Сказки Долгой Земли (авторский сборник) - Орлов Антон (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
А когда Ола посмотрелась в зеркало – хм, не так уж плохо она выглядит, несмотря на вчерашний кошмар, губы яркие, хотя и не накрашены, и в глазах прибавилось авантюрного блеска – из-за рассохшейся деревянной рамы высунулся и тут же спрятался живой мохнатый шнурок пронзительно-оранжевого цвета.
Да уж, в таком туалете не расслабишься… И никто до сих пор не настучал в местную Санитарную Службу! Привыкли.
Бегом купить еды в дорогу. Деревянные столы, суровые стулья с высокими спинками, люстра в виде железного колеса, утыканного по ободу тусклыми электрическими лампочками. Посетители одеты неброско, никакой индивидуальности… В мегаполисах Восточноевропейской Конфедерации так одеваются самые опустившиеся из бомжей, которые уже на все забили, а здесь – вполне благополучные граждане. Лозунги типа «Выделяйся!» или «Не дай смешать себя с толпой!» у них не в ходу, и наряжаются они только по праздникам. В больших городах вроде Дубавы, Танхалы, Ривероны с модой обстоит еще куда ни шло, хотя меняется она не так быстро, как на Земле, а те, кто живет в глуши, да к тому же по соседству с Лесом, о ней вообще не вспоминают: для них главное, чтобы одежда была удобной и добротно сшитой. Ола на эту тему читала перед вояжем, для общего ознакомления.
Если она тут застрянет, она тоже лишится индивидуальности… Подумав об этом, протестующе поежилась, упрямо вздернула подбородок и направилась к двери, таща увесистый полиэтиленовый пакет с еще тепленькими пирогами, шоколадными конфетами, яблочным соком и минералкой. На розовой этикетке значилось, что минералка заговоренная и расстройство пищеварительной системы снимает в два счета.
За полосой кустарника с мелкой листвой, сверху зеленой, с изнанки темно-красной, виднелся забрызганный грязью бок вездехода, наполовину заслоненного еще более грязным грузовиком. Дождь закончился, зато скандал был в разгаре. Кто-то в кого-то въехал или клиента обсчитали? Взбудораженная толпа, все галдят, кое-кто повытаскивал оружие – здесь, на Долгой, на него никаких запретов, ходи хоть с ножом любой длины, хоть с пистолетом, хоть даже с мечом, как сбрендивший ролевик.
– Что за разборки? – поинтересовалась Ола у невысокого парня в пятнистой от грязи штормовке, зато вооруженного револьвером с золотой насечкой.
Ответить тот не успел.
– Тихо! – перекрыл общий гомон густой мужской голос, такой властный, что все разом смолкли. – Назови свое имя!
В толпе Ола чувствовала себя как рыба в воде: в конце концов, она специализировалась именно на работе с толпой, на митингах, уличных заварушках и живой агитации. Пока обладатель министерского баритона излагал свое требование, она успела пробраться вперед, бесцеремонно протискиваясь между тесно стоявшими людьми, дружески улыбаясь и кивая, если на нее оглядывались. Это столпотворение перекрыло всю дорогу, не лезть же напролом через кустарник! Она не собиралась задерживаться – ее с нетерпением ждут, и пакет тяжеленный – но, увидев, что происходит, так и приросла к месту.
На пятачке, со всех сторон окруженном публикой, друг напротив друга стояли двое: Эва и мужичок средних лет, одетый так же неважнецки, как все остальные, лысоватый, бледновато-смуглый, с претенциозной бородкой.
– Скажи, как тебя зовут! Кто ты такая?
– Я с Хибины, Эва Бариче, – голос звучал глухо, как будто за то время, пока Ола ходила в трактир, девчонка успела подхватить простуду. – У меня на Хибине есть ферма. Что вам нужно?
– Ты врешь. Я знал Эву Бариче, ее год назад съели кесу. Открой лицо!
Ола заметила Марата, стоявшего за спинами у парней из мастерской, вооруженных ломиками и гаечными ключами. Наверное, он в курсе, что случилось и почему этот потрепанный хмырь с бородкой испанского гранда привязался к их союзнице.
Хмырь театрально сверкнул глазами и выбросил вперед руку. Всего-навсего жест, как в пантомиме. К Эве он не прикоснулся, даже дотянуться до нее не смог бы – их разделяло расстояние в несколько шагов – но она упала на колени, словно получила подсечку.
