Умение кидать мяч - Булычев Кир (читать книги регистрация .TXT) 📗

– Правильно, – ответил я. – Знаете, я когда-то учился рисовать. Я совершенно точно в деталях представлял себе, что и как я нарисую. А рука не слушалась. И я бросил рисовать.

– Молодец! – одобрил Курлов. – Спасибо.

Последнее относилось к тому, что я наполнил его рюмку.

– Значит, – продолжал Курлов, – система «мозг-рука» действует недостаточно четко. Дальнейшее – дело физиологов. Стоит лишь найти неполадки в этой системе, устранить их – и баскетболу крышка.

Курлов строго посмотрел на экран. Я понял, что комплексы, которые мне удалось в себе подавить, цепко держали в когтистых лапах моего соседа.

– Ради этого я и пришел.

– Сюда?

– Да. Пришел смотреть телевизор. И теперь я знаю, что могу превратить в гениального баскетболиста любого неуча. Вас, например. Хотите?

– Спасибо, – сказал я. – Когда же я стану баскетболистом?

– Мне нужно два месяца сроку. Да, два месяца, не больше. Но потом не жалуйтесь.

– Чего же жаловаться? – улыбнулся я. – Каждому приятны аплодисменты трибун.

...Я встретился с Курловым недели через две. В лифте. Он раскланялся со мной и сказал:

– Мне на шестой.

– Помню.

– И кстати, в моем распоряжении еще шесть недель.

– Как так? – Я забыл о разговоре у телевизора.

– Шесть недель, и после этого вы становитесь великим баскетболистом.

Прошло не шесть недель, а больше. Месяца три. Но потом часов в семь вечера вновь раздался звонок в дверь. Курлов стоял на лестнице с большой сумкой в руке.

– Разрешите?

– У вас снова сломался телевизор?

Курлов ничего не ответил. Он был деловит. Он спросил:

– Дома никого?

– Никого, – ответил я.

– Тогда раздевайтесь.

– Вы говорите, как грабитель.

– Раздевайтесь, а то стемнеет. До пояса. Да послушайте, в конце концов! Вы хотите стать великим баскетболистом или нет?

– Но ведь это была...

– Нет, не шутка. Я решил эту задачку и дарю вам первому удивительную способность управлять собственными руками. Казалось бы, природа должна была позаботиться об этом с самого начала, так нет, приходится вносить коррективы.

Сумку он поставил на пол, из кармана пиджака извлек небольшую плоскую коробку. В ней обнаружился шприц и ампулы.

– Почему вы не поинтересуетесь, не опасно ли это для жизни? – спросил он не без сарказма.

– Признаться, я растерян.

– «Растерян» – правильное слово. Но, надеюсь, не напуган? Или мне сбегать домой за дипломом доктора медицинских наук? Нет? Ну и хорошо. Больно не будет.

Я покорно стащил с себя рубашку, майку, благо был теплый вечер. Мне тогда не пришла в голову мысль, что мой сосед может быть сумасшедшим, убийцей. Эта мысль мелькнула после того, как он вкатил мне под правую лопатку два кубика раствора. Но было поздно.

– Вот и отлично, – сказал Курлов. – Я уже ставил опыт на себе и на обезьянах. Результаты поразительные. Надеюсь, у вас будут не хуже.

– А что с обезьянами? – глупо спросил я, натягивая майку.

– Ничего интересного для профана, – отрезал Курлов. – У них эти связи функционируют лучше, чем у людей. Тем не менее павиан по кличке Роберт умудрился попасть грецким орехом в глаз нелюбимому смотрителю на расстоянии пятидесяти метров.

– Что теперь? – спросил я.

– Теперь – в Лужники, – ответил Курлов. – До темноты осталось три часа. Два с половиной. Посмотрим, что получилось.

– А уже действует?

– К тому времени, как подъедем, подействует.

В автобусе он вдруг наклонился к моему уху и прошептал:

– Совсем забыл. Никому ни слова. За неофициальный эксперимент с меня снимут голову и степень. Если бы не данное вам слово, человечество получило бы этот дар через пять лет.

– Почему через пять?

– Потому что каждый эксперимент надо проверить другим экспериментом. А тот – следующим. И еще ждать, не получатся ли побочные эффекты.

– А если получатся?

