Исс и Старая Земля - Вэнс Джек Холбрук (читаем книги .txt) 📗
— Уэйнесс Тамм.
— Ах, да, простите. В одиннадцать графиня обычно гуляет.
Уэйнесс последовала за горничной через террасу к лугу и там увидела графиню, сидевшую за белым столом в тени сине-зеленого зонтика и напоминавшую своим одиночеством остров в океане. Старуху окружала свора маленьких жирных собак, распластавшихся в самых подобострастных позах.
Сама по себе графиня Оттилия была высока, худа, с длинным острым лицом, запавшими щеками, крючковатым носом с крупными ноздрями и вытянутой челюстью. Ее седые волосы, завязанные узлом, падали сзади на жилистую шею. Картину дополняло тафтяное синее платье до лодыжек и розовая кофта.
При виде горничной и Уэйнесс графиня неожиданно закричала:
— Ах, Софи, Софи, скорее сюда!
Горничная никак не отреагировала, и графине пришлось молча наблюдать приближение двух особ.
— Это Уэйнесс Тамм, ваша милость. Она утверждает, что ей назначено к одиннадцати, — тусклым голосом объявила Софи.
Но графиня не обратила на это замечание никакого внимания.
— Где вы были, милочка? Я звала вас, звала, и все без толку!
— Я отпирала двери.
— Ах, неужели? И сколько же времени? А где же Ленк, который должен этим заниматься?
— У него болит спина, и мадам Ленк накладывает ему пластырь.
— Вечно он занеможет в самые неподходящие моменты! А я, значит, должна сидеть тут одна, как птичка на заборе.
— Прошу прощения, ваша милость.
— Чаю, пожалуйста, теплого и некрепкого! Вы поняли?
Лицо Софи стало еще более тусклым.
— Вы же знаете, ваша милость, что я не завариваю чай, я только приношу его!
— Так возьмите чайник и ополосните его кипятком немедленно!
— Немедленно невозможно, — усмехнулась Софи. — Вам придется подождать, как приходится ждать и всем прочим людям, пока вскипит вода.
Лицо графини исказила злоба, старушка несколько раз ударила палкой по земле, но горничная оставалась невозмутимой. Она спокойно взяла со стола поднос с чашкой и чайником и, проделывая это, случайно наступила на хвост одной из лежавших у ног хозяйки собачонок, которая тут же отчаянно завизжала. Софи тоже вскрикнула, дернулась и выронила поднос; чашка и чайник покатились по траве, несколько капель чая попали на руку графине, из-за чего та немедленно стала посылать проклятья на головы всех подряд.
— Вы меня ошпарили! — Она бросила в горничную трость, но та ловко увернулась, и трость пролетела мимо.
— Вы же говорили, что чай холодный! — обиженно поджала губы Софи, на что графиня выпрямилась во весь свой, как оказалось, немаленький рост.
— Ах, ты тварь, придавила беднягу Микки, а теперь невинность из себя строишь! Чудовище! Монстр! Подойди ко мне сейчас же!
— Чтобы вы меня ударили? Да никогда!
Графиня наклонилась и дотянулась до трости, но Софи уже отбежала подальше и затем, находясь уже на безопасном расстоянии, показала своей мучительнице язык.
— Вот что я о тебе думаю, старое тупое чучело!
— В таком случае, вы уволены! Вон из моего дома немедля! — взбеленилась графиня, на что Софи отошла еще на пару шагов и, неожиданно развернувшись, задрала юбки и показала хозяйке обтянутые шелком ягодицы, после чего важно удалилась.
Уэйнесс стояла в стороне, совершенно потрясенная, смущенная и не знающая, что делать. После ухода горничной, она все-таки осторожно приблизилась, подняла поднос, поставила на место чашку и чайник и вернула все это на столик. Графиня невозмутимо смотрела на ее действия.
— Спасибо, ступайте, вы мне больше не нужны.
— Как хотите, но вы сами назначили мне встречу именно в это время.
— Хм. — Графиня откинулась в кресле. — Значит вы, как и все остальные, хотите чего-нибудь от меня получить.
Уэйнесс видела, что начинать с просьбы решительно неразумно.
— Как жаль, что вы так взволнованы, может быть, я приду в другой раз, когда вы отдохнете?
