Справедливость для всех. Том 1. Восемь самураев (СИ) - Николаев Игорь Игоревич (книга бесплатный формат TXT, FB2) 📗
— Приветствую, друг мой, — ответил, наконец, старик. Голос у него скрипел и дребезжал соответственно возрасту, но дикция была восхитительной, так что хотелось слушать еще и еще, что скажет этот златоустный человек.
— Если бы ваша дочь предупредила меня… — граф позволил многозначительной паузе сгуститься над столом подобно тени.
— О, моя Кааппе, милая шалунья, она умеет обставить… события… необычно, — с кажущейся легкомысленностью отмахнулся герцог. Впрочем, глаза старика блестели в отраженном свете ламп, будто полированные камни, совсем как у «шалуньи». Надо полагать, то была семейная черта.
Старик выдержал новую паузу и продолжил в тот момент, когда Шотан уже собрался вымолвить что-нибудь еще.
— Пожалуй, мне стоит принести самые искренние извинения. Наша встреча идет вразрез с правилами хорошего тона и не соответствует давним традициям…
Да уж, подумал Шотан, более чем. По сложившимся канонам такой визит следовало предварить, по меньшей мере, пятью шагами, начиная со слухов о желательности подобного мероприятия, как бы невзначай пущенных через клиентов и друзей. В случае крайней нужды считалась допустимой (хотя на самой грани приличий) и укороченная версия, однако даже она стояла очень далеко от происходящего здесь, сейчас. Вслух же граф уверил собеседника в том, что искренне рад подобной задушевности, едва ли не семейственности визита.
— Замечательно, — качнул головой приматор, и Шотан уверился в том, что старик, несмотря на бодрый вид, очень болен. Шея его двигалась рывками, будто на долю секунды заклинивая в каждом позвонке, губы же кривила гримаса боли, настолько привычной, что хозяин ветхого тела воспринимал ее как неотъемлемое качество и не пытался скрывать.
— Коль уж мы начали так славно и хорошо, минуя ритуал, я скромно предложу и в дальнейшем придерживаться… — старик сделал многозначительную паузу. — Подобной неформальности. Увы, ночь коротка, а вопрос, требующий нашего внимания, весьма… значим.
— Склонен согласиться, — теперь наступила очередь графа качнуть головой в знак понимания.
Шотан подумал, не сказать ли что-нибудь вроде «признателен за снисхождение к моей скромной особе», но передумал. Старому чучелу что-то было нужно, очень сильно. И тайно. Старик Фийамон никогда в жизни (по крайней мере, официально) не посещал столицу Империи, отговариваясь тем, что воздух большого города вреден для слабой груди, порождая чахотку и другие неприятности.
Ростовщик испытывает нужду, что ж, поможем просителю, сберегая ценное время.
— Чего вы хотите? — прямо спросил Шотан. — Или, точнее, кого вы желаете убить?
— Резко, — поморщился герцог. — Очень резко. И не куртуазно.
— Ночь коротка, — напомнил граф. — А ко мне редко обращаются затем, чтобы выслушать мнение о серебряной эпохе староимперской поэзии. Мои таланты лежат в иной области.
— Что ж, справедливо, — патриарх сложил пальцы домиком. На правой кисти суставы почти не гнулись, вновь утверждая графа в правильности наблюдений относительно здоровья собеседника.
— Тогда потратим время с пользой, — решил старик. — Я не хочу, чтобы вы кого-то убили. Хотя… не исключено, что подобная услуга… дружеская, разумеется, ни в коем случае не возмездный заказ… понадобится в дальнейшем. И не единожды.
Шотан отметил это как интересную мысль на будущее, внешне же сохранил безразличный, едва ли не скучающий вид. Хотя вряд ли обманул этим старого лиса.
— Но сегодня я хотел предложить вам иное.
— Что же именно? — Шотан был не на шутку заинтригован. Он, конечно, привык уже находиться близ Трона и непосредственно участвовать в определении судеб мира, однако тайная встреча с одним из Двадцати, представителем по-настоящему высокой аристократии — это, прямо скажем, нерядовое событие. И перспективное.
— Император Оттовио замыслил поход на север. Большой поход, каких не было уже много десятилетий. Для вразумления «Огненной реки».
Старик не спрашивал, не намекал, он говорил с несуетливой утвердительностью, отмечая факт.
