Я мыслю, значит, я существую (СИ) - Max Maximov (серия книг TXT, FB2) 📗
— Так вот в этом и загвоздка.
— То есть ты ответ не знаешь?
— Нет.
— Понятно… ну… хорошо, а дальше-то что?
— Ничего.
— Ничего? Ладно. Ясно-понятно.
Школьные ворота со створками метров по семь были распахнуты наружу так, что вылезали на проезжую часть, перегораживая одну из полос движения.
— Мы летаем по кругу, и нас из-за этого прижимает к земле, — задумчиво произнесла девушка, — то есть над нами должно быть что-то, что нас удерживает. Удерживает всю эту планету. Как на канате крутит… (смотрит вверх, сквозь туман). Может, там маленькая черная дыра?
— Я понятия не имею, может быть что угодно, в том числе и черная дыра, — сказал Ласкин.
Путники шли по асфальтированному школьному двору к зданию школы, которое с каждым пройденным шагом приобретало все более четкий вид. Они остановились возле крыльца двухэтажного белого здания. Внешняя архитектура его была идентична архитектуре настоящей школы города Потерянное.
В окне справа от двери, там, где должен быть один медпункт, что-то мелькнуло.
— Видели? — спросила Федя.
— Да, — ответила Алёна.
— Я не видел, — сказал Ласкин, вглядываясь в окно, находящееся в десяти-двенадцати метрах от него.
— Силуэт взрослого человека, — Федор поднялся по ступеням к входной железной двери.
— Это один из тех, кто не зависит от сигнала Лампы, — Алёна поднялась следом за Федей.
— Тот, кто ходит в наш мир, — произнес Ласкин, — может, это он унес Мишу? И как раз принес его в школу. Всё сходится.
— Вася, — строго начал Кошкин, — не надо строить себе ложных поводов для радости, чтоб потом не уйти в отчаяние. Сейчас мы проверим все кабинеты и всё узнаем. Даже если тут Мишки не окажется, запремся где-нибудь и отсидимся, пока Лампа не встанет и не сядет, и пойдем искать его дальше. За одно и выясним, с какой частотой эта чертовщина поганая летает.
— Я за, — сказала Алёна, — если Мишку не найдем, то сидим, ждем в школе восхода Лампы.
— Хорошо, — недовольно ответил Ласкин.
— Если этот самоходный манекен нам там встретится, вы забегаете за меня, — продолжил строго Федя, — я его ножом заколю.
Кошкин зашел внутрь первым.
Как только Фёдор распахнул вторую дверь, они обалдели, увидев в коридоре множество детей, застывших в разных позах: одни обувались, сидя на лавочках, другие стояли в очереди в раздевалку, кто-то как шел, так и замер, делая шаг, а несколько ребята лежали на полу. На них были надеты подобия портфелей. Сразу бросалось в глаза, что у портфелей этих нет молний и отсеков. Это были какие-то наросты. Казалось, эти образования являлись частями тел школьников и выглядели они, будто огромные опухоли, растущие прямо из спин. Все дети были одного роста и примерно одного возраста — лет двенадцати. Старшеклассников в коридоре не было. Справа из-за стойки торчала голова школьного охранника со стеклянными глазами, смотрящими в никуда. В глазах этих читалась безжизненная пустота, и из-за этого его холодный взгляд был еще ужаснее, не естественнее.
— Это он, — произнес Кошкин, — охранник, которого нашли в лесу разрезанным.
— Да, — подтвердила Алёна.
— Что будем делать? — спросил Кошкин — этих всех режем или сразу идем искать Мишу?
— Это займет много времени. Их тут сотни, — сказал Ласкин, проведя здоровой рукой по воздуху, — идемте сразу.
— Я предлагаю сначала найти подходяще помещение для укрытия, — сказала Алёна, — такое, где можно как-то надежно забаррикадироваться. Чтоб не получилось как в больнице…
— Начнем проверять со второго этажа, — сказал Ласкин, — по ходу и выберем кабинет.
