Противостояние. Том II - Кинг Стивен (читать онлайн полную книгу .txt) 📗

Многие кивали, и по залу вновь прокатился возбужденный рокот голосов. Стю подумал, что они похожи на мальчишек, которые только что открыли для себя секс и теперь сравнивают свои впечатления, приходят в возбуждение от того, что все они сходятся примерно в одном месте. Он прикрыл легкую улыбку ладонью и наказал себе не забыть поделиться этим с Фрэн.

— Флагг на западе, — продолжал Глен. — Примерно одинаковое количество людей «видело» его в Лас-Вегасе, Лос-Анджелесе, Сан-Франциско, Портленде. Некоторые — в их числе была Матушка Абагейл — утверждают, что Флагг подвергает распятию тех, кто смеет ослушаться его. Все они, похоже, верят в то, что между этим человеком и нами намечается открытое противостояние и что Флагг не остановится ни перед чем, чтобы уничтожить нас. А не остановиться ни перед чем включает в себя довольно многое. Армию. Ядерное оружие. Быть может… чуму.

— Хотел бы я отловить этого грязного ублюдка! — визгливо выкрикнул Рич Моффат. — Я бы вкатил ему такую порцию ё…й чумы!

Раздался снимающий напряжение взрыв смеха, и Рич помахал всем рукой. Глен довольно улыбнулся. За полчаса до собрания он дал Ричу задание выкрикнуть это, и Рич справился блестяще. Стю обнаружил, что в одном старый лысик был прав на все сто: знание социологии порой здорово приходит на выручку на больших сборищах.

— Ладно, я высказал все, что мне известно о нем, — продолжал Глен. — Мое последнее заявление перед тем, как начинать открытое обсуждение, таково: я полагаю, Стю прав, сказав вам, что мы должны обращаться с Гарольдом и Надин цивилизованным образом, если поймаем их, но, как и Стю, я думаю, мы вряд ли доберемся до них. Так же как и он, считаю, они сотворили то, что сотворили, по приказу темного человека — Флагга.

Его слова звучали громко и четко.

— С этим человеком нужно покончить. Джордж Ричардсон сказал вам, что мистицизм — не его профиль. Равно как и не мой. Но вот что я вам скажу: я считаю, умирающая старуха каким-то образом представляет силы добра, точно так же, как Флагг представляет силы зла. Я полагаю, какая бы сила ни руководила ею, именно она собрала нас вместе. Я не думаю, что эта сила намерена теперь покинуть нас. Быть может, нам надо поговорить об этом и попытаться как-то преодолеть те кошмары, что нам снились. Может, пора решать, что нам делать с ним. Но он не сумеет просто так войти в Зону следующей весной и взять верх, если только вы не будете бездействовать. А теперь я возвращаю слово Стю, который откроет обсуждение.

Его заключительные слова потонули в громе аплодисментов, и Глен, довольный, вернулся на свое место. Он врезал им хорошей дубиной… или предпоследняя фраза сыграла на их чувствах, как смычок на скрипке? Его это не очень волновало. Они скорее ожесточились, чем испугались; они были готовы к схватке (хотя могут быть и не так одержимы в апреле, после того как прилично охладятся за долгую зиму)… А главное, они были готовы к разговору.

И они говорили — три часа кряду. Некоторые ушли, когда время перевалило за полночь, но таких оказалось не много. Как Ларри и подозревал, никакой по-настоящему путной мысли никто не высказал. Звучали дикие предложения: бомбежка и (или) ядерный удар с их стороны, встреча представителей обеих сторон и попытка договора, обученная боевая гвардия. Стоящих идей было раз-два и обчелся.

В течение последнего часа они вставали один за другим и каждый рассказывал свой сон, вызывая, похоже, неизменный восторг остальных. Стю опять вспомнилось бесконечное смакование секса, в котором подростком он принимал участие (в основном как слушатель).

Глен был и поражен, и растроган их растущим желанием говорить и самой атмосферой боевого возбуждения, пришедшего на смену унылой растерянности, в которой они пребывали в начале собрания. Происходил громадный запоздалый катарсис, и ему тоже вспомнились разговоры о сексе, но несколько иные. Они говорят как люди, подумал он, которые очень долго жили с чувством вины за разные, как им казалось, ненормальные сексуальные штучки, чтобы однажды открыть для себя: все эти вещи, высказанные вслух, являются всего-навсего обычной жизнью — и только. Когда внутренний ужас, таящийся под спудом, наконец выплеснулся в этом марафоне публичного обсуждения, он стал более подконтролен… может быть, даже преодолим.

