Титан. Фея. Демон - Варли Джон Герберт (Херберт) (полная версия книги .txt) 📗
Спица Диониса, подобно всем шести спицам Великого Колеса, была овальной в поперечном сечении — километров сто по одной оси и пятьдесят по другой. Соединяясь с ободом, спица расширялась наподобие громадного колокола, который постепенно становился сводчатой крышей обода. В вершине колокола находился сфинктер, который мог наглухо закрываться. В другом конце, у ступицы, находился другой сфинктер. Открывая или закрывая эти клапаны, а также оперируя стенками трехсоткилометровой спицы, Гея перекачивала воздух из одного региона в другой, нагревая или охлаждая его по мере надобности.
Если не считать совершенно голой спицы Океана, внутри этих колоссальных цилиндров буйствовала жизнь. Из вертикальных стен по горизонтали росли громадные деревья. Сложные экосистемы процветали в лабиринтах ветвей, в дуплах, а также в стенах самой спицы.
В Гее существовали десятки видов ангелов, причем большинство из них были слишком расхожи, чтобы скрещиваться. В спице Диониса жили три вида — или три клана, как выражались сами ангелы. В самом верху, где почти отсутствовала гравитация, размещался паукообразный Клан Эфира. Эфиры были карликами среди ангелов, с прозрачными крыльями и кожей, не слишком умными, почти эфемерными и больше похожими на летучих мышей, чем на птиц. Они редко куда-либо садились — разве что отложить яйца, которые они затем бросали на произвол судьбы. Пищей им служила листва.
Срединная часть спицы принадлежала орлам Диониса, родственным Кланам Орла в Рее, Фебе и Кроне. Орлы не образовывали сообществ. Более того — когда два орла встречались, следовала кровавая драка. Потомство их было живорожденным, причем появлялось на свет прямо в воздухе и оказывалось перед необходимостью научиться летать за время долгого падения к ободу. Многим удавалось.
Однако эфиры и орлы составляли меньшинство. Большинство гейских ангелов пестовало свое потомство в гнездах. Способов тут было множество. Один вид в Тейе имел три пола: петухи, куры и нейтралы. Массивные куры летать не умели; мелкие же петухи отличались свирепостью. Нейтралы образовывали единственный разумный пол — и они заботились о потомстве, которое рождалось живым.
Клан верхачей Диониса — названных так, на взгляд Сирокко, по недоразумению, ибо их территория находилась в самом низу спицы, — составляли мирные существа, ориентированные на коллективное проживание. Свои похожие на пчелиные ульи гнезда верхачи строили на ветвях деревьев из глины и собственных засохших фекалий, которые содержали в себе связующее вещество. В одном гнезде могла проживать целая тысяча верхачей. Их самки давали жизнь тварям, именовавшимся плацентоидами — разновидность яиц млекопитающих, где содержался эмбрион. Яйца эти следовало крепить прямо к живой плоти Геи. Таким образом самки никогда не становились настолько беременными, чтобы это составляло помеху при полете, — и в то же время потомство успевало вырасти достаточно, прежде чем выходило из матки. Подобно человеческим младенцам, дети верхачей долгое время оставались беспомощными. Летать они учились лишь шести-семи лет от роду.
Сирокко нравились верхачи. Общение с ними оказывалось намного проще, чем с большинством ангелов. Известно даже было, что порой они являются торговать в Беллинзону. Больше, чем любые другие ангелы, верхачи пользовались различными инструментами. Сирокко понимала, что мнение ее нелогично и предвзято. Ведь не были же орлы виноваты в своем бессердечии — все дело заключалось в биологии. Однако ничего со своим мнением Сирокко поделать не могла. За многие годы у нее накопилось множество друзей среди верхачей.
Подобно большинству ангелов, верхачи напоминали очень тощих человечков с гигантскими грудными клетками. Их черные тела блестели. Колени гнулись в обоих направлениях, а вместо ступней были птичьи лапки. Крылья располагались низко на спине, под лопатками. Когда крылья были сложены, суставы «локтей» возвышались над их головами, а кончики длинного махового оперения свисали много ниже лапок.
Одно роднило ангелов с титанидами. И те и другие были относительно новыми порождениями Геи, сконструированными как вариации на тему человека. Даже с полыми костями, громадными крыльями, гигантскими мышцами и полным отсутствием жира летающий человек потребовал от Геи мобилизации всех ее дизайнерских талантов. Более крупные ангелы у обода не могли поднять почти ничего, кроме собственного веса. И жить они предпочитали в отличавшихся низкой гравитацией регионах спиц.
Помимо привычек гнездования, Клан верхачей делился внутри себя еще по двум признакам. Первый составляла окраска. У самок оперение крыльев было зеленым, а у самцов — красным. Хвостовое оперение обоих полов было черным, если не считать сезонов спаривания, когда самки отращивали павлиньи хвосты и устраивали умопомрачительные представления. Другие внешние половые различия у верхачей отсутствовали.
Отсутствовали у них и имена. Язык верхачей не содержал личных местоимений в единственном числе. Дальше «мы» верхачи не заходили, хотя общинных разумов у них не было. Они существовали как отдельные индивиды.
Такие особенности языка создавали трудности при общении. Но оно того стоило.
Казалось, верхачи совсем не удивились, увидев, как Габи и Сирокко подлетают к их гнезду и садятся, легкие как пух, рядом с большим отверстием наверху. В спице шел дождь, и над отверстием вместо зонтика растянули шкуру смехача. Габи нырнула под шкуру, и Сирокко последовала за ней в темноту.
Чертовски странный сон, подумала она. В одну минуту ты летишь, но, как только садишься, мигом обретаешь вес и начинаешь неловко пробираться по гнезду верхачей.
Лестница верхачей представляла собой ряд прутьев, вделанных прямо в похожие на саман стенки гнезда. Ангелы цеплялись за прутья своими лапками; Сирокко же ничего не оставалось, кроме как хвататься за прутья обеими руками и притворяться, что это и впрямь лестница, с трудом спускаясь вниз. Мало того — эквивалентом удобного кресла у верхачей считалась длинная горизонтальная жердочка. Ангелы восседали на ней без всяких усилий.
Сирокко с Габи пробрались в заднюю часть гнезда, что крепилась прямо к стенке спицы. По всей стенке в крошечных кармашках Геиной плоти размещались младенцы верхачей. Некоторые были не больше страусиных яиц, тогда как другие вполне могли посоперничать в размерах с человеческими младенцами и требовали массу заботы, прежде чем отсоединиться от пуповины. Заботой о потомстве занимались все члены клана по очереди. У верхачей не существовало конкретного отца или матери.
Основание птичьего базара плацентоидов было единственным местом в гнезде, достаточно ровным и широким, чтобы пользоваться им как полом. Добравшись туда, Габи и Сирокко уселись, скрестив ноги. Тут Сирокко вспомнила, что неплохо бы предложить подарок. Подходило почти все, что угодно, — верхачи безумно любили все яркое. Подарок считался нормой вежливости для начала визита. Но на Сирокко не было даже одежды.
На Габи — тоже. Тем не менее с навыком подлинной волшебницы она раскрыла ладонь — и там оказалось старое пластмассовое зеркальце от велосипеда, которое меняло цвет, если его поворачивать. Верхачи были в восторге. Зеркальце переходило от одного к другому.
— Сказочный дар, — заметил один.
— Самый лучистый, — согласился другой.
— Изящный и игривый, — предложил третий.
— Мы трепещем от восхищения, — загорелся четвертый.
— Дар будет бережно храним.
Некоторое время ангелы тараторили, восхищаясь подарком, а когда Габи и Сирокко удалось наконец вставить слово, они в самых экстравагантных выражениях превознесли красоту, остроумие, стать, мудрость и великолепие летных характеристик хозяев гнезда. Они также восхитились птичьим базаром, гнездом, ветвью, крылом, эскадрильей и кланом бесценных верхачей. Одна готовая к случке самочка была так тронута, что немедленно распушила свое роскошное хвостовое оперение в сексуальной демонстрации. Хотя Сирокко мало что разглядела в мутном освещении гнезда, она с готовностью присоединилась к остальным в восхвалении плодовитости и совершенства упомянутой самочки в выражениях столь откровенных, что закраснелась бы самая отпетая проститутка.
