Град огненный (СИ) - Ершова Елена (читать полные книги онлайн бесплатно .txt) 📗
— В лаборатории?
Загорец кивает так сильно, что проволока снова врезается в шею.
— Да. Да!
— Где она?
— Не знаю…
Шагаю вперед, и загорец инстинктивно зажмуривается, ожидая удара.
— Я правда не знаю! — визжит он. — Я всего лишь механик! Спросите у Марка!
— У него? — указываю на побитого. Тот все еще в полуобмороке и едва дышит. — Или у этого? — поочередно киваю на двоих оставшихся. Но загорец трясет головой:
— Нет. Он наемник. Работает в охране… он знает…
— Где его найти?
Тогда загорец сдает его с потрохами. И когда заканчивает, я чувствую себя уставшим и опустошенным, будто это меня, а не его, пытали, подвесив к арматуре на проволоку. Горло саднит. В ушах колотится пульс как эхо уходящего состава. И я долго роюсь в кармане, пытаясь подхватить сигаретную пачку. Она, конечно, насквозь промокла. Чертыхаюсь и когда поднимаю взгляд, вижу перед собой небритую морду Франца.
— Что дальше, босс? — спрашивает он. — Мы узнали достаточно. Что будем делать теперь?
— Теперь, — повторяю я, похлопывая по карманам и с неудовольствием вспоминая, что истратил последние деньги на автобус. — У тебя есть немного мелочи, Франц? Мне надо позвонить Майре, пока не стемнело.
— Я. Приказывала. Не вмешиваться! — рыжая сцеживает слова, как Королева яд.
— Так точно, — отвечаю. — Никто не вмешивался.
— Мимо проходили, да? — щурится Майра. — Все двадцать васпов просто шли мимо по своим осиным делам и наткнулись на людей, которых подвесили к мосту, как мух на паутине?
Именно это в один голос повторяли Франц, Рэн, Дик и другие ребята. Повторяю и я:
— Да, госпожа инспектор. Шли мимо. Услышали перестрелку. Побежали на звук. Заметили людей на мосту.
— Вы убили человека! — с нажимом произносит Майра и щелкает выдвижным стержнем ручки, как лезвием стека.
— У каждого из нас блокада Селиверстова, — возражаю ей. — Мы не убийцы. Он упал сам. Поскользнулся и упал на арматуру.
Щелк, щелк. Майра терзает ручку, прожигая меня взглядом. Попробуй подкопаться к легенде, рыжая: человек, упавший на арматуру, давно в розыске, и коконы на мосту — дело его рук. Это и загорец с дружками подтвердит.
— А вы, значит, спасти хотели? — продолжает Майра. — Не били, не пытали, не допрашивали. Только почему-то у половины из вашей компании кулаки сбиты.
— Так ведь дождь лил. Земля скользкая. Попробуй, не упади.
— А носовое кровотечение?
— Мигрень.
— У двадцати васпов сразу?
Развожу руками.
— Побочный эффект от препаратов, госпожа инспектор. Никогда не знаешь, когда накроет.
Раздается хруст: Майра едва не переламывает ручку пополам. Ее раздражает мой тон, раздражает обращение «госпожа инспектор», но еще больше раздражает, что кучка васпов сделала то, чего не могла сделать вся полиция Дербенда.
— Табгай Аршан сознался в убийствах Пола Берга и Бориса Малевски, и в том, что подкинул стек Рассу Вейлину. Это тоже чистая случайность? — шипит Майра.
Гляжу мимо рыжей, втягивая возбуждающий запах ее эмоций, отвечаю:
— Мир соткан из случайностей, госпожа инспектор. Вам ли не знать.
Она откидывает ручку, отодвигается от стола и касается лба ладонью.
— Уходите, пан Вереск. Иначе у меня самой начнется мигрень.
— Так Расса отпустят? — я тоже отодвигаю стул, понимая, что разговор окончен.
— У нас нет причин держать его под арестом, — сухо отвечает Майра. — А пока подождите в приемной, господин Вереск.
Она с грохотом задвигает папку в шкаф, раскрывает следующую и делает вид, что углубляется в материалы. Колючая, злая, как преторианец после допроса. И чертовски нравится мне такой.
Вечер густеет. Ливневая вуаль скрывает высотки на горизонте, смывает следы нашего преступления, прячет запахи. Но все же различаю один — цветочный — чуть раньше, чем тонкая фигурка в плаще впархивает под навес и, повернувшись спиной, складывает автоматический зонт. Под ноги мне летят брызги, отступаю, касаясь лопатками двери. Тогда Хлоя Миллер оборачивается и видит меня.
