Имперская окраина - Сахаров Василий Иванович (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
– Нет, – покачал я головой. – Выделить больше воинов я не мог. Данце надо держать и за графством присматривать, ну и, кроме того, один батальон постоянно в Аста-Готте сидит.
– А моряки из эскадры Севера?
– А что моряки? Они должны море патрулировать и своих вчерашних сотоварищей пиратов к ногтю прижимать, такой у нас договор, а перебираться на север и бегать по заснеженным лесам они не подписывались. В общем, не хочу об этом говорить. Давай завтра на военном совете данную тему ещё раз обсудим, если захочешь, а пока всё по плану.
– Это хорошо, что по плану…
Герцог было собрался сказать что-то ещё. Но в этот момент на площадку поднялся один из его адъютантов, который сообщил, что из Изнара прибыла срочная почта, и Гай отправился в свои покои. А я, размышляя о предстоящем рисковом походе по пустошам, которые мы знали лучше нанхасов, спустился вниз, пересёк крепостной двор и вышел к воротам, где в караульном помещении находилась моя охрана. Лошади были готовы, люди тоже, и спустя несколько минут мы покинули Содвер, выехали на дорогу, и сытые кони, коваными копытами подкидывая в воздух комки сырого снега, понесли нас в глубину леса, туда, где располагался лагерь Северной бригады графа Ройхо. Скоро вечер, и мне хотелось поужинать в обществе своих опричников и командиров, а то скоро рейд в Мёртвую Пересыпь, и, когда ещё можно будет поесть как человек, спокойно, в хорошей компании, не на бегу и без нервотрёпки, неизвестно.
Глава 16
Северные пустоши. Мёртвая Пересыпь. 3.12.1406
Зимнее солнце медленно опускалось за линию горизонта. И на фоне изрезанной многочисленными оврагами заснеженной равнины и очистившихся от туч синих небес это было очень красивым зрелищем. Однако для вождя Океанских Ястребов Ферри Ойкерена, высокого крепкого мужчины лет пятидесяти, на мощном лосе, в прочном ламеллярном доспехе и с чёрным атмином на левом боку, природные красоты значили очень мало. Он был воином и командиром авангарда племенного сообщества Десять Птиц. Поэтому первое, что он сделал, когда выехал на крутой холм, – огляделся. Ойкерен дождался появления за спиной преданных ему воинов-телохранителей, кинул взгляд на военного вождя Сантрэ Обера, который остановил своего сохатого рядом, и отдал команду разбивать лагерь.
Над головой сигнальщика из свиты вождя взметнулся ярко-синий флажок. Сигнал заметили, и авангард армии северян, а это три тысячи дикарей Ратэрэ Дючина и две тысячи Ястребов, остановился и приступил к организации стоянки. Зазвучали команды тысячников, сотников и десятников. Всадники спускались наземь и шагом водили по кругу своих оленей и сохатых. Пехотинцы покидали сани, которые ставились в большой круг по периметру будущего лагеря, и группами направлялись в густую берёзовую рощу неподалеку, где собирались до наступления темноты нарубить дров и собрать хворост. Походные кашевары доставали котлы и прикидывали, что этим вечером они приготовят на ужин своим товарищам. Каждый воин был занят привычным делом, и только шаманы и воины из рода Чёрных Соколов, приставленные к авангарду как надсмотрщики и шпионы, были сами по себе и, перемещаясь между сотнями, что-то вынюхивали и высматривали. Глядя на них, Ойкерен невольно подумал, что всё складывается совсем не так, как ему виделось всего год назад, когда он отправлял к горе Юххо своего сына Мака.
На тот момент он был полноценным членом племенного совета вождей и главой сильного рода. Он шёл впереди своего племени, знал, что его тылы надёжно прикрыты, и не оглядывался назад. Его поддерживали духи предков. Рядом была помогающая в делах ламия, единственная дочь богини, которая по каким-то своим причинам отправилась вместе с изгнанниками на юг. И Ферри Ойкерен чётко видел свою цель, которая заключалась в захвате части имперских земель для всех Десяти Птиц. Однако прошлая зима многое изменила, и далеко не в лучшую сторону. Что-то важное ушло из жизни Океанских Ястребов, которых оставила удача, и вождь долгое время не мог понять, в чём корень негативных перемен. Почему у остверов получилось уничтожить продовольственный запас рода? По какой причине ламия прикрыла один из имперских отрядов и покинула Океанских Ястребов? Как так получилось, что зимний поход Ратэрэ Дючина провалился? Что за неожиданные перестановки произошли в руководстве большинства родов племени? Отчего его товарищи вожди и самый главный среди них, Итиши Манчего, ещё недавно ехидные, но дружелюбные, поставили его перед тяжёлым выбором и за свою помощь заставили Ойкерена уступить им главенствующее положение среди своих сородичей? До поры до времени, будучи сильно занят делами рода, он не понимал этого и старался не задавать себе «глупых» вопросов, и так продолжалось до наступления месяца ихом.
