Планета Ка-Пэкс - Брюэр Джин (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
– Эрни, как ты себя чувствуешь?
– Чудесно! Просто чудесно!
Я в жизни не видел такой улыбки. Она явно была ему к лицу.
– Господи, что же случилось?
– Мой добрый друг Хауи чуть не задушил меня до смерти. – Эрни откинул назад голову и захохотал, и тут я увидел у него на шее след от чего-то, что, видно, было еще недавно завязано у него вокруг шеи. – Старый сукин сын. Ох, и люблю же я его!
– Любишь? Да он пытался тебя убить!
– Вовсе нет. Он заставил меня поверить, будто он пытается меня убить. Это было потрясающе! Я уснул. Знаете, как обычно, с привязанными руками и все такое. А он взял и завязал что-то – не то платок, не то уж не знаю что – вокруг моей шеи, и я ни черта не мог поделать.
– Так, продолжай.
– Когда я перестал дышать и потерял сознание, он каким-то образом водрузил меня на каталку и повез сюда, в клинику. Здесь меня быстро привели в чувство, и как только я очнулся, я тут же понял, что он со мной такое сделал.
– Что же, ты думаешь, он сделал? – спросил я и тут же, чтобы не расхохотаться, сказал сам себе: «Ну ты, брат, и психиатр!»
– Он преподал мне незабываемый урок.
– Какой же это?
– А тот, что смерть вовсе не страшна. Она даже приятна.
– Чем же?
– Вы знаете, как издавна еще говорили: перед смертью вся твоя жизнь проходит у тебя перед глазами? Так она действительно проходит! Но не вся, а только лучшие ее минуты! Я, например, снова стал ребенком. Это было замечательно! Со мной были мама, моя собака, все мои старые игрушки и игры, моя бейсбольная перчатка… Я словно заново проживал свое детство! Но это не был сон. Все это действительно со мной происходило! Такие воспоминания… Я и не знал, до чего прекрасно детство, пока заново его не пережил. А когда мне исполнилось девять, все началось сначала! И повторилось снова! А потом еще раз снова и снова! Это были самые счастливые минуты моей жизни!
И вот Эрни сидит передо мной, бледный, как застиранная простыня, и смеется над происшествием, от одной мысли о котором у него всю жизнь стыла кровь.
– Я теперь жду не дождусь, когда это и вправду случится!
Хауи отвели в четвертое отделение. Я дал ему возможность поволноваться день-другой, прежде чем нашел время поговорить с ним. Я был на него сердит и не скрывал этого, а он сидел передо мной с сияющей улыбкой, точной копией ухмылки всезнайки прота. Уже в дверях на пути к себе во второе отделение Хауи обернулся и заявил:
– Прот сказал: еще одно задание, и я тоже вылечусь.
– Это мне решать, а не вам, черт подери! – крикнул я ему вслед.
Позднее в тот день одна из медсестер доложила мне, что Герцогиня уже несколько раз ходила есть в столовую вместе с другими пациентами. Она была шокирована и оскорблена всеми этими звуками отрыжки и пукания (в основном стараниями Чака), но, к ее чести, держалась молодцом.
Когда она впервые явилась в столовую, Бэсс вскочила с места с намерением ей прислужить. Но одного взгляда прота было достаточно, чтобы она тут же вернулась на свое место. Однако, как и прежде, Бэсс не прикасалась к еде, пока все остальные не заканчивали есть.
– Как же ему удалось уговорить ее пойти в столовую? – спросил я медсестру.
– Она хочет, чтобы он взял ее с собой, – последовал предсказуемый ответ. В голосе медсестры прозвучала зависть.
БЕСЕДА ДВЕНАДЦАТАЯ
Пока прот жевал персики и сливы, я заговорил с ним о Хауи и его заданиях. Я объяснил проту, что его первое задание (найти «птицу счастья») оказало положительное влияние не только на самого Хауи, но и на все отделение. Однако второе задание, хотя в конечном счете и принесло успех, все-таки было проблематичным. Я спросил прота, придумал ли он для моего пациента еще какие-нибудь задания.
– Еще одно, последнее.
– Вы не против сказать мне какое?
– Это испортит весь сюрприз.
– По-моему, за последнее время сюрпризов у нас предостаточно. Вы можете гарантировать, что это задание не причинит никому вреда?
