Время до Теней (СИ) - Кондрашова Искандера (е книги txt) 📗
Я аж зарычала разгневанно, приподнявшись на локте и развернувшись лицом к нелюдю. Он улыбался. Этот говнюк улыбался! В утреннем свете его глаза снова приобрели цвет ледяных вод северного океана… спасибо хоть, что руку с моей тушки убрал… ну, всё, хватит, пора брать инициативу в свои руки.
– Нехило тебя разукрасили, – заметила я, коснувшись шрама на его ключице и смело встретив взгляд нелюдя.
Проняло?.. или нет?
– Да… Мало того, что меня выгнали с Островов, так ещё пришлось какое-то время спать на левом боку, – пожаловался он. – Вот ты, Мор, на каком боку спать больше любишь?
– На правом, – рассеянно отозвалась я, слегка расслабившись и опустившись на спину.
– Я тоже, – хмыкнул нелюдь и откинулся на спину.
Несмотря на ироничный тон, Илар вздрогнул, когда я коснулась его, и поморщился. Это явно было... воспоминание о боли. Чёрт бы побрал их ублюдское общество! Стоило его покровительнице приказать долго жить, как его клеймили как какую-то скотину, изуродовали и спихнули на самое дно их социума. Вполне понятно, почему он защищал Ттемекке. Я сделала судорожный вдох и попыталась очистить мысли — я медленно осознавала, что эта липкая пелена едва сдерживаемого гнева – не моя. Не совсем моя. Я лишь воспринимаю её.
Нет-нет, мне вовсе не хотелось впадать в грех сочувствия нелюдю – но, знаете ли, моё эстетическое чувство до сих пор коробит, когда я имею сомнительное счастье лицезреть эту его характерную асимметричную полупарализованную ухмылочку. Я повернула голову к Илару и невольно попыталась представить, каким он был лет, скажем, пятнадцать назад.
Наши руки почти соприкасались. А я почти успокоилась – ведь, в конце концом, ситуация казалась… двусмысленной, только если мерить её человеческой меркой, а нелюдь мог оценивать всё по-другому. Мы – временные союзники, и, пока у нас общие цели, почему бы не потерпеть соседство друг друга под боком на единственную ночь?
Какие общие цели я тогда себе напридумывала, остаётся загадкой до сих пор. Итаэ’Элар всегда поступал так, как ему вздумается, и считался только с собой. Тогда моя жизнь и связи в обществе нужны были нелюдю, чтобы остаться в Старой Москве и занять высокое, насколько это вообще возможно для нечеловека, положение в столице. Я поморщилась – разумеется, бояться нелюдя, несмотря на всё вышеперечисленное, было бы глупо – слишком я привыкла к нему, но доверие – другая крайность, было смертельно опасно. Мне показалось, что после аудиенции у Дарующей я разглядела в Итаэ какой-то намёк на человечность. Правда, теперь меня грызли сомнения – не было ли это удачной игрой на моём сочувствии? Триада, насколько же мне спокойнее рядом с Орвилом… я устало прикрыла глаза.
– Мор, прекрати обо мне думать, я нервничаю, – буркнул вдруг Илар.
Периферийным зрением я понаблюдала за ним – внешне нелюдь казался спокойным, хотя глаза были закрыты не полностью – только затянуты плёнкой третьего века – а, значит, всё не так-то просто. Я не выдержала и фыркнула, живо представив, как мы оба старательно делаем вид, что расслаблены и спокойны, а сами только и ждём друг от друга подвоха. Мы с нелюдем переглянулись и одновременно заржали.
– Ты, что, постоянно отслеживаешь, когда о твоей персоне кто-нибудь думает? – лениво поинтересовалась я, отсмеявшись.
– Ты чувствуешь, когда на тебя смотрят. Это почти то же самое. Мозгам щекотно, – помедлив, популярно объяснил Илар.
Я отчаялась понять их восприятие окружающего мира и блаженно потянулась. Пора было поднимать себя с матраса и отправляться варить кофеёк – какую-никакую, а всё-таки пищу.
– Может, устроим маленькую революцию над системой и будем спать дальше? – вдруг лукаво вопросил нелюдь. Я покосилась в его сторону, встретившись с ним взглядом. – Или, может быть, ты предпочитаешь другое время препровождение?