Собрание закончилось в половине второго ночи, и Глен ушел вместе со Стю, впервые со смерти Ника чувствуя себя неплохо. Он считал, что они преодолели себя и сделали первые трудные шаги на своем пути к полю сражения, каким бы оно ни оказалось.

Он ощущал надежду.

Электричество дали днем 5 сентября, как и обещал Брэд.

Воздушная сирена на крыше здания окружного суда зашлась громким ревом, испугав множество людей на улицах, которые начали в ужасе вглядываться в ни в чем не повинное голубое небо, ища признаки надвигающихся воздушных сил темного человека. Некоторые побежали в свои подвалы и сидели там, пока Брэд не нашел рубильник и не отключил сирену. Лишь тогда они, конфузясь, вышли на улицы.

На Уиллоу-стрит возник пожар, группа из дюжины добровольцев-пожарных быстро подъехала туда и потушила огонь. Крышка канализационного люка на пересечении Бродвея и Уолнат-стрит взлетела в воздух, пронеслась около пятидесяти футов и приземлилась на крышу магазина игрушек «Оз», как огромная ржавая блошка. [9]

В этот день, который Зона стала называть Днем электричества, произошел лишь один несчастный случай. По какой-то неустановленной причине взорвался автомагазинчик на Перл-стрит. На противоположной стороне улицы у дверей своего дома сидел Рич Моффат с бутылкой «Джека Дэниела» в почтальонской сумке. Его ударило отлетевшим куском стальной обшивки и убило на месте. Больше ему уже не суждено было разбивать стекла в витринах.

Стю был с Фрэн, когда с жужжанием ожили флюоресцентные лампы под потолком ее больничной палаты. Он смотрел, как они поморгали-поморгали, а потом засветились старым знакомым ровным светом. Минуты три он не в силах был оторвать взгляд от него. Когда он вновь взглянул на Фрэнни, ее глаза блестели от слез.

— Фрэн? Что случилось? Тебе больно?

— Это из-за Ника, — сказала она. — Так… несправедливо, что Ника нет в живых и он не видит это. Помоги мне, Стю. Я хочу помолиться за него, если сумею. Хочу попытаться.

Он поддержал ее, но не знал, молится она или нет. Он вдруг поймал себя на том, что ему страшно недостает Ника и что он ненавидит Гарольда Лодера больше, чем когда-либо раньше. Фрэн была права. Гарольд не просто убил Ника и Сюзан; он украл у них свет.

— Шшш, — сказал он. — Шшш, детка.

Но она плакала долго. А когда слезы у нее высохли, он нажал на кнопку подъемника ее кровати и включил лампу на ночном столике, чтобы она могла читать.

Стю расталкивали ото сна, и ему потребовалось долгое время, чтобы окончательно прийти в себя. Его мозг медленно перебирал, казалось, бесконечный список тех людей, которые могли пытаться украсть у него сон. Это была его мать, говорившая, что пора вставать, растапливать печку и готовиться идти в школу. Это был Мануэль, вышибала в том маленьком грязном публичном доме в Нуэво-Ларедо, говоривший, что его двадцать долларов уже отработаны, и, если он хочет остаться на всю ночь, это обойдется ему еще в двадцатку. Это была медсестра, вся в белом, хотевшая измерить ему давление и взять мазок из горла. Это была Фрэнни.

Это был Рэндалл Флагг.

Последняя мысль подняла его, как струя холодной воды, выплеснутая прямо в лицо. Но тот, кто разбудил его, в списке не значился. Это был Глен Бейтман с Коджаком, примостившимся у его колен.

— Ты не из тех, кого легко разбудить, Восточный Техас, — сказал Глен. — Спишь как убитый.

В почти полной темноте Стю был виден лишь его смутный силуэт.

— Ты мог бы для начала включить этот чертов свет.

— Знаешь, я совсем забыл про него.

Стю включил лампу, зажмурился от резко ударившего глаза света и тупо уставился на механический будильник. Было без четверти три утра.