Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах) (СИ) - Аредова Дарья Владимировна (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
Не знаю, что на меня нашло в тот момент – или, напротив, знаю очень хорошо... Да это, в общем, и неважно. Будто удар тока, от которого в груди вспыхнул незнакомый, живой, мощный огонь, а мир вдруг завертелся каруселью и куда-то исчез, оставив только этот самый огонь, тепло девичьего тела и запах ее кожи, и я сам не заметил, как притянул ее к себе и поцеловал в ответ – по-настоящему.
И в этот момент в дверь позвонили.
Аретейни вздрогнула и отчего-то вместо того, чтобы отстраниться, уткнулась носом мне в плечо.
— Постараюсь, – честно пообещал я. Голос куда-то делся, и у меня получился только хриплый шепот. – Ты тут не скучай, хорошо?
Так, еще этого только и не хватало! Селиванов, прекрати! Прекрати немедленно!..
Я слышал тиканье часов на стенке, а теплые девичьи ладошки лежали на плечах, и от этого сердце колотилось в несколько раз быстрее секундной стрелки.
Мне пора.
Какая, к черту, разница, если я не вернусь.
Да только я вернусь. Не имею права не вернуться. И все тут.
Эндра.
Видимо, на этот раз отключилась я прочно и надолго. Сперва вернулось обоняние – пахло костром и лесом. Потом – осязание. Вот оно лучше бы не возвращалось вовсе. Тяжелый звериный запах ударил в ноздри. Руки и ноги мучительно ныли и дергали болью, так что я невольно поморщилась и задержала дыхание, пережидая боль. Потом открыла глаза. Тут пошло открытие за открытием.
Во-первых, над головой навис низкий деревянный потолок. Рядом потрескивало, будто горел костерок. Раны оказались аккуратно перевязаны – на правом плече и левом предплечье белело полотно, запятнанное красным. Я осторожно шевельнулась и определила, что коленки тоже перебинтованы. Где-то сбоку горел огонь. Был глубокий вечер, а может, даже и ночь.
— Ну, очнулась, лисичка? – приветливо и даже весело спросил кто-то. – Выпей молочка.
Надо мной склонился седой, но еще крепкий и даже статный старик с загорелым лицом и добрыми карими глазами. Помог приподняться и принялся поить молоком.
Я, еще не до конца соображая, что происходит, глотнула раз, потом другой, а потом принялась жадно пить. Желудок тотчас напомнил о себе ворчанием.
Старик отставил кружку и помог мне улечься обратно. Я с радостью обнаружила, что шевелиться вполне могу, правда, раны, конечно, давали о себе знать. Ладно бы прострелить что-нибудь одно, так нет же, надо обязательно лишить возможности двигаться совсем…
— Дедушка… вы кто? – разлепила я пересохшие губы и упрямо приподнялась. Все равно встану – так почему не начать прямо сейчас. Помещение оказалось уютной такой избушкой в одно окно и без сеней. Так, стоп! А как я вообще-то здесь оказалась?
— Я где?
— А ты не бойся, лисичка, – успокоительно отозвался дедушка. – Ты среди своих. Никто тебя здесь не обидит.
Он вырезал ножом фигурку медведя. Какое-то время я заворожено глядела на ловко, будто играючи порхающее лезвие, из-под которого лились древесные стружки. В комнате, вообще, было много вырезанных фигурок животных, но медведей было больше всего.
Я тряхнула головой. Показалось, что это все мне просто приснилось – и город, и беготня в поисках работы, и рыжеволосый офицер с пистолетом, так здесь было уютно и спокойно… Ага, вот только раны были вполне себе реальные.
— Я ничего не понимаю, – призналась я. – Как я тут оказалась?
— Прибежала, – отозвался дедушка, вырезая медведю лапу. – Днем. Бедненькая, в крови вся, шерсть свалялась…
— Какая шерсть? – распахнула глаза я.
— Твоя, – как ни в чем не бывало, отозвался дедушка, разглядывая свою работу.
Должно быть, вид у меня был очень выразительный. Он отставил готовую фигурку и рассмеялся. Вокруг глаз залегли лучики морщинок.
— Не помнишь? – констатировал он. Я обалдело помотала головой. А дедушка как-то погрустнел. – Довели… чуть не пристрелили. Ну, ничего, – тут же снова успокоил он. – Теперь все хорошо будет. Теперь ты дома, в лесу.
— Какая шерсть? – взвыла я. – Какой дом?!