Испуг проскакивает в ее глазах, как электрический разряд. Хлоя заводит за ухо намокшую прядь, поджимает губы. Она помнит поцелуй и помнит демонов, снующих за моей спиной. Покалывающее возбуждение зарождается внизу живота, и я дотрагиваюсь пальцами до уголка рта, пытаясь ощутить кисло-сладкий привкус, но чувствую лишь табачную горечь. Мимолетное напражение во взгляде Хлои сменяется равнодушием. Она отряхивает плащ и, приблизившись, берется за ручку двери.
— Отойдите, — не приказывает и не просит. Глаза — подмороженные озера. Далекая, холодная, как мраморная статуя в ее галерее. Русалка?
Втягиваю цветочный запах, вглядываюсь в сумерки за ее плечом. Где-то там, в ливне, должны появиться серповидные плавники. Я жду, раздувая ноздри, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Но чудовища не появляются. Дождевая вода бурлит в водостоке, уносит за собой мусор и грязь из моего прошлого, и возбуждение сходит на нет.
Не русалка и не предатель, а просто девушка, только вымокшая, несмотря на зонт.
— Пани Миллер…
Она вскидывает подбородок, готовясь принять вызов. Но я больше не хочу сражений. Ни сегодня, ни с ней.
— Вы так и не прислали мне личные дела васпов, — говорю я, и Хлоя удивленно распахивает глаза.
— Мы договорились на благотворительном вечере, — напоминаю. — Если я нагрублю вам, как на телешоу, вы передадите мне дела васпов. Их медицинские карты и анкеты с мечтами и проблемами.
— Забудьте, пан Вереск, — морщится Хлоя. — Это была глупая шутка.
— И все же я нарушил обещание. Недопустимо для офицера.
— Просто дайте мне пройти, — устало произносит она. — Я пришла к вашему другу, не к вам.
— Его отпустят сегодня.
— Знаю.
Вода с зонта бежит прямо на белые кроссовки, но Хлоя не обращает внимания. Глядит на меня, слегка сдвинув брови. Мы с ней похожи: оба сироты, оба воспитывались чужими людьми, меня готовили — в сержанты, ее — в ученые. Не стали ни тем, ни другим. Своим путем пошли.
— С минуты на минуту приедут репортеры. Мне нужно подготовиться, — нарушает молчание Хлоя.
— Репортеры? — это заявление сбивает меня с толку. Пани Миллер сдержано улыбается и поясняет:
— Вы ведь не думаете, что я оставлю последнее слово за паном Морташем? То, что с Расса Вейлина сняли подозрения в убийстве, очень важно для васпов.
Соглашаюсь, что важно. Но не могу сдержать улыбки, представляя, как будет беситься Майра, когда начнутся расспросы: а куда смотрела полиция? И почему не проверили версию с убийством Пола Берга?
— То, что с Расса сняли подозрения, поможет продвинуть законопроект? — спрашиваю я.
— Надеюсь, что да, — уверенно кивает Хлоя.
— Спасибо, — искренне благодарю, и девушка недоверчиво щурится. Плевать! Я должен сказать это: — Готов оказать любую помощь, пани Миллер. Мне будет приятно работать с вами. Если, конечно, вы готовы простить монстра и поверить ему.
— Монстра нет, — быстро отвечает Хлоя. — А человеку поверю. Вы готовы держать своих демонов на цепи, пан Вереск?
— Прикладываю к этому все усилия.
Хлоя улыбается, на этот раз теплее, и наледь в ее глазах тает.
— Тогда и поговорим. А сейчас простите, я действительно спешу.
Отхожу в сторону и придерживаю дверь, пропуская Хлою вперед. Цветочный запах щекочет ноздри, потом истончается, и светлый плащ мелькает и пропадает в глубине коридора. Надеюсь, это не последняя наша встреча, пани Миллер.
Стрелки завершают круг, приближаясь к восьми. Я выжидаю, словно хищник в засаде, наслаждаясь последними спокойными минутами и слишком хорошо зная, что впереди ждет бессонная ночь и тяжелый день. Возможно, последний день моей жизни.
Я знаю, что в этот самый момент Рэн в комбинезоне сантехника нажимает кнопку звонка в квартире на южной окраине города. Обидно пропускать начало представления, но освобождение Расса для меня важнее, чем драка с наемником Морташа. Гадаю, успеет ли рассказать загорец о тайной лаборатории в горах, прежде чем репортеры возьмут в оборот мою рыжую бестию? Видимо, успевает.