– Если он с ним справится, это будет праздник для всех, включая вас.
В этом я несколько сомневался, но его уверенность в себе подавила мои сомнения.
Однажды мой отец лег на пол в гостиной и сказал мне, чтобы я по нему проехался. Он хотел, чтобы я оттолкнулся от его коленей, перекувырнулся по его телу и приземлился у него за головой. Затея казалась самоубийственной. «Доверься мне», – сказал он. Итак, отдав жизнь в его руки, я перекувырнулся и с его помощью чудодейственным образом приземлился на ноги. Но больше я ни разу в жизни этого не делал. Когда прот говорил мне о последнем задании Хауи, глаза его смотрели на меня точно с таким же – «доверься мне» – выражением. И вот на такой ноте началась наша двенадцатая беседа.
Лишь только я начал считать, как прот тут же погрузился в глубокий транс. Я спросил его, слышит ли он меня.
– Конечно, – отозвался он.
– Хорошо. Теперь давайте вернемся к 1979 году. К 1979-му на Земле. Рождество, 1979 год. Где вы и что вы видите?
– Я на ПЛАНЕТЕ ТЕРСИПИОН, которая в том, что вы называете СОЗВЕЗДИЕМ БЫКА. Вокруг меня все оранжевое и зеленое. Это просто здорово! Это потрясающе! Флора в этом МИРЕ, в отличие от ЗЕМЛИ и КА-ПЭКСа, не содержит хлорофилла. Вместо этого световые лучи поглощаются пигментом, сходным с тем, что находится в ваших красных водорослях. А небо зеленое потому, что в состав атмосферы входит хлор. Вокруг множество презанятнейших существ, большинство из которых вы бы назвали насекомыми. Некоторые из них крупнее ваших динозавров. К счастью, все они довольно-таки медлительны, но вы должны…
– Прот, простите меня. Я с радостью послушаю ваш рассказ об этой планете и всех прочих местах, где вы побывали, но в данную минуту мне хочется, чтобы мы сосредоточились на ваших путешествиях на Землю.
– Все, что ни прикажете. Но вы же меня спросили, где я был и что я делал в Рождество 1979-го.
– Да, но только для того, чтобы начать разговор. Сейчас же я попрошу вас перенестись вперед во времени и рассказать о вашем следующем посещении Земли. Можете?
– Конечно. Хм… Значит, так. В январе? Нет, тогда я все еще был на ТЕРСИПИОНЕ. В феврале? Нет, я уже вернулся на КА-ПЭКС и учился играть на патюзе, впрочем, виртуозности на нем я никогда не добьюсь. Скорее всего, это было в марте. Да, это действительно был март, чудное время в вашем северном полушарии, когда лед в реках тает, а из земли показываются крокусы и подофиллы.
– Это март 1980-го?
– Так точно.
– Он вас вызвал?
– Не то чтобы с какой-то определенной целью. Просто время от времени ему хочется с кем-то поговорить о том о сем.
– Расскажите мне о нем. Что он за человек? Он женат?
– Да, он женился на девушке, с которой был знаком… Да я вам уже об этом рассказывал, верно?
– Девушка, католичка, которая забеременела в тот год, когда они кончали школу?
– Ну и память! Она все еще католичка, но уже не беременная. Это было пять с половиной лет назад.
– Я забыл, как ее зовут.
– А я вам никогда этого не говорил.
– А сейчас можете сказать?
Наступила долгая задумчивая пауза, во время которой прот, похоже, изучал мою стрижку (или, вернее, ее отсутствие), а потом очень тихо он произнес:
– Сара.
– Кто у них родился, сын или дочь? – воскликнул я, едва сдерживая ликование.
– Да.
– Я имел в виду: кто же именно?
– Вам, доктор брюэр, надо заняться своим чувством юмора. Дочь.
– Так что, ей сейчас примерно пять?
– На будущей неделе ее день рождения.
– А кроме нее, у них есть другие дети?
– Нет. У Сары нашли эндометриоз, и ей удалили матку. Такая глупость.
– Потому что она была так молода?
– Нет, потому что для этой болезни есть простейшее лечение и ваши доктора могли бы давным-давно до него додуматься.
– Вы не против назвать мне имя их дочери? Или это секрет?
После минутного колебания прот ответил:
