Бесчисленные времена - Браннер Джон (читать книги без TXT) 📗
Дон Мигель слишком устал, чтобы думать над достойным ответом. А потому промолчал. Наконец Пара Псов поднялся.
— Что ж, все-таки есть маленькое утешение — ваши жернова нас не перемелют. Желаю вам спокойной ночи и остроты ума для дискуссии с разбойниками. Но я бы посоветовал захватить более весомые аргументы — оружие…
Глава шестая
Ущелье, как и ожидал дон Мигель, за тысячу лет так мало изменилось, что было совсем неудивительно увидеть, когда они достигли вершины кряжа, лагерь горнорабочих на месте палаточного городка специалистов Службы. Место прибытия имперцев в прошлое выбиралось так, чтобы их не обнаружили раньше времени. Поверхность земли, вне всякого сомнения, за эту тысячу лет ни один раз приходила в движение, некоторые отличия в рельефе местности были заметны. Но совпадение в точке, в которой они переправились из одного времени в другое, было абсолютным.
План падре Рамона был гениально прост. Когда они, преодолев вершину, оказались на обратной стороне кряжа и дали чужакам возможность себя увидеть, реакция была мгновенной. Настороженные охранники вскинули карабины, но, убедившись, что глаза их не обманывают, опустили оружие. По индейцам, появления которых можно было ожидать в эту эпоху, они немедленно открыли бы огонь, как это и случилось с Серым Конем. Но вид падре Рамона в строгой сутане и дона Мигеля, который по настоянию иезуита надел украшенный драгоценными камнями воротник и нацепил на грудь орден Косы и Песочных Часов, дал понять чужакам, что перед ними такие же пришельцы из будущего. А появление современников означало, что вторжение раскрыто.
Пока весть о появлении католического священника и имперского дворянина катилась по лагерю, они спокойно стояли на легком ветерке. Палаточный лагерь внизу, в ущелье, входы в штольни, желоба для промывки породы, отстойники и прочее снаряжение настолько напоминали рудник, которым управлял Пара Псов, что даже не верилось, что их разделяет тысячелетие.
Работа приостановилась. Повинуясь коротким, лающим приказам, из штолен выходили люди и щурились от солнечного света. Бранились друг с другом и с подчиненными надзиратели, многие из которых, к ужасу дона Мигеля, носили униформу Хронокомпании.
— Добрый день, — сказал по-испански с сильным прусским акцентом один из тех, что носил форму. — Пожалуй, не стоит спрашивать о причине вашего появления. Позвольте представиться — маркграф Фридрих фон Фойерштайн, Старший брат Хронокомпании и вице-мастер бригады Винчеслы. Полагаю, что ваша честь — падре Рамон из Службы времени?
Иезуит наклонил голову:
— Мы уже встречались, хотя, похоже, вы меня позабыли. В Риме, в Школе казуистики. Я заканчивал курс, а вы только начинали.
— В самом деле! — воскликнул маркграф и протянул руку. — Как странно, что приходится возобновлять знакомство здесь и сейчас.
Падре Рамон не взглянул на протянутую руку.
— Ничего странного нет. Вы командуете… этим предприятием?
Маркграф помрачнел и скрестил руки на груди.
— Да, здесь командую я. А что? — спросил он, делая шаг назад.
Падре Рамон запустил руку в складки сутаны и извлек пергаментный свиток. Высохшими пальцами распустил тесемки и развернул лист. На нижнем конце пергамента на бечевке болталась тяжелая красная печать. Иезуит поднял свиток повыше, словно собираясь читать, и взглянул на маркграфа.
— Это копия папской буллы. Мне ведь не нужно ставить вас в известность, что речь идет о булле «De tenebris temporalibus»?
Маркграф улыбнулся, и его жирные щеки образовали холмики, покрытые сетью полопавшихся капилляров.
— Зато хотелось бы услышать, на каких основаниях вы намерены цитировать буллу?
