Время до Теней (СИ) - Кондрашова Искандера (е книги txt) 📗

Линви чинно сидела в том самом кресле, где две недели назад мне оглашали приговор о ссылке через эпсилон пятьдесят три. Я бесшумно мерила шагами кабинет, ненадолго замирая у фотографий – панорам различных Пространств, куда компания предлагала туры, – зыбучие пески и неряшливые серые воды океана возле кси двадцать три, полянки слизневых фосфофоресцирующих грибов омега тридцать семь, каменистые ледяные пустоши эр восемнадцать. Вообще, у всех этих миров имелись свои названия, данные нашими исследователями или разумной местной живностью, если таковая имелась. Буквенно-цифровой код присваивался лишь Коридору, ведущему в конкретную локацию данного плана. Глазами я искала изображение из Коридора класса «эпсилон», машинально прислушиваясь к телефонному разговору.

– Помилуйте, какие могут быть пальмы? Еду я с проверкой на посты класса «кси», а там пальмы. Вы, вообще, в курсе, что почва там такова, что ваши финики несчастные вместе с садоводом под землю мигом утянет?

Я злорадно, гнусно, бессердечно ухмыльнулась.

– Что? Уже издали энциклопедию? С такими иллюстрациями? Кто?.. А, хорошо… Понятно, благодарю вас.

Я оглянулась на Лин и медленно провела большим пальцем по горлу. Та сглотнула.

– Идиоты, – спокойно констатировала Элоиз, кладя трубку.

Над Линви определённо заполыхали зарницы скандала. Я торопливо отвернулась к стене, наткнувшись взглядом на тонкий пластик, под которым зелёным беспокойным морем расстилался лес. Камера снимала откуда-то сверху, в кадр попал не только древесный океан, но и та странная пустота у самого горизонта, которая намекает о близости океана настоящего. У меня захватило дух. Как, должно быть, свежо и волнующе воздух пахнет хвоей и солью, как шумит ветер… Мне повезло – я знаю еловый щекочущий и острый аромат, семья достаточно обеспечена, чтобы на Новый Год, собираясь всем вместе, заказать с Сибирских островов несколько огромных живых елей… но, столько деревьев…

– Элоиз! – я вздрогнула от незнакомого мужского голоса.

– Ты опоздал. Мы условились на восемь, – заметила мать, не отрываясь от бумаг.

Вновь прибывший только передёрнул плечами, скользнул взглядом по Линви (даже не поморщившись от цветового решения, – какая выдержка, однако) и встретился взглядом со мной.

Я сделала шаг вперёд и протянула руку мужчине, глядя поверх очков:

– Меня зовут Морруэнэ.

– Мелэтир’Тэнтэк, – представился он, сжав мои пальцы жёсткой широкой ладонью.

Я почувствовала себя неприятно маленькой, но, не моргнув, вынесла изучающий взгляд непроницаемо-чёрных глаз. Я видела его и раньше, пару раз, но никогда не говорила с ним и представлена ему не была. Мало ли любовников было у матери, и нелюдь ростом под семь футов, советник одного из городов эпсилона и посол у нас, был лишь одним из череды мужчин, на которых я уже машинально не обращала внимания. На вид Советнику было около пятидесяти – тёмные, с заметной проседью, короткие волосы, лицо сухое и смуглое. Ни дать, ни взять, пожилой испанец благородного происхождения, заглянувший на конференцию в Старую Москву.

– Рад знакомству, Морруэнэ, – он говорил с лёгким акцентом, делая щёлкающие паузы в моём имени там, где их от веку не было. – Только, – Мельтек отпустил мою руку, – разрешите дать один совет. У нас нет обычая рукопожатия, – я моргнула от неожиданности, когда он, сделав левой рукой неуловимое движение, раскрыл её передо мной ладонью вверх, сжал пальцы так быстро, что я не успела заметить, что в ней было… С тихим шелестом развернулись тонкие лезвия – и вот уже в левой руке он сжимает небольшой двуклинковый раскладной кинжал, что обычно пылился на столе у Элоиз.

– Видите, – советник старательно изобразил на лице подобие улыбки. – Ваш обычай, направленный на то, чтобы обезопасить себя от собеседника, теряет смысл.

– Учту, – отозвалась я. (Заметил ли он, как я нервно сглотнула?)

Мать гибким и быстрым движением поднялась из-за стола, взяла мужчину под руку и вкрадчиво сказала:

– Мельтек, может, хватит фокусов? Не надо стращать мою дочь.

