Сказки Долгой Земли (авторский сборник) - Орлов Антон (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
После путешествия по приветливому сельскохозяйственному царству, в отсутствие погони и прочих наглядных проблем, они расслабились самым непростительным образом, и когда вышедший из ресторанчика парень предложил показать дорогу, никакого подвоха не заподозрили. Обрадовались…
Аборигену было около двадцати пяти, если только он не принадлежал к подвиду С – тогда могло оказаться и в десять раз больше. Подвыпивший, но не то чтобы пьяный, хорошо одетый (с поправкой на местные вкусы), к тому же в дорогих кожаных ботинках, внушающих доверие. Глаза нагловатые и веселые, слегка затуманенные после пирушки.
Он уверял, что дорогу проще показать, чем рассказать, у него приятель живет неподалеку от этих самых ворот, сейчас он за ним сбегает, пара минут. Исчез в заведении, спустя четверть часа вернулся с приятелем – таким же приличным молодым человеком.
Между тем сумерки сменились тяжелой предгрозовой мглой, в отдалении рокотало. Серебряные всплески в небе, предшествовавшие грому, производили на Олу странное впечатление. Тревожное – не то слово. Каждый раз, когда сверкали эти холодные, как блеск ножа, сполохи, у нее ныло в области солнечного сплетения и по коже пробегали мурашки. Вдобавок дикое напряжение, словно каждый нерв слегка подрагивает. До сих пор у нее никогда не наблюдалось такой метеозависимости! А Марат определенно ничего похожего не чувствовал, только злился из-за наметившейся задержки.
Грозовой фронт надвигался на Хаялу с юга, из-за береговой стены. Кто же в такую погоду сунется в Лес, кроме правонарушителей, у которых есть веский повод поскорее смыться с острова? Да и рискованно туда соваться… Добровольные провожатые (один уселся за руль, другой устроился на заднем сидении рядом с Олой) тоже высказались на тему погоды: первый заметил, что «эту грозу, колдуны гребаные, кто-то вызвал», второй, глубокомысленно хмыкнув, с ним согласился.
Почему ни она, ни Марат не обратили внимания на автомобиль, который от самого ресторанчика висел у них на хвосте? Марат, сидевший рядом с водителем, всю дорогу, должно быть, прикидывал и прокручивал, как бы поубедительнее соврать береговой охране, да еще нервничал из-за этой атмосферной пакости, наползающей с той стороны, куда им предстояло отправиться. Олу тоже занимали другие вещи – отвратительное самочувствие и заигрывания соседа, который норовил то руку ей на колено положить, то за талию приобнять. Она его отпихивала, а он ухмылялся и продолжал свои поползновения. Вдобавок можно было и не понять, что это слежка: машина преследователей временами отставала, исчезала, потом снова возникала из-за угла. Никакой уверенности, что это не множество случайных попутных автомобилей, а каждый раз один и тот же. После Ола поняла, что их целеустремленно сопровождали, а тогда, на темных малооживленных улочках, просто отметила, что кто-то еще едет в ту же сторону, и не придала этому значения. Они ведь дээспэшники, а не секьюрити, у них другой профиль.
Береговая стена – сплошная темная полоса повыше иных домишек. Когда сверкали молнии, она высвечивалась на фоне клубящихся туч и казалась сокрушительно величественным сооружением. Это окончательно усыпило бдительность: вот же, почти приехали! Значит, и пресловутые ворота где-то рядом.
Окраина. Строения поредели и съежились до одного-двух этажей, вдоль улицы потянулись дощатые заборы. На окнах ставни, глухие деревянные или узорчатые металлические, свет почти везде потушен – наверное, чтобы молнией не шарахнуло, хотя крыши утыканы громоотводами, как подушечки для иголок.
Еще поворот. Заросшие бурьяном ничьи огороды. Фрагменты покосившихся гнилых заборов. Впереди – кирпичное сооружение, покрытое то ли белесой коростой, то ли остатками штукатурки.
До береговой стены уже рукой подать. Молнии лупят совсем близко, и какая-то из них, безусловно, угодила куда не надо – оглушительный треск и грохот всех заставили вздрогнуть; потом провожатые начали строить предположения, что бы это могло быть.