Второй весенний месяц принёс в северные пустоши материка Эранга долгожданное тепло, и вместе с ним в жизнь Океанских Ястребов вошли шаманы Чёрных Соколов и воины идущих следом за родом Ойкерена Полярных Сов и Горных Орлов, которые прибыли к горе Анхат. Появление соплеменников было встречено с радостью, ведь они не чужаки. Но вскоре радость людей поутихла, а затем сменилась раздражением. Слишком грубо и заносчиво вели себя гости, так, словно они хозяева, а давший слово подчиняться воле Манчего вождь Ферри Ойкерен не мог ничего сделать. Да и что тут сделаешь? Откажешься следовать советам, а по сути, приказам приставленного к нему тысячника Форза? Это возможно, но тогда перестанут приходить обозы с продовольствием, а деваться Океанским Ястребам некуда. Земли вокруг дикие, и в радиусе пары сотен километров от горы Анхат в них выбита вся дичь, а на одной рыбе и корешках несколько десятков тысяч человек не прокормишь. Позади ещё девять родов племени, а впереди имперцы, с которыми после пролитой крови и сожжённых деревень договориться невозможно. Поэтому Ойкерен делал то, что от него требовали, и надеялся, что со временем всё наладится и соплеменники, которые убедятся, что остверы – серьёзный противник, поймут свою ошибку и вновь поставят Ястребов вровень с собой.
Однако дальше ситуация только ухудшалась. Совершенно неожиданно, примерно через пару недель после появления гостей, дающие исцеление слабые походные алтари Кама-Нио потеряли связь с дольним миром. Попытки шаманов рода призвать духов по неизвестной причине заканчивались провалом, словно между мирами живых и мёртвых возникла невидимая пелена, которая глушила все посылы чародеев. А прибывшие с Форзом шаманы Чёрных Соколов стали разносить среди людей слухи, что Добрая Мать не благоволит к изгнанникам и что она, подобно оставшимся на берегах Форкума нанхасам, отреклась от них. Люди не верили в это, слишком долго они и их предки поклонялись Доброй Матери. Но алтари не работали, а чародеи Ястребов потеряли значительную часть своих сил и умений. Поэтому вполне естественно, что в сердцах людей поселилось сомнение, а в их душах воцарилось уныние. А шаманы Соколов тем временем были настойчивы, и раз за разом терпеливо повторяли одно и то же. И когда Ястребы и дикари Дючина, которых белоголовые считали третьесортными отбросами, стали волноваться, пришлые чародеи объявили, что есть бог, который возьмёт изгнанников под своё покровительство. Имя его неизвестно, но поклонники обозначают небожителя как Неназываемый Податель Всех Благ. Под его дланью уже практически весь мир, от восточных республик до заокеанских материков. И тот, кто признает этого бога своим покровителем, обретёт благодать, спокойствие и умиротворение.
Вот таким образом Ферри Ойкерен узнал о новом боге и о том, что многие его соплеменники из других родов, с подачи Итиши Манчего и республиканских агентов, которые постоянно находятся при нём как советники, уже поклоняются этому небожителю. Первым его порывом было кинуть клич, собрать воинов и шаманов и изгнать проповедников Неназываемого прочь из становища. Но было поздно. Полярные Совы и Горные Орлы уже начали своё движение по направлению к границам империи Ост-вер, и их передовые боевые отряды находились вблизи горы Анхат. Кроме того, в своём доме вождь имел короткую приватную беседу с верховным шаманом рода Риалем Катуром, которого вместе с его сильнейшими учениками вызывали на большой сход всех чародеев племенного сообщества Десять Птиц.