Хорошие шпионы, подумал Шотан, очень хорошие. Граф не ждал, что грандиозный замысел разгрома Чайитэ удастся надолго сохранить в тайне, однако был впечатлен тем, как быстро секрет просочился наружу, из дворцовых покоев. Впрочем, положение великих ростовщиков Ойкумены вынуждало знать все и про всех.
— Здесь следует сказать «мне о том ничего не ведомо», — ответил граф, позволив явиться некоторой и весьма красноречивой недосказанности.
— Разумеется, — поощрительно улыбнулся патриарх. — И вам, дорогой фо-ишпан, уготована значительная роль в грядущем… предприятии.
— Что ж, если бы подобное, в самом деле, планировалось, — склонил голову Шотан. — Очевидно, Его Величество мог бы оказать некоторую милость и облечь меня доверием.
— Более того, император Оттовио вполне мог бы назначить вас командующим. И непременно назначит, поскольку иных, более достойных кандидатур в его окружении попросту нет.
Справедливо и точно замечено, подумал Шотан с толикой оправданного самодовольства. Каждый из Ужасной Четверки обладает собственными талантами, но командира лучше, чем Безземельный в их числе не сыскать. Гайот, конечно, хорош в искусстве боя и осад, но князь умеет водить в бой пехоту, а исход войн решает кавалерия. Кроме того, лучшая в Ойкумене конная рота идет в сражения под флагом графа Шотана. А скоро этих рот окажется больше — и все они будут организованы по образу и подобию отряда Безземельного, командовать ими станут его ученики, друзья и ставленники. Сила тяжелой кавалерии будет стиснута в одном кулаке, и его удар принесет победу Оттовио. А самому графу… впрочем, здесь открывались головокружительные перспективы, над которыми Шотан хотел подумать отдельно и в одиночестве. Ведь королевству нужен король, а если все пройдет, как задумано, трон Северо-востока окажется пустым…
Фийамон будто читал мысли собеседника, он протянул паузу ровно настолько, чтобы череда сладостных чаяний пронеслась в голове Шотана, и продолжил неожиданным:
— Мое предложение просто и безыскусно. Проиграйте эту кампанию.
Граф едва не поперхнулся, моргнул в растерянности, сложив руки на груди. Оглянулся, думая, что где-нибудь за портьерой подслушивает специальный слуга. Лишь сделав эти ненужные, вредные телодвижения, Шотан вновь обрел самоконтроль и выпрямился, придав холеному лицу выражение бесстрастной мраморной статуи.
— Решительное предложение, — сказал он. — Безапелляционное.
— Семья Фийамон зарабатывает не долгими речами, — усмехнулся вредный старик. — А делами. Дело я и предлагаю.
— Звучит предложением измены, — пробормотал Шотан, лихорадочно думая, как бы хитро вывернуть себе на пользу несущиеся вскачь события и речи. Строго говоря, он предполагал, что придет к чему-то в этом роде, однако старый хрен рубанул сплеча и до самой земли. К такому Безземельный оказался не готов и явственно потерял лицо. Это было… неприятно. Унизительно и обидно.
— Что ж, как сказал бы Монвузен, — граф намеренно опустил титул «сподвижника», словно показывая собеседнику, что островной ренегат им, представителям почтенных материковых фамилий, не ровня. — «Маски прочь».
— Хорошо сказано, — кивнул с одобрением герцог. — Итак, в чем суть. Намерение императора привести в чувство зарвавшуюся дворнягу понятно и естественно. Если бы речь шла о простом вразумлении высшим низшего, проблемы бы не было. Но в этом сезоне модно срывать королевские знамена со стен и убивать приматоров насмерть. А «Охотничий Пес» задолжал мне. Задолжал много.
Не совсем верно, подумал граф, Сибуайенны формально сохранили трон… Хотя с другой стороны, да, есть в этом крупица истины. Особенно если принять во внимание уход предыдущего императора. Фийамон говорил меж тем:
— И я опасаюсь, что получить долг с упраздненной фамилии будет не проще, чем с крестьянина зерно после дождливой осени. Кроме того…
Старик, не чинясь, высморкался, небрежно бросил платок стоимостью в расшитый жемчугом кафтан. Продолжил в гробовой тишине:
