Атака из Атлантиды - Дель Рей Лестер (онлайн книга без .txt) 📗
— Не могли бы вы… Я, простите, не местный… Интересовался…
— Знаю, знаю. Кортоном. Двигай направо и придерживайся шоссе. Не то новый день встретишь в морге. — Человек помолчал, потом издал несколько невнятных горловых звуков. — А может, побудешь со мной? Ну, немного? Ты мне нравишься, цаца. И, гляжу, хоть и бог, но не змея. Змеи ведь никогда бы не стали со мной пить.
Гермес, как мог яснее, дал ему понять, что оставаться долее ну никак не может, повязан, горит синим огнем, ждут не еще два пузыря, а Мадлен. Не приедет — зарежет. Услышав разумную вещь, снятую Гермесом из головы того самого шофера мусорного грузовика, алкаш мрачно кивнул. Повязан — понятно. Был рад, цаца. Может, свидимся…
— Вечно эти бабы. Я-то уж знаю. Меня ведь до жизни, до этой… как раз баба и довела. Хреново. Ну, ладно, детулька, пока!
Унося в себе последнюю порцию волшебного оживления, бог поспешил по шоссе, постепенно раскрутив скорость ходьбы почти до пяти миль в час. Усталости он не боялся, поскольку тратил свою практически неисчерпаемую внутреннюю радиоактивную энергию. Не тратил, а, проще сказать, надкусывал. А энергия эта не оставляла никаких продуктов распада, что могли бы отравить его системы и нанести общий вред. Его крошечные, но скорые ножки негромко шлепали по гладкому асфальтовому покрытию шоссе, словно ярды считали.
Наконец он взобрался на холм и увидел вдали желтоватые огни Нортона, до которого оставалось еще около часа ходьбы.
А ведь могло быть и хуже. Запросто. Как — без понятия.
Но — значительно хуже. Его немного беспокоила плещущаяся внутри организма вода. Слишком много воды было в виски. Гермес тут же решил, что отныне будет придерживаться только чистых спиртов, ибо остальные примеси и вкусовые добавки для него — бесполезны. Гермес сошел на обочину и, склонившись над кюветом, дал стечь воде и тому небольшому количеству масел, что в нем остались от тоника для волос.
Алкоголь к этому времени уже как следует впитался. Резина держала отлично. И риск потерять нужные градусы из внутренностей не грозила. По какой-то непонятной причине казалось, что теперь он высыхал гораздо медленнее, чем поначалу, но оно — только к лучшему.
Редкие проносящиеся по шоссе машины вызывали смутное желание воспользоваться более легким способом передвижения, тянули, манили. Но кроме томящего сожаления, в остальном никаких неприятностей не доставляли. До тех пор, пока не достиг предместий города, наш Гермес, держась на самом краю асфальта, покрывал милю за милей и — ровненьким шагом. Близ города только перебрался на тротуар.
Навстречу ему по тротуару двигалась одетая в синее фигура, отблескивающая медными пуговицами. Бог удачи с охотой приветствовал появление полицейского. Ведь одной из их обязанностей, насколько он знал, было указывать дорогу заблудившимся людям, а такие указания никому никогда не помещали. Маленький бог остановился. И, дождавшись, когда полицейский поравняется с ним, дружелюбно спросил:
— Не могли бы вы подсказать мне, как добраться до дома доктора Арлингтона Брафа?
Коп осторожно огляделся, пытаясь понять, кто с ним, собственно… Да, кто говорит. Гермес повысив голос, заметил:
— Я здесь, сэр.
Сержант О'Каллахан медленно опустил глаза, ожидая увидеть валявшегося на тротуаре пьяного, наконец заметил бога и яростно возопил:
— Так, значит, будем шутки со мной шутить, да? Черт бы побрал этого Бергена. Теперь все мальцы помешались на его чертовом чревовещании. А ну, выходи, щенок! Как не стыдно выделывать свои трюки над честным полицейским. Будто мне своих забот не хватает!
Гермес наблюдал, как сержант обшаривает парадные в поисках того, кого он считал источником голоса, и наконец решил, что задерживаться здесь бесполезно, только время терять. Он сделал шаг, другой и вскоре полицейский скрылся из виду.
— Пест! — Звук донесся из аллейки через пару домов от него, вынуждая Гермеса остановиться. В тени аллеи он сумел разглядеть пожилую неряшливую женщину, лицо которой обрамляли неряшливые космы. Она поманила его пальцем, очевидно, ей что-то было нужно. И он неуверенно направился к ней.
— Уж этот мне тупой ирландец, — проворчала она. По исходившему от нее грозному запаху Гермес определил, что дама тоже не чурается алкоголя. Очевидно, с людьми вообще гораздо легче иметь дело, когда они основательно нагрузятся спиртным, как и он сам. — Ну, ясное дело, любой дурак может сказать, что он в жизни не слышал о Маленьком Народце. А ты, чудик, такой вежливый парнишка. Ляпнул же тоже: чревовещательство! Так ты хочешь узнать, что я хотела сказать?
Гермес искривил свое резиновое лицо во вполне сносном подобии улыбки.
— Вы случайно не знаете, мэм, где живет доктор Арлингтон Браф? Он начальник лаборатории в Кортонском университете.
Заморгав мутными глазами, она отрицательно помотала головой.
— Этого я не знаю, но, может, с тебя и университета хватит? Где он находится, я знаю точно.
Насколько он разбирался, доктор Браф жил совсем рядом с университетом. Потому, оказавшись на его территории, Гермесу не составило бы никакого труда отыскать его дом. Он радостно кивнул. Дама протянула грязные ладони, подняла его, как кутенка, и завернула в складку своего ветхого платья.
— Тогда пошли. Я самолично тебя туда отнесу. На трамвае. — Она задержалась на мгновение, высасывая последние капли из бутылки и опасливо выглянула из аллейки. Полицейский уже давно ушел. С удовлетворенным ворчанием она метнулась через улицу прямо к остановке. — Хоть у меня и остался последний десятицентовик, но Молли Макканн для Маленького Народца последнего не пожалеет. Ах ты, дуся моя…
Она привалилась к столбу и принялась терпеливо ждать, а Гермес тем временем снова предался размышлениям о смягчающем эффекте спиртов. Когда дребезжащий трамвай наконец остановился перед ними, она вскарабкалась в него, крепко прижимая маленького бога к себе. Потом он только слышал стук трамвайных колес, уличный шум да тяжелое дыхание тетки. Но она, и налившись до горла, ухитрялась оставаться в рабочем, бодрствующем состоянии и вышла вместе с ним именно там, где ему было нужно.
Она опустила бога на землю настолько аккуратно, насколько позволяли ее трясущиеся руки. Затем неопределенно указала на строения кампуса.
— Тебе туда, думаю. И я желаю тебе всего наилучшего, сынок. Может теперь, когда я помогла Маленькому Человечку, и мне самой повезет. Доброй-предоброй тебе ночки.
Гермес важно поклонился — именно так, по его мнению, как она ожидала.
— Благодарю тебя, Молли Макканн за доброту и добройпредоброй ночи тебе. — Он некоторое время смотрел, как она ковыляет прочь, а потом повернулся лицом к лабораторному корпусу, где можно было рассчитывать поживиться еще несколькими каплями чистяка. После чего наконец и заняться всем остальным.
Таня Браф совершенно не подозревала о присутствии самого маленького бога, а он тем временем стоял на высоком стуле и преданно всматривался в нее. Забредший в комнату лучик лунного света дотянулся и ласково дотронулся до ее лица, как по мановению ока превратив реальную девушку, в своем глубоком сне чуждую всего обыденного, — в создание, сотканное из бархата и серебра, в видение, сказку. Гермес мягко и чуть боязливо коснулся ее спящего сознания.
По просторам ее нежного разума, более, чем ему представлялось извне, — и тщеславного, и мелковатого, грубого и для просто красавицы, а уж для дочери такого серьезного ученого, каким был доктор Браф, — вообще, — по просторам сознания, погруженного в сон, беспорядочно скользили вереницы высоких мужчин… И, знаете, все. Ни фига больше там не скользило. Не бродило. Не вызрело. Только сильные дядьки — рядами, мускулистые и атлетичные дядьки, ни один из которых не был ниже шести футов роста. Гермес окинул взглядом свое собственное тельце, хорошо если в высоту достигавшее шести дюймов. Нет, вот это никуда не годилось. Теперь один из красавцев вдруг обрел лицо Джона Томаса, и этот образ задержался в сознании Тани на несколько секунд. Бог пробормотал несколько сдавленных проклятий — ведь он не имел ни малейшей причины любить образ Томаса. Затем лицо стало другим.
