Блудницы Вавилона (СИ) - Уотсон Иэн (книги без регистрации бесплатно полностью .TXT) 📗
Сложенный как квотербек, с длинными, до плеч, и вымытыми (по крайней мере в этот вечер) волосами и радужной повязкой на голове, Музи начал с того, что похвастал перед тетушкой невесты браслетом, который носил на запястье и который был сплетен из чего-то, напоминающего жесткую серую проволоку.
— Талисман на удачу! — доверительно сообщил он. — Из волос с задницы слона! Прошу прощения.
Отец Музи был непримечательный толстячок с налетом барской любезности; его супруга — худенькая, суховатая, скорбного вида особа с собранными в пучок шелковистыми молочно-белыми волосами. Ела она без аппетита — не ела, а клевала, — хотя на столе были и жареный молочный поросенок, и крабовое мясо в маленьких хрустящих хлебцах, выглядящих точь-в-точь как раковины, и овечьи мозги, и страусиные яйца, и пряные лепешки, и фаршированные мышатами куропатки. На середине стола красовался жареный павлин с хвостом из вареного лука и глазами из грибов. Пол окропили ароматной водой. Многочисленные лампы окуривали помещение сладковатым дымом. Нанятый по случаю квартет музыкантов негромко наигрывал на лютнях и флейтах.
Гибил ел спокойно и неторопливо, его сын — с удовольствием, Нингаль-Дамекин — с жадностью, но, конечно, только для того, чтобы подать пример другим.
Фессания, облаченная в серебристое платье, отдавала должное всему понемногу, включая вино, но не пьянела — в отличие от Музи.
— Эй! — обратился к ней Музи, указывая пальцем в сторону Алекса. — Хотел спросить. Тот раб. Что он такого сделал, а? Сбежал от такой куколки?
— Прогулялся без разрешения.
— И ты его выпорола и припечатала?
— Разумеется.
— Ух ты, какая львица! А зачем он здесь? Ничего ж не делает.
— У тебя аппетит из-за него испортился?
— У меня? Не-а. На прошлой неделе отрубил слону хобот. Секирой.
— Какое горе для слона.
— Фессания! — запротестовала Нингаль-Дамекин. — Такое мог совершить только настоящий герой.
— Точно, — согласился Музи. — Давайте расскажу.
— Сейчас… Фессания, действительно, так ли уж обязательно присутствие здесь этого раба? Вид у него такой… неприглядный.
— Конечно. Это мой личный раб. Гибил подмигнул.
— Думаю, наша маленькая хозяйка хочет показать, что она способна совладать и с моим сыном. Не обижайтесь, госпожа. Мне это нравится! — Он рыгнул и тут же, вспомнив про манеры, повернулся к супруге и небрежно протянул: — Великолепное угощение. Стол ломится и стонет. Не так ли?
— Да, определенно, — ответила она, подцепив вилкой крохотного мышонка.
— Можно не бояться, что наш сын будет голодать, возвращаясь с охоты. Но с охотой придется подождать, пока не истекут медовые луны.
— А что, раньше нельзя?
— До зачатия — нельзя, сын мой.
— Да это же может растянуться на целый год!
— Музи, ты же мужчина.
— Он лев, — вставила Фессания. — Слон.
— Ага. Я как раз собирался рассказать про тот случай с хоботом.
Фессания наклонилась к Гибилу.
— Вас вполне устраивает, что мы будем жить в этом доме?
— Устраивает ли это меня? На то есть причины, дорогая.
— Нисколько не сомневаюсь. Я и не пытаюсь их понять — такие вещи не для моего слабого разума. Но не слишком ли жестоко надолго лишать молодого, активного мужчину любимого увлечения, а здесь его возможности будут ограничены. Вы согласны, тетя? Бездействие способно иссушить его силы и привести к результату, противоположному требуемому. Приятели будут насмехаться над ним, а это тоже не на пользу мужской доблести. Насмешка способна подрезать крылья самому смелому ястребу.
Музи оживился.
— Да, ястребы… С ними я тоже охочусь. Но тот слон…
— Гм… возможно, в том, что вы говорите, есть смысл, — признал Гибил.
— Таких бивней я еще не видел!
