Бесчисленные времена - Браннер Джон (читать книги без TXT) 📗
Кстати, о «видеть»… Что происходит с прутьями, которые его окружают. При старте из одного времени в другое они всегда расплываются и деформируются, но приобретают четкие очертания по мере приближения к финишу. Вместо этого клетка стала более размытой, чем прежде.
Он сперва подумал, что это оптический эффект. Коснуться прутьев, чтобы убедиться, не обманывают ли его глаза, дон Мигель не рискнул. Это была бы верная смерть, через их структуру протекает гигантская энергия.
Нет, успокаивал он себя, все обернется к лучшему. Пара Псов уже остановлен в какой-нибудь подходящей для этого точке, прежде чем успел отправиться на поиски графа Бартона, и мир возвращается в исходное русло…
— Ох, Боже мой! — вскрикнул он.
Резкий толчок отдался в его мозгу жуткой болью. Она была как ослепительный свет, как жар костра и как арктическая стужа, как нескончаемое падение — кувырком в бездну, где смешались времена, и было им несть числа.
Эта бесконечность была ужасающей, но когда минула вечность, все кончилось.
Он снова обрел чувства: видел, слышал, осязал и владел своим телом. Он остался цел. В его мозгу все еще отдавался визг умирающей вселенной, и больше всего на свете ему хотелось повалиться ничком и завыть от страха.
Так поступать глупо, подсказал голос из глубины сознания. Подумай! Подумай о том, что за это краткое столетие после смерти Борромео, мир, который ты считал реальным, породил на свет не только индейца Пара Псов, но и многих других, обращавшихся со временем как с детской игрушкой. Вспомни предновогоднюю ночь, когда из-за глупой склоки погиб король, его сыновья, придворные и еще тысячи ни в чем не повинных подданных. Вспомни об алчности, которая привела к краже ацтекской маски, и как пришлось спасать мир, возвращая реликт! И еще подумай о том, почему в мир, который тебе казался лучшим из возможных, никогда не являлся никто из будущего, чтобы исследовать прошлое этого будущего?…
Все ясно. Боже милосердный, все ясно как день, но никто этого не понимал, кроме разве что ожесточившегося, павшего духом Борромео, который заявил, что разочарован тем, что еще никто из завтрашнего дня не явился, чтобы поздравить его с открытием. Если отрезок времени меньше столетия перенес столько вмешательств в прошлое, то почему этого не делало будущее с его неисчислимым запасом лет, в которых можно путешествовать туда и обратно?
Потому что не было такого будущего! Будущего, имеющего корни в этом мире! Дон Мигель перевел дыхание и вслух произнес поразившую его догадку, чтобы лучше осознать этот факт.
Он мог бы представить себе историю тех миров, в которых человечество путешествовало во времени. Возможно, все они были потенциальными, и ни один из них не был «реальнее» другого. Эта тропинка всегда замыкалась на саму себя, словно змея, глотающая свой хвост. Рано или поздно в таком мире наступал момент, когда искушение исправить прошлое в соответствие со своими представлениями о лучшем будущем склоняло безответственного субъекта к вмешательству в ход истории. Собственно, само создание хроноаппаратуры, вело к формированию потенциально неустойчивого мира, превращая его в невероятный.
Но что случилось с ним самим? Объяснение было под руками, но никак не нащупывалось. Скорее всего, он в ходе своего рейса угодил в зазор между «реальным» и «потенциальным» мирами. Должно быть, это случилось «после того», как он в 1588 году покинул Кадис, и «прежде чем» в 1989 году достиг Нью-Мадрида, в момент, когда его настигла волна изменений, вызванных вмешательством Пары Псов. Другими словами, он преодолел пороги в реке времени… и теперь был здесь — на другом берегу!
Но что это за берег? И что случилось с людьми, которых он знал? С Филиппе, с которым провел за выпивкой последний вечер? С Кристиной, сбежав с которой со скучного торжества, он угодил в ловушку во времени?… С той Кристиной, которая, вполне возможно могла бы стать спутницей его жизни? И с королем, принцессой, Генеральными сотрудниками, маркграфом фон Фойерштайном и Парой Псов? Неужели все они исчезли, а он благодаря случайности остался жив?
Только падре Рамон рискнул бы искать ответ на такой вопрос, но даже в мире, который развалился из-за мести Пары Псов, падре Рамон был мертв.
Дон Мигель осмотрелся. Прутья сферы не только не стали более четкими, они попросту исчезли. Клетка хроноаппарата растворилась в воздухе. Он находился в парке, и к нему подходили люди, несомненно, заинтересованные его появлением из ниоткуда и костюмом, который им явно казался из ряда вон выходящим. Все они были в незнакомой одежде, абсолютно не похожей на ту, что он встречал до сих пор… Молодые мужчины и женщины не носили шляп, и их ноги до колен были голыми, а женщины бесстыдно держались за обнаженные руки своих спутников. Он видел город — башни, высота которых ему и присниться не могла. А до ушей доносились непривычные звуки, и шли они, казалось, с самого неба.
Он задрал голову. Наверху что-то пронеслось — с неподвижными крыльями, намного больше птицы… Невероятно!
Вокруг него собралась толпа. Какой-то человек примерно его возраста обратился к дону Мигелю, очевидно, задавал ему вопросы, но Наварро ничего не понял. Он ответил вопросом:
— Donde estou?
Нет, он спрашивал не о географическом положении этого места, город явно соответствовал Нью-Мадриду его мира. 1989 года, потому что если бы он угодил в другие сроки, то промахнулся бы в пространстве и рухнул в океан, где, вполне возможно, утонул. Но как они называли свой город?
Мужчина наморщил лоб.
— Espanol? A-a! Так вы в Нью-Йорке! — он говорил медленно и отчетливо, как говорят с идиотом, и дон Мигель с достоинством поблагодарил, наклонив голову. Не «Нью-Мадрид», а «Нуева Хорке» прозвучало на разновидности английского языка, той низкосортной речи, которая в его мире бытовала разве что среди деревенских мужиков.
Чего же еще ожидать, если армада была разбита?
Теперь, когда люди поняли, что он не опасен, они взволновано заговорили, и стало ясно, что в этом мире путешествие во времени неизвестно, иначе никого бы не удивило появление необычно одетого человека, возникшего из «ничего». И слава Богу! С тех пор как падре Рамон открыл ему, насколько смертельным был завет Борромео, он впервые себя почувствовал в полной безопасности.
Пусть эти люди объясняют его появление как им угодно. Пусть считают его сумасшедшим, чудаком, даже иностранным шпионом! Никогда — никогда! — он поклялся себе в этом, дон Мигель не сделает и намека, откуда возник. Он мог бы рассказать о принципе работы хроноаппаратуры. Имея тонну железа и полтонны серебра, он мог бы за неделю построить ее собственными руками. Но никогда не станет этого делать. Каковы бы ни были недостатки этого мира, человек не должен присваивать себе божеские привилегии и менять порядок, происхождение которого таилось в прошлом.
Мужчина, подошедший первым, махнул рукой, приглашая пойти с ним. Дон Мигель, помедлив, улыбнулся в ответ. Теперь на веки вечные этот мир стал его реальностью, и он не собирался что-либо изменять.
Дон Мигель Наварро, экс-сотрудник Службы Времени, а ныне — самый одинокий из изгнанников человеческого рода, сделал свой первый шаг в реальном мире…