– Скажи свое настоящее имя! – На этот раз от его выкрика у Олы слегка заныло в ушах. – Твое имя!!!
– Эвендри-кьян-Ракевшеди, – с рычанием, как будто борясь с собой и выталкивая слова через силу, выдавила девушка.
По толпе пронесся изумленный вздох. Ола тоже удивилась: какое, оказывается, странное у нее имечко…
– Открой лицо!!!
Механически подняв руку, Эва сдернула платок вместе с вуалью. Толпа снова потрясенно ахнула, и Ола на этот раз заодно со всеми.
С лицом было все в порядке: высокие скулы, тонкий нос, небольшие заостренные ушки, слегка раскосые миндалевидные глаза. Только о коже ничего не скажешь – ее просто-напросто не видно, как будто она сплошь покрыта серым бархатом. Бордовый цвет радужки и обнажившиеся в страдальческом оскале острые клыки не портили общего впечатления. Наверное, она была красивой девушкой – если все это считается красивым по меркам ее расы.
– Пристрелить ее!
– Кесу в городе!
– Убить эту тварь!
– Повесить на воротах!
– Стойте! – «Психолог», как определила его Ола, повысил голос, перекрикивая толпу. – Не мешать! Эвендри-кьян-Ракевшеди, кто ты в своем племени?
– Даго-ракау, – нечеловеческое лицо с мелкими тонкими чертами исказила напряженная гримаса. – Воин-ученик.
– Каков твой возраст?
– Одна весна и одно лето.
Ола перевела ответ в привычные единицы измерения: получается, около шестнадцати. Совсем девчонка… У кесу процветает матриархат, и по меркам своего народа она принадлежит к сильному полу. Хотела самоутвердиться в глазах взрослых, украв у людей вездеход?
– Кто-то научил тебя говорить на нашем языке и водить машину, – задумчиво произнес «психолог». – С этим мы разберемся… Эй, сейчас она потеряет сознание, тогда вы ее свяжете – ты и ты, поняли? Не набрасываться, не пинать, сначала нужно допросить!
Он снова вскинул руку – неторопливым жестом человека, уверенного в том, что никто ему не помешает довести начатое до конца. Но ему помешали.
Зачем она это сделала? Нет, правда, зачем?
На профессиональном сленге это называется «флэш-данс», и до сих пор в активе у Олы был всего один такой смертельный номер. Прошлой осенью, во время предвыборных гонок, когда попал в переплет из-за своей строительной аферы крупный политик, которого непонятно почему прозвали Скельсом, известный также как Скельс-Вонючка. После очередной встречи с электоратом его окружила на улице толпа облапошенных акционеров – те требовали денег и не пускали Скельса к машине, а полиция не лезла, потому что загодя получила от его конкурентов гонорар за невмешательство.
День, как на заказ, выдался зыбкий, сумрачно-слякотный: что ни случись – кровь тут же будет смыта, следы затеряются в месиве грязи, участники происшествия бесследно исчезнут посреди круговерти мокрого снега, в складках тяжелых туч, которые за ближайшим углом провисают до земли.
Пострадавшие не желали слушать никаких обещаний и все больше распалялись. Порвали бы и Вонючку, и его охрану, но кто-то догадался позвонить Аргенту, чтобы тот оперативно прислал своих ребят.
Ола тоже была в той группе. Они попросту оттянули внимание толпы на себя: один начал скандалить из-за якобы случившейся карманной кражи, другой заорал насчет распродажи бытовой техники со скидками, третья изобразила родовые схватки. В общем, импровизировали, кто во что горазд, создавая сумбур и обеспечивая клиенту возможность ретироваться под шумок.
Скельс, хоть он и Вонючка, с Аргентом расплатился сполна. Даже ему было ясно, что случай не тот, чтобы нарушить уговор, иначе в следующий раз никакой тебе скорой помощи.
Тогда Ола рисковала за деньги. За очень хорошее бабло. А сейчас ее словно толкнуло изнутри – и она рванулась вперед, в круг. Мгновенное озарение: надо оказаться на линии между Эвой и «психологом». Этот хмырь крут, сразу видно высококлассного профи, но Ола тоже профессионалка со стажем работы в ДСП три с половиной года! Она знала, что надо делать, но хоть убейте, не знала, зачем она это делает.
