Враг за Гималаями - Брайдер Юрий Михайлович (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗
Бой продолжался так долго, что противники несколько раз делали перерыв для отдыха, однако даже по прошествии изрядного времени никто не взялся бы предугадать его исход. Бхима превосходил царя физической силой, но тот был проворнее.
Все очевидцы дружно утверждали потом, что поединок был хоть и страшен своим озлоблением, но по-своему красив. Витязи походили то на слонов, выясняющих отношения из-за самки, то на богов, собравшихся обрушить небеса на землю.
Взаимообразно обмениваясь сокрушительными ударами, они в то же время смахивали на танцоров, состязающихся в грации и ловкости, а смертоносные палицы в их руках напоминали волшебные жезлы, дарующие как смерть, так и блаженство.
Подзадориваемый братьями, Бхима поразил царя в бок, и тот рухнул на колени. Многим показалось, что с кауравом покончено, но боль ещё больше распалила его. Легко вскочив, он перешёл в ответную атаку и так огрел пандава палицей по голове, что его шлем разлетелся вдребезги, а по всей округе разнёсся звук, похожий на звон самого большого гонга.
Кровь хлынула по лицу Бхимы, однако он даже не пошатнулся, а лишь утерся краем стяга, по обычаю осенявшего ристалище. Бой возобновился с прежним остервенением.
Теперь они колотили друг друга, уже не заботясь о собственной защите и, падая после каждого удара, снова вставали, дабы продолжить схватку, которой, казалось, не будет конца.
И тогда хитроумный Кришна шепнул Арджуне:
– Оба бойца достойны победы, но каурав выглядит свежее. Бхима не одолеет его в честном бою. Придётся прибегнуть к хитрости. Ничего зазорного в этом нет. Даже боги в своей борьбе с асурами не чурались запрещённых приёмов.
Арджуну, чьи симпатии, естественно, были целиком на стороне брата, долго уговаривать не пришлось. В очередной раз поймав взгляд Бхимы, который этими переглядываниями укреплял свой дух, он выразительно похлопал себя по ляжке, что означало – забудь про правила и бей ниже пояса.
Тот сразу понял брата, ведь недаром они провели вместе в изгнании столько лет, и стал выбирать удобный момент для осуществления коварного замысла.
Выпал такой момент не скоро. Более того, в одном из эпизодов схватки Бхима чуть не погиб, опрометчиво метнув свою палицу в пандава, но благородный Дурьйодхана не воспользовался столь благоприятным случаем, за что вскоре и поплатился.
Едва только схватка возобновилась, как Бхима нанёс ему предательский удар в бедро. Тазовые кости царя хрустнули, и он во весь рост рухнул на землю. Палица выпала из его рук, на губах выступила кровавая пена, и всем стало ясно, что жить герою осталось недолго.
Бхима, не в силах унять себя, пинал умирающего ногами, приговаривая при этом:
– Вспомни, презренный, как ты издевался над нами раньше! А теперь получи за всё сполна!
Однако остальные пандавы не одобряли такое поведение победителя. Да и кому может понравиться, когда прямо на твоих глазах топчут истекающего кровью человека.
– Прекрати это кощунство! – Юдхиштхира по праву старшего брата оттолкнул Бхиму в сторону. – Он хоть и враг, но нам всем приходится родичем, а к тому же остаётся венценосцем даже в преддверии смерти. Так что обуздай свой гнев. Он получил по заслугам и пусть умрёт спокойно.
Бросив тело ещё живого Дурьйотханы на берегу озера, среди змеиных гнёзд и коровьих лепешек, пандавы вернулись в свой лагерь и, празднуя победу, немедленно закатили пир.
Мы узнали о случившемся лишь на исходе дня и немедленно устремились к месту трагедии. Царь, уже примирившийся со своей участью, слабым голосом попросил глоток воды, благословил нас всех и тихо скончался. Тот, кто утверждает, что он дышал ещё целые сутки и даже как мог отбивался от шакалов, бессовестно врёт.
Стоя над бездыханным телом венценосца, я поклялся самыми страшными клятвами, что обязательно отомщу пандавам за всё: за царя Дурьйодхану, за своего названого отца Дрону, за каждого убиенного каурава. Ещё я добавил, что, совершая эту месть, не буду придерживаться никаких правил, пусть даже это возмутит людей и богов. Кровь за кровь. Подлость в ответ на подлость.