— В кабинете труда нет окон. Там безопаснее, — Кошкин прошел немного вперед и остановился, не дойдя метр до первой лестницы на второй этаж. Лестниц тут было две — эта и еще одна, находящаяся в другом конце здания, которую было видно отсюда, если смотреть сквозь длинный, тянущийся через всю школу коридор. Из-за тумана в здании было сумрачно, будто на дворе наступала ночь. Но тратить батарейку на фонаре не стоило, потому что всегда оставалась вероятность того, что путникам придется провести в этом мире еще одну ночь. Фёдор заглянул наверх, сквозь лестничный пролет. На ступеньках стояли дети с уродливыми горбами на спинах. В самом коридоре, ведущем ко второй лестнице, столовой, спортзалу и кабинету труда, тоже всюду были школьники. Федя прикоснулся ладонью к “рюкзаку” девочки и почувствовал, что он теплый, будто под мягкой тканью его продолжалось человеческое тело.
— Может, позвать? — спросил Ласкин.
— Кого? Мишку? — удивился Фёдор, — ты шутишь? Ну его от греха подальше… не надо шуметь. А если тут полно бодрствующих упырей?
— Всё равно наткнемся на кого-нибудь, — сказал Вася.
— Не обязательно, — ответил Кошкин.
Неожиданно Вася вздрогнул и воскликнул, напугав Алёну и Федю:
— Это Миша! Миша! — Ласкин перешел на шепот, — вот он! А вот еще один! О господи! И вон там!
Часть детей имели внешность Мишки, но одеты были все по-разному. Вскоре всем стало понятно, что эта инфернальная массовка состоит из пятерых разных детей — троих мальчиков и двоих девочек, которые были множество раз скопированы и теперь заполняли пространство школы.
Обходя школьников на ступенях, они поднялись на второй этаж. Эта мрачная, застывшая школа внутри поразительно напоминала настоящую школу. Но были и некоторые неточности. Например, в рисунках на стенах — у котенка вместо задних лап были еще два хвоста, на которые он опирался, а черепаха из мультика про ленивого львёнка имела вместо одной из передних лап еще одну голову на втянутой шее. Расположение дверных или оконных ручек тут было отдельной проблемой. Они вечно съезжали куда-то в сторону. Странно, что создатель этого мира так и не понял, для чего нужны эти маленькие выступы на дверях и окнах. В коридоре второго этажа детей было столько же, сколько и внизу — минимум человек сто.
— Если они все оживут, — начала рассуждать Алёна, — мы пожалеем, что не стаи их убивать, пока они не активны. Дай-ка мне лучше нож, а? Вы проверяйте классы, а я пойду, пройдусь по коридору.
— Нет! — Кошкин был суров, — не расходимся.
Первая дверь справа от лестницы вела в туалет. Фёдор, держа в руках ножик, зашел внутрь и проверил все пять кабинок — никого, если не считать нескольких псевдо-детей. Следующая дверь была напротив туалета, и в реальном мире там находился кабинет биологии. Дверная ручка располагалась на уровне глаз. Федя потянул за нее и сунул голову в образовавшуюся щель. За партами сидели неподвижные дети, где-то по два человека, а где-то по три. Парты все были разной ширины. Учительница стояла у доски, держа в руках указку, а может указка росла из её ладони. С Фединого ракурса этого было невидно. На доске были нарисованы загадочные символы, ничего не означающие и бессмысленно имитирующие нашу письменность.
— Посмотрите, — произнес Кошкин, отойдя в сторону. Алёна с Васей заглянули в кабинет. Дети по-прежнему были скопированы с пятерых оригиналов.
— Я точно уверен, что он должен быть где-то тут, — сказал Вася, — он жив. Я знаю. Я чувствую это.
В следующих трех кабинетах всё было точно так же — восковые дети за партами и такой же восковой учитель-манекен стоял у доски. Подходя к пятому по счету классу, Ласкин первым услышал всхлипывания и по звуку узнал Мишу. Отец рванул вперед Кошкина, открыл дверь и увидел темное помещение, в котором все стены были затянуты шторами. Казалось, черные шторы заменяли тут обои. По периметру, не шелохнувшись, стояли дети — все копии Мишки, и только одно создание двигалось в дальнем углу во мраке.
— Папа! Помоги, я тут! — раздался голос мальчика.
Ласкин бросился к ребенку, но тут же оказался в воздухе. Федя, обхватив его руками, поднял, чтоб тот не наделал глупостей.
— Стой ты! А вдруг это ловушка?! Куда ты так скачешь, как сайгак?! — ругался Фёдор, — капитана нашего потеряли! Тебя еще не хватало, чтоб убили!
— Миша, я тут! Всё будет хорошо! — кричал Ласкин, — Федя, твою-то богу душу! Поставь меня быстро!
