Гражданская игра (СИ) - Яценко Владимир (список книг TXT) 📗

— Время подлёта?

— Два часа сорок минут. Я думала, тебе будет интересно.

— Пожалуй, да. Сбрось мне на айфон маршрут движения бомбовоза. Джонсон наверняка ведь поделился?

— Да, уже сбрасываю…

Мы настолько непринуждённо беседовали, что человек со стороны наверняка бы подумал, что речь идёт о случайной размолвке давно женатых людей, и возможность одного из них оказать небольшую услугу другому — хороший повод к примирению после досадного недоразумения.

— Мы ещё встретимся?

— А стрелять не будешь?

Она разрыдалась в трубку прежде, чем успела прервать связь. А я обнаружил себя сидящим на полу перед дверью ванной комнаты. Брюки я всё-таки снял, и заднице было холодно от сырого линолеума в коридоре, по которому иногда бегают безобидные сороконожки.

Поднялся и набрал номер маяка. Как и предполагал, ответила Светлана.

Я был немногословен:

— Только что сбросил вам курс самолёта: координаты час назад, скорость и направление. Задача минимум: смоделируйте его движение в реальном времени. Максимум: перехватите спутниковое наблюдение за ним. Это нужно «на вчера». Через двадцать минут приду, доложишь.

Она ответила: «сделаем» таким тоном, будто каждый день отслеживала бомбардировщики с ядерным грузом. А я залез в ванную и с наслаждением погрузился в горячую воду с головой.

«Уничтожить самолёт не проблема, — думал я. — Проблема сделать так, чтобы Родине не пришло в голову в натуре ответить воображаемому противнику».

Можно было просто появиться в кабине и спровоцировать лётчиков на перестрелку. Человеческий фактор, разгерметизация, падение, минимум обломков… Европа отмажется: самолёт целым рухнул в океан, а почему не долетел — ваши проблемы. Ещё и предложат помощь в подъёме остатков бомбардировщика.

Я вынырнул, выдохнул и полной грудью вдохнул горячий, насыщенный паром воздух.

Это был неплохой план, но смущала возможность получить пулю в голову. Кроме того, не покидало ощущение, что я могу лучше. Изобретатель бленкера принял меня за марсианина, разве будет марсианин врываться в кабину пилотов, размахивая пистолетом?

Я снова окунулся и подумал, как поступят пилоты, если им предложить кучу денег и дом на берегу тёплого моря? Ответ очевиден: они будут стрелять. Стрелять по многим причинам: в том числе по угрозе жизни семье, оставшейся заложником Родины.

Тогда я разделил проблему на три части: самолёт-пилоты-бомба. Самолёт не должен долететь? Пилоты не должны бросить бомбу? Или бомба не должна взорваться?

С пилотами не договориться — это факт. Самолёт лучше не трогать, во избежание третьей мировой войны — ещё один факт. Остаётся бомба.

Я вынырнул и перевёл дыхание. В самом деле, почему бы просто не перенести бомбу из самолёта в безлюдное место, и взорвать её там? Лётчики отметят исчезновение, но выдвинуть хоть какую-то версию, как это произошло, не сможет никто. И то, что Запад к этому исчезновению не имеет никакого отношения, будет понятно даже на Родине.

Я могу перенести «подарок» куда-нибудь в архипелаг моря Баффина. Мне там понравилось. Вот где пустыня! Вряд ли кто-то заметит там взрыв. Даже ядерный. Хотя… из космоса могут и заметить. Оценят мощность взрывного устройства и сопоставят с зарядом, который исчез из бомбардировщика. Плюс сейсмостанции. Эти точно «заметят», и вычислят координаты места землетрясения. Спецы вылетят к эпицентру и по остаточному излучению точно определят, чья была бомба.

Нет. Взрывать её нужно в космосе. В конце концов, пусть бомба полежит в камне, пока я не доберусь до обратной стороны Луны.

«А если она взорвётся в келье?» — почему-то эта мысль не повергла в ужас. То ли подустал от своих «марсианских» возможностей, то ли не верил, что такое возможно.

Я вылез из ванны, кое-как вытерся полотенцем и пошлёпал искать подходящую одежду. Хотелось выйти к «штабу» бодрым и уверенным в себе командиром. А что может прибавить бодрости лучше начищенных до блеска ботинок и выглаженных брюк?

На маяке я появился за минуту до обещанного срока. Персонал выглядел озабоченным и целеустремлённым.

Светлана пальцем показала на центральный экран:

— Самолёт, «Аркадия» и время подлёта.

Пароход был помечен крестиком, а самолёт — стрелкой. От самолёта к «Аркадии» вела пунктирная линия. В правом верхнем углу значилось два часа и три минуты. Секунды тоже были: убывающим рядом чисел.

— Это модель или картинка спутника?

— Спутник. У Геннадия приятель — астрофизик в МТИ, — высокий парень, не вставая места, приветственно махнул рукой. — Направил телескоп в нашу сторону. Мы видим сближение в реальном времени. Спутник ещё несколько часов будет над горизонтом…

Я нахмурился:

— Кто разрешил связь с посторонним лицом?

— Я, — сказала Светлана. — В порядке выполнения поставленной задачи.

— Молодцы! — похвалил я. А что мне оставалось? — Давайте знакомиться. Собеседование не в счёт. Все были напряжены, и решения принимались больше по вдохновению, чем по расчёту. Хотя, судя по результатам, — я кивнул на экран, — вы отличная команда!

Я всмотрелся в их лица. Пять человек. Три девушки, два парня. От двадцати пяти до тридцати двух. Мои ровесники. Если бы не щетина на головах вместо причёсок, я бы в их компании ничем не выделялся.

— Меня зовут Максим, и так получилось, что мне достались технологии инопланетян… — я с удовольствием отметил, как у них разом посветлели лица. — Что с этим делать, пока не знаю. Просто пытаюсь решить текущие вопросы, ничего больше. Сегодня спасаем пароход «Аркадия», который вышел из Лейбаграда десятого марта. Мне нужен мозговой центр, который будет обрабатывать исходники моих задач, и предлагать варианты оптимальных решений.

— Вы воевали? — тихо спросила Нина.

Я посмотрел на неё самым тяжёлым взглядом, на какой только был способен. Перебивать старших по званию не разрешается даже хорошеньким девушкам. Потом вспомнил, что на мне нет фуражки, а генеральские лампасы придумал себе сам, лёжа в ванной. Да и «штаб» мой поголовно штатский. Никаких званий у них нет, и быть не может: анархисты по крови и убеждениям.

Таким дай в руки оружие, и следи, чтоб не застрелились.

— Прошёл всю войну, — сказал я. — От звонка до звонка. Был пулемётчиком. Надеюсь, никого не убил…

Они из вежливости улыбнулись. Как улыбаются взрослые неловкой шутке ребёнка.

Пришлось пояснить:

— Когда противник шёл в атаку, открывал огонь. Они всей цепью падали. А сколько потом поднялось и сколько осталось лежать, считать было некогда: смена позиции, проверка реперов. Был ранен, долго лечился. После войны решил заделаться пламенным патриотом Мегасоца, учился на третьем курсе ГПУ. Через два года собирался получить диплом дознавателя инакомыслия. То есть ловил бы диссидентов, таких, как вы.

— Но сейчас всё не так? — требовательно спросила Светлана.

— Сейчас я всего лишь пассажир каюты сто три парохода «Аркадия». Но как только Мегасоц поймёт, кто ломает его копья, я стану врагом номер один. Думаю, они сольют инфу обо мне контрразведке Запада, чтобы и те занялись охотой. Собственно, в очень скором времени, в течение двух-трёх суток, я стану самым разыскиваемым преступником планеты. А вы, молодые люди, пойдёте по моему делу, как соучастники. Если нас поймает Мегасоц, то повезёт, если приговорят к немедленному исключению. Все другие варианты — хуже. Уж поверьте…

— Мрачновато, — подал голос высокий парень. — Надеюсь, другие сценарии существуют?

— Геннадий? — спросил я.

— Верно, — он кивнул.

— Существуют. Если уцелеем, то в ближайший месяц станем третьей силой планеты.

— Как это? — спросил второй парень, пониже.

Я направил на него указательный палец:

— Алексей?

— Да. Но лучше — Алекс. Если не затруднит.

— До сих пор у Земли было два полюса, Алекс. Мегасоц с перманентной революцией и условный Запад, который этой революции противостоит. В итоге планета последние десять лет балансирует на грани глобального конфликта. В наших силах убить войну.