Такое развитие событий вполне соответствовало плану, заложником которого я вольно или невольно стал ещё в те времена, когда носил совсем другое имя и топтал совсем другую землю.
Дело было за малым – подгадать подходящий случай.
Возможность исполнить клятву представилась мне лишь на исходе восемнадцатого дня битвы, который и завершил её, поскольку немногие чудом уцелевшие сторонники кауравов разбежались, и под славным знаменем Серебряного Вепря осталось только трое витязей, включая меня самого.
Наступила ночь, и пандавы, уже считавшие себя победителями, после обильного возлияния уснули в своём хорошо укреплённом и – как они думали – тщательно охраняемом лагере.
Ну а мне и обоим моим спутникам, радже Критаварману и брахману Крипе, было, конечно, не до сна. Затаившись на опушке леса, мы ждали. Я – прихода полуночи. Они – моего решения.
Когда на чёрном небосводе высыпали мириады ярчайших звёзд и все твари дневные уснули, а ночные, наоборот, проснулись, я открыл свой замысел сподвижникам.
– Слышали вы в дебрях леса пронзительный крик совы? – начал я. – То ликует ночная хищница, уничтожая беспечных лесных птах, прикорнувших на древесных ветках. Этим самым сова подаёт нам пример к действию. Уподобившись ей, мы одолеем пандавов, которых никогда не одолели бы в открытом бою при солнечном свете. Согласен, подло убивать спящих, даже если они причинили тебе много зла, но иначе мне не исполнить клятву, данную над телом царя Дурьйодханы. Как учат древние мудрецы, для достижения благородной цели пригодно любое средство. Да разве не сами пандавы преподали нам урок вероломства? Вспомните все их коварные происки и низкие поступки. Кто обманом погубил моего отца Дрону? Проклятый Дхриштадьюмна, свояк братьев-пандавов. Кто нанёс запрещённый удар венценосному Дурьйодхане? Бхима Волчье Брюхо.
Сначала моих благородных спутников обуяли стыд и горечь, но в конце концов они согласились помочь мне, ведь у каждого были свои собственные счёты с пандавами.
Прежде чем пуститься в опасный путь, мы совершили все подобающие случаю жертвоприношения, заранее замаливая великий грех, который собирались содеять.
К стану врагов наш маленький отряд прискакал уже за полночь, в ту пору, когда человеческий сон бывает крепче всего. Некто, заранее посвящённый в мои планы, уже ждал нас у ворот лагеря, с головой завернувшись в накидку из тигровых шкур.
– Всё готово, – глухо сказал он, – стража спит непробудным сном, об этом я позаботился. Смело входите в лагерь и делайте свое дело. Постарайтесь не упустить никого. Охотник, оставляющий в логове хотя бы одного живого волчонка, проявляет не сострадание, а безрассудство. Этим он обрекает на гибель своих ещё не родившихся овец. Слышал такую присказку? Короче, действуйте. И да пребудет с вами великий Шива-разрушитель.
Последние слова предназначались скорее для моих спутников, чем для меня, никогда не верившего ни в Шиву, ни в Вишну, ни в Брахму, чтоб им всем пусто было.
– Укажи мне шатры братьев-пандавов, – потребовал я.
– На закате дня они покинули лагерь, и я не сумел их удержать, – ответил тот, кто скрывался под тигровой накидкой. – Но их дети и вся остальная родня остались здесь. Так что работы хватит.
Всё это, честно сказать, мне сразу не понравилось. На кой ляд мне сыновья Бхимы, если я поклялся убить его самого.
– А не аморально ли наказывать детей за грехи отцов? – поинтересовался я.
– Отцы, дети – какая разница! Все они, как один, замараны кровью. Неужели ты не хочешь увидеться с шурином пандавов Дхриштадьюмной, прикончившим столь любезного твоему сердцу Дрону? Кроме того, всех их стоит убить по одной простой причине – жить им в этом мире непозволительно. Ты понимаешь меня? Со временем из этих щенков вырастут свирепые волки, способные возродить былую мощь не только пандавов, но и всех ариев. А старшее поколение, можно сказать, уже обезврежено. Их лучшие годы миновали. Силы и дух истощились. Смерть наследников добьёт отцов окончательно. Иди и исполняй свою клятву… Господи, ну почему я должен чуть ли не силой толкать вас всех на великие свершения!