— Я бы определенно чувствовала себя неполноценной, — заметила тетя, — если бы не смогла выезжать на охоту два или три месяца. Мне уже пришлось многим пожертвовать, чтобы приехать в город так надолго, хотя два события — бракосочетание Мардука и замужество племянницы — того стоят, так что мне ничего не остается, как только смиренно исполнить долг.
— Может, и недели хватит? — жалобно спросил у отца Музи.
Мать отважного охотника вздохнула.
— Сын… как бы тебе объяснить? Даже самый сильный бык не может творить чудеса. Самка должна быть готова принять брошенное семя в своем лоне. Но и тогда ничего еще не гарантировано. Факт природы.
— Отец говорил, есть какие-то снадобья… ну, чтобы помочь природе. Астролог определил, что брачная ночь придется на время течки. Разве не так?
— Возможно, — дипломатично, что было нехарактерно для нее, заметила Нингаль-Дамекин и поспешила сменить тему на более интересную. — Музи хотел рассказать нам о слоне…
И молодой охотник ступил на долгую и петляющую тропу повествования об отчаянных приключениях в диких резервациях, где свободно разгуливают индийские слоны и где меж стад коз и антилоп обитают львиные прайды.
Фессания ловила каждое его слово.
Четыре дня спустя, за завтраком, Фессания, к большому неудовольствию тети, объявила, что намерена в сопровождении раба прокатиться на лодке. Ей приснился сон с текучей водой, круглыми лодками и малышом у нее на руках; потом она очутилась в пустыне, а мальчик стал девочкой. Очевидно, что путешествие по реке должно послужить достижению той же цели, что и орошение поля перед севом.
— Сон? — хмыкнула презрительно Нингаль-Дамекин. — Кто теперь обращает внимание на сны? Ты можешь утонуть.
— Мой раб хорошо плавает.
— Ха! И кого же будет спасать — тебя или себя? Прислуживал за столом Алекс, состояние которого
благодаря мазям кухарки значительно улучшилось.
— Я спасу госпожу Фессанию даже ценой собственной жизни, — сказал он.
Фессания искоса посмотрела на него, вскинула бровь и повернулась к тете.
— Вот видите.
— Веришь слову раба, которого сама же недавно приказала выпороть? Нет, возьми в сопровождающие кого-нибудь другого. К тому же, племянница, этот раб — мужчина. И не евнух, а…
— Как вы смеете! Делать такие намеки…
— Я ни на что не намекаю. Всего лишь обращаю твое внимание.
— И вообще, тетя, у меня сейчас месячные.
— А!
— Вот так-то. Через неделю свадьба Мардука. А еще через неделю мне выходить замуж, как раз в середине моего лунного месяца. Вы довольны? Или желаете лично удостовериться?
— У меня ничего такого и в мыслях не было. Может, поэтому тебе и снится текучая вода?
— Смысл сна в другом: будет ли у меня мальчик или девочка. Во исполнение долга перед мужем, отцом и богом я и предпринимаю это тошнотворное путешествие по реке.
— Тебе нужен достойный телохранитель.
— Раб возьмет нож.
— Раб с ножом? Невероятная глупость!
— Вовсе и не глупость. Он же не захочет сесть на кол за измену. Кроме того, тетя, я хорошо знаю город, потому что часто хожу одна. Вам, деревенским, город представляется более опасным, чем есть на самом деле. Я ничем не рискую.
— У тебя действительно месячные? — поинтересовался Алекс, когда они шли к реке, до которой от улицы Писцов было совсем недалеко.
Фессания кивнула.
— Отец уже давно рассчитал мои месячные циклы.
— Почему ты так настаивала, чтобы я взял нож?
— Мало ли в какую заварушку мы можем попасть. С ножом из неприятностей выпутаться легче, чем без него.
Они вышли к прибрежной дороге, пересекли ее и спустились по каменным ступенькам к набережной. Из стоявших у причала лодок выгружали груз: продукты и вино. Пролегавший под дорогой сумрачный туннель вел к какому-то базару.
— Это самый южный туннель, — объяснила Фессания. — Идет к улице Гигуна. Торговые туннели довольно короткие, так что я их все проверила. С нашим не связан ни один. А вот и лодка.
У швартового столбика покачивалась на воде лодчонка с ослом. Хозяином животного и плавсредства был смуглый, латиноамериканского типа малый с обвисшими усами. Подтянув лодку вплотную к набережной, он кивком предложил пассажирам подняться на борт.
