил весьма живенький для всех причастных. Антибиотиков в крае было... считай, не было вообще. Госпиталь резиденции отлично обходился без них до этого дня, но вот он пришел, тот день, когда сааланские медики не обошлись и необходимого у них нет. "Могут и не успеть, да", - мельком подумала она и немедленно отвлеклась на обстановку. Палата выглядела очень красиво. На постели, застеленной комплектом в розово-зеленую мелкую клетку, лежала зеленая пижама для сна. Ирисы и тростник на стенах колебались, как настоящие. Полина понимала, что, наверное, это не очень хороший признак, но совершенно не беспокоилась. Она была уверена, что уже скоро все будет хорошо. Совсем хорошо. Вот только откуда-то нарисовался князь. Он вошел в палату и спросил:
- Как тебе это удалось?
- Ты хочешь рецепт? - усмехнулась в ответ Полина.
Ей было трудновато поднимать голову, но это даже забавляло: стенки начали качаться гораздо заметнее. На всякий случай она решила опереться на спинку кровати. Не рукой, конечно. Бедром. Деревянный каркас был жутко, адски холодным даже сквозь одежду.
- Ну, допустим. - Димитри голову слегка наклонил, и эта микрорифма ее тоже развлекла.
Полина попыталась улыбнуться, но вместо этого поежилась и перекрестила верхнюю шаль на груди. А потом все равно улыбнулась:
- Для начала найди себе занятие, а лучше два. Или пять. Да, лучше пять.
Димитри засмеялся:
- Мой текущий режим не подойдет?
Полина ответила ему коротким легким смешком:
- Нет, конечно, у тебя текучка. Ее много, очень много, но она фоновая и относительно равномерная. А занятие - это то, что может сбить равномерное течение фона в любой момент и на сколько угодно.
- Понятно, - улыбнулся Димитри. - Значит, лучше пять?
- Да, пять точно хватит. Организуй время без учета собственных физиологических нужд, типа обеда или там мытья головы с последующим высушиванием. Выскочи пару раз на плюс пять и ветер с недосушенными волосами и без завтрака. Ангину гоняй чем придется. Она убежит куда-нибудь, например, в ухо, и какое-то время не будет мешать. А ухо все равно болит в основном ночью.
Дослушав, до этой фразы, князь улыбаться перестал и стал задумчив.
- Когда уху надоест болеть, - она снова усмехнулась, - кстати, учти, что это может быть и глаз, но в общем неважно, воспаление все равно стечет по шее в спину, так вот, когда такое случится, молчи об этом, сколько удастся. Когда тебе первый раз заклинит плечи, в лечебных целях поотжимайся, чтобы вернуть подвижность. Хотя бы в позиции со стандартным положением рук, но лучше выпендриться и выполнять отжимания в положении "локти в стороны". И почувствуй результат. Кстати, хорошо подумай, как ты будешь вставать. Я использовала перекат через плечо и затем кувырок назад, но я компактнее.
У князя непроизвольно начинали подниматься брови. Он даже не заметил этого. Полину порядком знобило, но она старалась не подавать вида и, посмеиваясь, продолжала свой скетч:
- Результат лечи, чем найдешь. Режим не меняй. Все это время, и после того недели две, ходи в более легкой куртке, чем надо бы. Подсушивай нос и гоняй ангину, но не сильно, подручными средствами типа чая с лимоном и полоскания солью. Теплую куртку можно достать после трех дней устойчивой и не проходящей даже ночью головной боли. Я вообще обошлась шалью под кожанку. Походи еще два-три дня по дождю с ветром в мокрых башмаках. Обувь не суши.