Вездеход повернул к той вконец запаршивевшей кирпичной развалюхе, словно так и договаривались. Надо переждать грозу, объяснил парень, сидевший за рулем. Все равно пока не закончится, никто не побежит открывать ворота. Марат что-то пробормотал в ответ, соглашаясь. Ола в очередной раз отпихнула приставучего соседа и с облегчением откинулась на спинку сиденья, обтянутого засаленной кожей. Наконец-то отпустило! Непонятные мучительные ощущения, связанные, очевидно, с грозой, исчезли так же внезапно, как и появились.
Проехав под аркой в раздолбанной кирпичной стене, вездеход остановился посреди внутреннего дворика. В свете фар блеснуло битое стекло. Кучи мусора.
– Пошли пока в дом, – позвал парень. – Там лампа есть.
Первые капли тяжело шлепались на броню, на головы, на землю. Наверное, каждая из них величиной с кофейную чашку.
Ола все еще наслаждалась наконец-то вернувшимся нормальным самочувствием, прислушиваясь к отдаленным крикам и вою сирен, когда пьяный ухажер облапил ее и потянул к крыльцу. Другой присел на корточки, принялся шарить под ступенькой, светя карманным фонариком. Нашел ключ, отпер дверь, и та с берущим за душу скрипом распахнулась.
Под аркой сверкнули фары, из темноты выплыл легковой автомобиль, остановился рядом с вездеходом. Вышли еще трое парней.
Первый укол беспокойства: это все больше напоминало затасканный эпизод из криминального кино. Ола с Маратом начали требовать, чтобы их немедленно проводили к воротам, но момент был упущен, стоило спохватиться раньше.
Сумбурная борьба под канонадой редких, но увесистых дождевых капель. Ола подвернула ногу, вдобавок получила кулаком в подбородок, так что внутри что-то хрустнуло и во рту появился привкус крови.
Первым перестал сопротивляться Марат. Спросил, чего им надо. Как выяснилось, тут уже знали, что в Яниге по вине двух гребаных туристов от колдуна Казимира сбежала кесейская лазутчица; пусть на Долгой Земле нет радиосвязи, зато на островах есть телефонные и телеграфные линии. Туристы эти еще и вездеход у военных украли – кто его найдет, получит от властей денежную премию, а самих преступников объявили вне закона.
«Ага, чтобы самосуд – и никаких официальных прецедентов, которые в будущем смогут повредить туристическому бизнесу, – продолжая с беспомощным упорством вырываться, подумала Ола. – Им будет удобней, чтобы мы просто исчезли, чтобы никаких концов…»
Марат валил все на нее, оправдывался, заискивающе улыбался. Трое новоприбывших запихнули его в свою машину и увезли в сырую темноту за аркой – Ола решила, что убивать.
Ее втащили в большую обшарпанную комнату. С потолка сиротливо свисает слепяще яркая лампочка. В оконных рамах торчат осколки. Впрочем, ставни закрыты, и кажется, что здесь вообще нет ни одного окна. Кое-какая престарелая мебель. Воздух затхлый, пахнет отсыревшей древесиной, гнилью, чем-то прокисшим.
В углу – широкий матрас, накрытый рваным ковром непонятного цвета, на него Олу и швырнули.
Каждый предмет одежды она отдавала с боем. Когда-то начинала ходить на курсы женской самообороны, около месяца, потом бросила. Напрасно бросила… Парни гоготали, им было весело.
Вернулись те трое, что уехали с Маратом. Насколько можно было понять из обмена репликами, он все-таки сумел до некоторой степени их обработать, и его отпустили: «Отвезли за Осиные пустыри, напинали и оставили, пусть идет, куда хочет, все равно не он виноват, а девка». Выкрутился за ее счет.
Еще они рассказали, что колдовские молнии разбили вдребезги береговые ворота, и сейчас там устанавливают временные щиты. По словам солдат, кто-то выскочил наружу и сиганул в Лес – и как будто не человек это был, а кесу. Возможно, та самая. Она, говорят, в Яниге угнала машину, перехватить не успели. Значит, рванула сюда, в Хаялу, а здесь ей помогли, и это паршивей всего, потому что помогал человек, какой-то мерзавец-ренегат из колдунов. Его тоже видели, возник из темноты и нарисовал на створках ворот знаки, притягивающие молнии. Часовые стреляли, но пули, естественно, ушли мимо, кто же попадет в колдуна! И никто его не опознает, потому что он, сука, перед вылазкой замотал лицо черной тряпкой. Спорим, и сама гроза эта гребаная – его работа!