— Отдохну? Я не тот человек, который нуждается в отдыхе! Отдых нужен малютке Микки с прищемленным хвостиком. Микки, милый, как ты?
Уэйнесс внимательно посмотрела под кресло.
— По-моему, он чувствует себя уже вполне хорошо.
— В таком случае я могу успокоиться, — графиня холодно осмотрела Уэйнесс с головы до ног своими глубоко запавшими, как у черепахи, глазами. — Ну, уж если вы все равно здесь, то сообщите, что вам нужно. Кажется, барон Штам говорил что-то о ботанике?
— Совершенно верно. Граф Рауль был известным ботаником, и многие его открытия до сих пор еще не изучены и не описаны как следует. С вашего разрешения, я хотела бы просмотреть его бумаги, не причинив вам никакого неудобства.
Графиня Оттилия сложила губы в жесткую нитку.
— Ботаника — это еще одно расточительное увлечение графа. О, он знал тысячи способов, как пустить деньги на ветер! Кажется, у вас это называется — филантроп, но я скажу точнее и проще — дурак!
— О, что вы! — снова в ужасе запротестовала Уэйнесс, но графиня опять стукнула тростью.
— Это мое личное мнение. Вы с ним не согласны?
— Конечно, нет! Но…
— Вот поэтому-то нас никогда и не оставляли в покое всякие крючкотворы и нытики! Всякий день приходилось видеть их длинные зубы и гнусные усмешки! А хуже всего были те, что из Общества натуралистов!
— Из Общества натуралистов?
— Вот именно! Меня трясет прямо-таки от одного этого названия! Все они были нищими, ворами, попрошайками, хищниками! Никогда ничего не стеснялись, не боялись, выпрашивали тут и там, что только можно. Да поверите ли, однажды они возымели желание построить для своего удобства роскошный дворец прямо в наших угодьях!
— Чудовищно! — согласилось Уэйнесс, ощущая себя предателем и ренегатом. — Непостижимо!
— Но я поставила их на место, могу вам сообщить! Они не получили ничегошеньки!
И тут, уже совсем отчаянно рискуя, девушка спросила с важным видом:
— Но, тем не менее, граф написал много интересных работ для Общества. У него сохранились какие-нибудь черновики, наброски?
— Никаких! Разве я не сказала вам, что это за люди?! Я высыпала все бумаги в корзину и отослала прочь, чтобы больше мне ничего не напоминало о деньгах, потраченных столь бездарно!
Уэйнесс механически улыбалась, изображая вежливое одобрение. Однако, все пока шло из рук вон плохо.
— Я тоже ничего не смогу вам заплатить, но зато научная репутация графа будет подтверждена еще раз.
— Репутация? — презрительно фыркнула графиня. — Это шутка, я надеюсь? Я и о себе-то не беспокоюсь — что же говорить о какой-то там мифической научной репутации графа.
Но Уэйнесс упрямо склонила голову.
— И все же имя графа Рауля высоко ценится в Университете, почитается в других научных учреждениях, и, без сомнения, этим во многом он обязан и вам, вашей поддержке…
— Без сомнения.
— Тогда, возможно, я смогу написать работу о графе и графине Фламандских?
— Как хотите, и ежели это все, за чем вы пришли, то вы свободны.
Но Уэйнесс тоже сделала вид, что не слышала последнего замечания.
— Я надеюсь, граф Рауль тщательно хранил описи своих коллекций, так же, как и свои труды?
— Вероятно. Уж чего-чего, а скрупулезным во всем он точно был.
— Мне бы хотелось просмотреть эти записи, чтобы разгадать одну загадку.
— Невозможно, милочка. Такие вещи находятся под замком до неведомой поры.
К такому ответу Уэйнесс была, в общем, готова.
— Но ведь это делается в интересах науки, и к тому же поможет сделать карьеру лично мне. При этом, уверяю, я никак вас не обеспокою.
Графиня Оттилия задумчиво потыкала тростью в зеленую траву.
— О чем вы говорите, дорогая? Вон калитка, и ступайте туда же, откуда пришли.
Уэйнесс помолчала, не желая так быстро признавать полное поражение.
— Могу я прийти еще раз, когда вы будете в лучшем настроении?
Графиня выпрямилась, оказавшись значительно выше Уэйнесс.
— Вы, что, глухи? Я не хочу больше о вас слышать! Опять эти копания в наших бумагах грязными руками! Невозможно!