Я мгновенно оскорбилась. Меня?! Таким? Лин хихикнула.

– Её таким не проймёшь…

Я мгновенно надулась от гордости, даже ростом выше стала.

– Она не так быстро оценивает уровень опасности.

Я скисла.

– Кстати, с чего это ты берёшь без спроса мой ритуальный кинжал? – Элоиз игриво заглянула ему в лицо.

Советник сохранял невозмутимость:

– Госпожа Элоиз, так вы ведь всё равно используете мой подарок только в качестве пресс-папье, – похоже, Мелэтир’Тэнтэк принимал её игру.

– Через неделю у меня встреча с владельцем «Вандервояжа». Тебе принести его сердце в подарок? – Элоиз разжала его пальцы, забирая кинжал. Лезвия с шелестом спрятались.

– Пусть сердце врага украсит твой дом, Элоиз, – Мельтек слегка поклонился.

Я не смогла сдержать улыбки, наблюдая этот шутовской спектакль и огромные глаза Лин. Впрочем, улыбочка моя быстро свернулась, ибо в любой шутке есть только доля шутки. Легенды ходили о том, что в молодости моя мамаша могла вырезать не только сердце жертвы, но и художественный текст на ней на тему вины и наказания. По признанию тёти Марго: «да все Охотники, даже Ресто, хренели с методов Элоиз». Несомненно, мать припомнит мне, что я видела её не только в дьявольско-директорской ипостаси, но когда это ещё будет…

Мать отпустила любовника, положила кинжал, снова притворявшийся безобидной пластиной, в нишу к статуэткам, села в своё кресло и снова зашуршала бумагами.

– Так в чём, всё-таки, причина твоего опоздания? – у матери имелась ужасная привычка возвращаться к щекотливым, и, казалось бы, успешно замятым темам.

Мелэтир’Тэнтэк досадливо покосился на широкий металлический браслет, охватывавший его левое запястье.

– Не могу привыкнуть к вашей системе времени. Никак.

Элоиз покачала головой:

– Может, мне стоило сказать: в первой трети Расцвета? Но не могу же я всякий раз помнить, когда встаёт солнце. Что за нерациональная система!

– Я остался при своём мнении, – заметил советник.

Я ровным счётом ничего не понимала. Пожалуй, это был один из тех немногих моментов в жизни, когда я искренне сожалела, что мало общаюсь с матерью.

– Ты поведёшь через пост на эпсилон пятьдесят три?

– Совет в Цитадели недоволен продолжительным моим отсутствием, а путешествие туда с Островов займёт слишком много времени. Я хочу открыть эпсилон тридцать четыре. Думаю, можно будет сделать исключение для двух очаровательных туристок, – он, кажется, подмигнул Линви – та замахала ресницами со страшной скоростью.

Я закатила глаза.

– Для меня ты таких исключений не делал, – сухо заметила Элоиз.

– Всё меняется, – отозвался он, и добавил что-то на своём языке.

На слух, было произнесено всего одно-два слова, но мать в ответ лишь подняла глаза на Советника и недовольно искривила губы.

– В общем, вам пора, – Элоиз бросила взгляд на изящный хронометр на своём запястье. – Морру, – я поймала её взгляд. Неопределённый. – Один-два месяца. Постарайся не забыть то, что знаешь, и вызнать у них хотя бы что-нибудь полезное.

Мелэтир’Тэнтэк понимающе хохотнул.

– Для науки, – добавила мать, сурово глянув на мужчину. – Линвиль, – продолжала она. Лин вскочила с кресла и вытянулась в струнку. – Если я изменю своё решение, – Элоиз задумчиво постучала карандашом по поверхности стола. – Если… тогда будете рисовать исключительно виды эпсилона. Хотя бы в них вы поднатореете.

– Да, да, измените, пожалуйста… откуда ж мне было знать, что их… того, с садоводами вместе… – пролепетала Линви. Работа в компании была не тем, с чем расставались по собственному желанию.

– Посмотрим… идите, подождите на улице, что ли. Погода неплохая, – мать поглядела за окно.

По стеклу отчётливо расползались капли мороси. Элоиз выразительно глянула на меня. Я поняла. Подхватив рюкзак, цапнула под руку Лин, и мы резво потопали к выходу.

– Морру, пока тебя не будет, я всё-таки сдам твою колымагу на переплавку, – заметила мать.