Мысленно я уже вскинула сжатую в кулак руку, произнеся: «Миссия выполнена. Он меня домогается». Широко открытыми глазами уставившись в потолок, я несколько секунд переваривала полученную информацию, а потом резким движением повалила навзничь приподнявшегося на локте Илара, нависнув над ним. Он ухмыльнулся, обняв меня за талию и перекатившись, подмяв меня под себя. Я снова не придумала ничего лучше, чем глупо, но довольно ы-хы-хыкнуть. Отбрыкиваться было несолидно, и, в общем, я была морально и физически готова согласиться на подобное предложение, как в дверь позвонили.
Упс.
Нелюдь внимательно взглянул на меня. В ответ я только пожала плечами, заявила: «ой, ну прямо снова школьницей себя почувствовала» и легонько отпихнула его. Несмотря на общее моё пофигистическое настроение, желудок всё равно почему-то тревожно сжался тугим комком где-то у солнечного сплетения. Я соскочила с кровати, мимоходом проверив благонадёжность своего наряда (заворачиваюсь в полотенце я с впечатляющей скоростью), и поплелась открывать.
– Морру? – тихо окликнул меня нелюдь, но я только досадливо отмахнулась.
Я без особой надежды потыкала консоль управления под видеофоном (на моей памяти он работал только первые два года из девяти лет моего житья на этой квартире), а потом сдалась и убитым голосом спросила:
– Кто?
– Как «кто»?! – истерично завопили снаружи. – Мне придётся снова подавать жалобы в домоуправление. Открывайте, Морруэнэ!
Я закатила глаза, щёлкнула замком и толкнула дверь.
– Здрасьте, Ираид Константинна, – смиренно поприветствовала я пожаловавшую ко мне соседку и привычно запустила механизм абстрагирования от потока посыпавшихся на мою голову обвинений.
Н-да, сему гласу впору озвучивать мои ночные кошмары. Ираида Константиновна, моя соседка с четвёртого этажа, а также, по совместительству, социально активный элемент Государства с чёткой гражданской позицией, непримиримый борец с распущенной и развратной молодёжью, член таинственной секты «Жэ-Кэ-Ха» и просто старая кляузница, испортила мне немало крови.
Сейчас она, облачённая в необъятный домашний халат в мелкий цветочек, канонические расхлябанные домашние тапочки и хозяйственные резиновые перчатки, брезгливо держала за крыло цвиэски, слегка обалдевшую от такого обращения. Ума не приложу, когда и как ящерка успела улизнуть из квартиры?!
– … мало того, что меня залило в прошлом году… – «Пресвятая Триада, она начала перечисление грехов с прошлого года – это надолго…»
– Это была не я, биокомпонент экспериментального охладителя просто вызвал непреднамеренное локальное цунами в ванной, – попыталась отбиться я.
(На самом деле мы с одним красавчиком плескались в пенке, и наводнение стало лишь итогом нашей увлечённости друг другом, но вы этого не читали.)
– … мало того, что вы регулярно устраиваете оргии с этими иномировыми чертями, – голос соседки вознёсся к осыпающейся штукатурке потолка с редким для этих мест суровым пафосом.
Я не сдавалась:
– Я давно уже ничего такого не устраиваю.
Собиралась, если бы вы не помешали.
– … так теперь притащили в дом очередную гадость, которая выжрала мне всю герань на подоконнике.
Герань. Дело приобретало угрожающий оборот, ибо моя соседка верила в герань так, как некоторые в Государя и Триаду не веруют. В общем, принимая во внимание отягчающие обстоятельства, я ожидала возобновления и усиления потока словесного селя, но тревога оказалась ложной – соседка вдруг замерла упитанным, настороженным, почуявшим хищника грызуном и, не отрываясь, смотрела куда-то за меня. Я мысленно застонала и обернулась, задрав голову – Итаэ’Элар с вежливым, но каким-то энтомологическим интересом внимал речам Ираиды Константиновны. Наконец, он изобразил некое подобие улыбки, впрочем, больше напоминавшей оскал, положил ладонь мне на плечо и проворчал:
– Оргии? А мне как-то не повезло ещё.
Татуированный с ног до головы, говорящий на слегка акцентированном русском и мрачный спросонья зубастый иномировой чёрт впечатление производил серьёзное. Соседка шумно сглотнула, но дар речи вновь благополучно обрела:
– Так я зачем пришла-то, – пробормотала она, растеряв львиную долю куража. – Вот, забирайте это… животное. Я, как только эту тварь увидела, то сразу поняла, чья она, – женщина с нервным смешком сунула мне в руки упирающуюся цвиэски (ящерка в прямом смысле вошла во вкус резиновых перчаток). – А цветы всё равно бы помёрзли, Триада с ними…
