История будущего (сборник) - Хайнлайн Роберт (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
Шум одобрения заглушил редкие возгласы сомневающихся. Поднялся Ральф Шульц.
— Не подвергая сомнению замысел Евы, хочу предупредить: человечество не пойдет с легкостью на предложенную нами самоизоляцию. До тех пор, пока мы не покинем этой планеты тем или иным способом, люди не смогут о нас забыть. Современные средства связи…
— Значит, надо перебраться на другую планету, — ответила Ева.
— На какую же? — вскричал Бертрам Харди. — Венера? Так я лучше в паровом котле поселюсь! Марс? Голый и бесплодный…
— Мы приспособим его, — настаивала она.
— На это даже нашей жизни не хватит. Нет, дорогая Ева, решительность твоя, конечно, достойна всяких похвал, однако смысла в этом ни на грош. В Солнечной системе для человека годится только одна планета — наша.
Слова эти натолкнули было Лазаря на какую-то мысль, однако она тут же ускользнула. Что-то… что-то такое; он об этом слышал как будто вчера… или несколько раньше? Это было каким-то образом связано с его первым космическим полетом более ста лет назад… Гром и молния! Эти штучки, которые выкидывает иногда память, с ума могут свести!
И тут его осенило: звездолет! Он ведь почти готов и висит где-то между Землей и Луной!
— Ребята, — протянул он, — прежде чем начать обсуждение переезда на другую планету, надо бы рассмотреть все возможности.
Лазарь выждал, пока на его слова обратят внимание присутствующие.
— Вам когда-нибудь приходило на мысль, что вокруг Солнца собрались еще не все планеты?
Тишину нарушил Заккур Барстоу:
— Лазарь, ты серьезно об этом думаешь?
— Еще как!
— Не похоже что-то. Может, тогда объяснишь толком?
— А как же, — Лазарь обвел взглядом зал. — Там, наверху, болтается звездолет; в нем полно места, и построен он специально, чтобы летать к другим звездам. Почему бы не взять его, да не поискать себе подходящий огород?
Бертрам Харди оправился первым:
— Не могу понять: то ли нашего председателя осенило, то ли он над нами издевается, однако, если он говорил всерьез, то я отвечу; мой аргумент против возрождения Марса станет в десять раз убедительнее по сравнению с этой дикостью. Я так понимаю: безнадежные идиоты, действительно собирающиеся в полет, намерены лететь лет этак сто. К тому времени, может быть, внуки их и наткнутся на что-нибудь стоящее. А может, и нет. В любом случае — меня это не интересует. Я не собираюсь провести сотню лет в железной цистерне, да вряд ли и проживу так долго.
— Подожди, — перебил его Лазарь. — Где Энди Либби?
— Здесь, — поднялся тот.
— Счетчик, выйди-ка вперед и скажи: ты не прикладывал лапку к конструированию этих кораблей для полета к Центавру?
— Нет. Ни к этому, ни к первому.
— Тогда все ясно, — обратился Лазарь к собравшимся. — Если Счетчик не занимался корабельным двигателем, то звездолет не так быстроходен, как мог бы. Счетчик, родной, займись-ка ты этим поскорее. Кажется, решение задачки нам скоро пригодится.
— Но, Лазарь, вы думаете…
— А что, теоретически это невозможно?
— Вы сами знаете, что возможно, однако…
— Тогда займи делом свою башку!
— Э-э… хорошо.
Либби покраснел — щеки его запылали едва ли не ярче рыжей шевелюры.
— Минуту, Лазарь, — сказал Заккур Барстоу, — предложение твое мне нравится, и надо бы его обсудить поподробней, вопреки неудовольствию брата Бертрама. Даже если брату Либби не удастся найти способ увеличить ускорение — а по-моему, так оно и случится: в механике полей я кое-что понимаю. Пусть даже так — столетний срок меня не пугает. С помощью анабиоза [109] и посменных вахт большинство из нас сможет дожить до конца перелета. Это…
— А с чего это ты так уверен, что нам разрешат воспользоваться кораблем? — не унимался Харди.
— Берт, — холодно сказал Лазарь, — если у тебя язык зачесался, то я на то и председатель, чтобы у меня слова просить. Ты даже не делегат от Семьи, и я тебя предупреждаю в последний раз.
— Как я уже сказал, — продолжал Барстоу, — в том, что звезды будут осваивать именно долгожители, есть своя закономерность. Мистики сказали бы, нам это на роду написано. — Он сделал небольшую паузу. — А насчет звездолета, о котором говорил Лазарь, — может быть, нам его и не отдадут, однако Семьи имеют достаточно денег, и если нам понадобится звездолет, пусть даже не один, мы вполне можем его построить. По-моему, разумнее всего рассчитывать, что нам дадут это сделать — другого варианта у нас, похоже, нет. Возможно, это единственное решение проблемы, не связанное с уничтожением Семей.
Последние слова Барстоу выговорил мягко и медленно, с глубокой печалью в голосе. Собравшихся будто сковало морозом. Большинство из них вовсе не были готовы к такому обороту — и происходящее казалось им чем-то вроде дурного сна. До сих пор им даже не приходило в голову, что возможна ситуация, в которой не удастся найти решение, приемлемое для большинства «недолговечников». Заявление Старшего Поверенного о своих опасениях по поводу возможного истребления Семей и допущение того, что на них могут открыть самую настоящую охоту, — напомнило каждому о том, о чем и подумать было страшно!
— Так вот, — прервал Лазарь гнетущую тишину, — прежде, чем подробно обсуждать этот вариант, давайте и другие предложения послушаем. Кто там, давайте, колитесь.
Сквозь толпу пробрался человек и что-то шепнул Заккуру Барстоу. На лице Старшего Поверенного отразилось крайнее удивление. Поднявшись на помост, он подошел к Лазарю и зашептал ему на ухо. Лазарь тоже застыл в изумлении, а Барстоу чуть не бегом направился к выходу.
Лазарь оглядел зал.
— Что ж, — сказал он, — пожалуй, стоит устроить перерыв. Даю вам время обдумать ваши предложения, а заодно оправиться и перекурить.
Он потянулся к сумке.
— Что там стряслось? — спросили из зала.
Лазарь закурил сигарету и глубоко затянулся. Выпустив дым, он ответил:
— Поживем — увидим. Но теперь минимум полдюжины планов из тех, что тут предлагались, отпадают начисто. Ситуация изменилась. Насколько — пока сказать не могу.
— Что это значит?
— Ну-у, — протянул Лазарь, — кажется, с Заком Барстоу только что пожелал говорить сам Администратор Федерации. Он назвал его по имени и связался с Усадьбой по секретному семейному каналу.
— Ка-ак?! Это невозможно!
— Верно, родненький. И все же ребеночек будет.
4
Мчась в центр связи, Заккур Барстоу пытался взять себя в руки. А на другом конце провода старался унять волнение достопочтенный Слэйтон Форд. Сэр Слэйтон Форд не питал на собственный счет никаких иллюзий — долгая, блестящая карьера, увенчавшаяся многолетним пребыванием на посту Администратора Синедриона и блюстителя Ковенанта Западной Федерации, предоставила ему возможность оценить свои выдающиеся способности и богатейший опыт. Ни одному смертному не удавалось еще переиграть его на переговорах по какому бы то ни было вопросу.
Но сейчас положение было совершенно иным.
Что же это за человек, который прожил уже две человеческих жизни и чей жизненный опыт вчетверо, а то и впятеро больше его собственного? Администратор подумал, что даже собственные его точки зрения с годами обновлялись; он уже не тот зеленый юнец, которым когда-то был. Так каков же этот Заккур Барстоу? Предположительно он — самый способный и влиятельный человек в сообществе, совокупный опыт которого Форд не в силах был и вообразить. Как же ему удастся предугадать мнение этого человека, его оценку обстоятельств, образ мышления, его намерения и возможности?
Только в одном Форд был уверен: он не собирается продавать Манхэттен за двадцать четыре доллара и ящик виски, а равным образом — и право первородства за чечевичную похлебку долголетия. [110]
Он внимательно вгляделся в лицо Барстоу, появившееся на экране. Приятное лицо сильного человека. Такого не запугаешь! Человек выглядел молодо — черт возьми, с виду он куда моложе самого Форда! Почему-то Администратор ожидал увидеть на экране сурового и непреклонного старца; обманувшись в своих ожиданиях, он почувствовал, что напряжение спало.