— Твой. Оборотень ты, милая.
Я свалилась обратно, на подушку и перевела дыхание. Значит, правда… Я – оборотень. Я – не человек. Я – тварь.
— А вы уверены? – Голос прозвучал слабо.
Дедушка снова весело фыркнул и взял в руки новую деревяшку. Покатал ее в ладонях, пробежал пальцами, словно угадывая, что за зверь спрятался внутри, что из нее выйдет, какая фигурка? Запрокидывающий морду волк, или ветвисторогий олень? Или птица? Или еще один медведь? Потом он взялся за нож – наверное, угадал.
— Ничего, – приговаривал он, аккуратно снимая лишнее дерево. – Ничего, милая. Отлежишься, оклемаешься. Мы быстро отходим. Лес примет. Здесь дом твой. Только к людям не суйся, – прибавил он.
— Почему? – задала я самый идиотский вопрос. И сообщила совсем уж бред: – Они меня не застрелят… потому что я людей не убиваю.
Дедушка как-то странно поглядел на меня.
— Ты-то? – переспросил он. – Раненый зверь, вообще опасен, милая. Ты, может, и не хотела, да…
— Да? – переспросила я, снова приподнимаясь.
А дедушка, как назло, замолчал, продолжая стругать.
— Ну? – не вытерпела я. – Дедушка, дальше что?
Коленки почему-то ослабели, руки задрожали, а ладони и спина взмокли.
— Я кого-то убила?
— Ты – зверь, – сообщил дедушка.
— Мамочка… – только и смогла выговорить я. – Мамочка-а…
Дэннер
Старательно перевязав Аретейни и проверив повязки, я только по окончании своего занятия соизволил открыть дверь. На пороге стоял Артемис, укоризненно на меня пялясь. Еще бы, двадцать минут продержать под дверью.
— Идем? – тоскливо протянул он. Устал, бедолага. Ага, я его нагло оправдываю. Ну ничего, это я по привычке. По секрету скажу: похмелье, друзья, похмелье. Ой, я это вслух сказал?.. Извиняюсь.
— Идем.
Я подхватил куртку и тщательно зашнуровал ботинки, привычно проверил экипировку. Все в порядке, куртка на этот раз застегнута, датчик заряжен, патронов полон магазин и два запасных в сумке. Ножи наточены, меч вытаскивается быстро и легко. Волосы не мешают. Впрочем, они мне никогда не мешали...
Аретейни выбежала следом – бледная, шатается, но упрямая-а. Прям как я в детстве. Мне рассказывали.
— А ты куда собралась? – сходу обрадовал я, оборачиваясь на пороге. – Сиди дома.
Она упрямо тряхнула головой.
— Не стану сидеть.
— А ты сиди! – повысил голос я. Нет, ну вы видали, а? Ей в таком состоянии только в коллектор и лезть – пофигу. Стоит и глазами сверкает, что твоя кошка. Ужасно упрямая и неуправляемая девица. И я ее, похоже, действительно люблю. Черт...
Может, в коллекторе быстренько погибнуть? Красиво так и героически. Если я ее не брошу – а ведь я ее не брошу, я себя хорошо знаю – ух, нам с ней друг от дружки и достанется. Все нервы вымотаем.
Ладно, замечтался. Еще и неизвестно ничего, а я уже и фантазий наштамповал штук двадцать. В промышленных масштабах. Пятилетку за четыре года – так, кажется. Было написано в какой-то книжке...
— Иди домой, – говорю. А Чернявый стоит, зараза, и надо мной хихикает. Ну подожди, братец, сейчас в коллектор полезем, тварей увидишь – вот тогда я над тобой похихикаю вволю. Точно так же, как с оборотнем было. В канализации под кустом не спрячешься. Только в лужу, а лужа грязная. А Чернявый брезгливый, что кисейная барышня, моментом разворчится.
— А ну-ка, кругом, – сказал я. – Чтобы к моему приходу э-э-э-э... чай был заварен. Это тебе священная миссия в поддержку героя, уходящего на смертельную битву в канализацию.
Она вспыхнула.
— Дэннер, это не смешно! А чай по возвращении получишь. И даже с печеньем. А пока что – не вздумай даже пытаться со мной спорить.
Видали?..
— Не-ет, так дело не пойдет! – заявил я, решительно спроваживая ее обратно в квартиру. – Чай нужен сразу. К тому же, тебя могут ранить, и тогда ты не сможешь поднять чайник.