— Я не стану излагать эти основания, — падре Рамон не спускал с него глаз. — В вашем распоряжении двенадцать часов, в течение которых вы должны удалить своих людей, все снаряжение и следы своего пребывания до того хронологического пункта, который определим мы. Иначе последует отлучение от церкви силою власти, которая дарована мне данной буллой. Слушайте! — он щелкнул указательным пальцем по жесткому пергаменту, щелчок прозвучал как отдаленный выстрел, и начал торжественно зачитывать: — «De tenebris temporalibus et de itineribus par tempus legas instituendae sunt. Deus Patris et Filii et Spiritus Sanctus dicimus affirmusque…»
Казалось, весь мир застыл, слушая чеканные латинские фразы: «В соответствие с законами должны быть отныне оставлены мрачная тьма времени и путешествия через оное. Во имя Отца и Сына и Святого Духа определяем и объявляем мы…» Дон Мигель чувствовал, как в такт знакомым словам двигаются его губы.
— «…определяем и объявляем мы, что возможность путешествия сквозь время является даром Провидения Божьего и как таковой может использоваться только в соответствии с законами Божьими; сие должно быть подведомственно предписаниям организованной корпорации из честных, неподкупных и рассудительных людей на условиях, которые ныне и в будущем излагаются папским декретом и в соответствии с мнением тех сотрудников, которые назначаются нами для соблюдения сих условий ныне и в будущем. Да будут приняты соглашения между нациями и перед лицом Божьим, с тем, чтобы возможность путешествия во времени использовалась на пользу человечества и на расширение знания — дабы мы учились еще лучше понимать и восхвалять труды Творца нашего, и да будут подвергаемы наказанию те, кто злоупотребят сей тайной с целью зла».
Маркграф терпеливо ждал, пока падре Рамон свернет потрескавшийся пергамент.
— Скажите, падре, где же то зло, на которое вы ссылаетесь? — спокойно спросил он.
Слова были достаточно нейтральны, но в тоне слышалась угроза.
Падре Рамон повернулся к спутнику.
— Не мучайте себя вопросами, сын мой, — тихо посетовал он. — Вскоре вы все поймете. — И, обращаясь к маркграфу, добавил: — Можем мы поговорить без помех?
— Да, естественно! В моей палатке, внизу. Я позабочусь, чтобы нам не мешали, и никто не подслушал!
Фон Фойерштайн на секунду замешкался, пытливо глядя в лицо иезуита, потом резко развернулся и пошагал вниз по склону. Надзиратели потянулись за ним, он через плечо грубо приказал прервать работы, пока те не получат новых инструкций.
— А теперь оправдывайтесь! — сказал маркграф, запахивая полог своей пестрой, богато украшенной палатки. На ней был выткан герб Хронокомпании — серебряный циферблат на черном фоне, где цифры располагались против движения часовой стрелки.
— Мне кажется, что оправдываться полагалось бы, скорее, вам, нежели мне! — возразил падре Рамон.
— Вы процитировали буллу. — Маркграф энергично покачал головой и плюхнулся в кресло. — Я могу выбирать между сотрудничеством и враждой. Так что помогите мне сделать выбор.
— Как пожелаете, — иезуит оперся острыми локтями о стол. — Сразу скажу, что мы здесь появились не для того, чтобы браниться из-за нескольких тонн золота и серебра, выкраденного вами из земли, которая через несколько столетий станет территорией Империи на основании соглашения с мохауками. В данный момент пираты вроде вас могут вполне законно притязать на золото, как и мохауки. Их здесь не было… точнее, их здесь нет, и я сомневаюсь, что они в данный момент существуют как союз племен.
Смущенный Фридрих хотел возразить, но иезуит поднял руку.
— Выслушайте меня до конца! К слову о мохауках: для нашего королевства они союзники ненадежные, это ни для кого не тайна. Но это еще не значит, что они станут вашими друзьями.
Маркграф отстраненно смотрел в стенку палатки. Дон Мигель перестал делать вид, будто понимает, о чем говорит дон Рамон, он был в полном недоумении. Какое отношение имел союз с мохауками и Империей к этой бесстыжей эксплуатации полезных ископаемых в другом времени?
— Что ж, вы оказались в опасной близости от нарушения Пражского пакта. Если бы его сознательно не составляли так, что его невозможно нарушить ни при каких обстоятельствах, вы бы его уже нарушили. Но мы бы хотели, чтобы пакт нарушен не был.