Курлов пожал плечами. Он был великолепен. У него был явный наполеоновский комплекс. Он подождал, пока автобус остановился, спрыгнул первым на асфальт, подобрал с земли камешек и запустил им в пролетавшего мимо шмеля. Шмель упал на траву и обиженно загудел.

– Я вкатил себе эту дозу две недели назад. С тех пор ни разу не промахивался.

Мы отыскали почти пустую баскетбольную площадку. Один щит был свободен, у другого двое девчат перебрасывались мячом, словно не решались закинуть его в корзину.

– Надо раздеваться? – спросил я.

– Зачем? Сначала так попробуем.

Потом я удивлялся, почему за все время пути и в первые минуты на площадке я почти ни о чем не думал. То есть думал о каких-то глупостях. Во сколько завтра утром вставать, надо купить хлеба на ужин, погода стоит хорошая, но может испортиться – вот о чем я думал.

– Ну, – сказал Курлов, доставая из сумки мяч ровно за секунду до того, как я сообразил, что мяча у нас нет.

Я поглядел на кольцо. Кольцо висело страшно высоко. Оно казалось маленьким, и попасть в него мячом было совершенно невозможно. Девушки у второго щита перестали перебрасываться мячом и изумленно глазели на двух среднего возраста маленьких мужчин, толстого (я) и тонкого (Курлов), которые явно собирались заняться баскетболом. Девушкам было очень смешно.

– Ну, Коленкин, – произнес торжественно Курлов, – ловите мяч!

Я слишком поздно протянул руки, мяч выскочил из них и покатился по площадке к девушкам. Я тяжело затрусил за ним. Вид у меня был нелепый, и мне очень захотелось домой. Я начал себя ненавидеть за бесхарактерность.

Одна из девушек остановила мяч ногой, и он медленно покатился мне навстречу. Я сказал, не разгибаясь: «Спасибо», но девушки, наверное, не расслышали. Они смеялись.

– Прекратите смех! – крикнул с той стороны площадки Курлов. – Вы присутствуете при рождении великого баскетболиста!

Девушки просто зашлись от хохота. Курлов не ощутил веселья в ситуации. Он крикнул мне:

– Да бросайте в конце концов!

Этот крик заставил меня поступить совсем уж глупо. Я подхватил мяч, думая, что он легче, чем был на самом деле, и кинул его в сторону кольца. Мяч описал низкую дугу над площадкой и упал у ног Курлова.

– Ой, я сейчас умру! – выговорила одна из девушек. Ей никогда в жизни не было так смешно.

– Если вы будете метать мяч от живота, словно обломок скалы, – строго проговорил Курлов, будто не видел, что я повернулся, чтобы уйти с этой проклятой площадки, – то вы никогда не попадете в кольцо. Прекратите истерику и кидайте мяч. И не забудьте, что я вкатил вам весь запас сыворотки, выработанной в институте за две недели.

Последнюю фразу он произнес шепотом, вкладывая мне в руки мяч.

– Смотрите на кольцо, – сказал он вслух.

Я посмотрел на кольцо.

– Вы хотите попасть в него мячом. Представьте себе, как должен лететь мяч. Представили? Кидайте!

Я кинул и промахнулся.

Девушки обрадовались еще больше, а я почувствовал вдруг громадное облегчение. Вся эта сыворотка и весь этот кошмар – лишь сон, шутка, розыгрыш.

– Еще раз, – ничуть не смутился Курлов. – Уже лучше. И перед тем, как кинете, взвесьте мяч на ладонях. Это помогает. Вот так.

Он наклонился, подобрал мяч и бросил его в кольцо.

Мяч описал плавную дугу, не задев кольца, вошел в самый центр и мягко провалился сквозь сетку.

Почему-то это достижение Курлова вызвало новый припадок хохота у девчат. Но Курлов просто не замечал их присутствия. Он был ученым. Он ставил эксперимент.

И тогда я снял пиджак, передал его Курлову, взвесил мяч на ладонях, совершенно отчетливо представил себе, как он полетит, как он упадет в кольцо, и бросил.

Я никогда в жизни не играл в баскетбол. Я попал мячом точно в центр кольца. Ничуть не хуже, чем Курлов. Курлов догнал мяч и вернул его мне. Я вышел на позицию для штрафного удара и закинул мяч оттуда.

Чего-то не хватало. Было слишком тихо. Девушки перестали смеяться.

– Вот так-то, – сказал буднично Курлов и отбросил мне мяч. – А теперь одной рукой.