Там, за гранью - Хайнлайн Роберт Энсон (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗
– Собираюсь.
Естественно было бы предположить, что этой ночью Монро-Альфа лежал без сна, предаваясь романтическим мечтаниям о прекрасной незнакомке. Ничуть не бывало! Он и впрямь подумал о ней – но лишь на короткое время, необходимое для того, чтобы вернуть себе душевное равновесие. Для этого он мысленно сотворил ситуацию, в которой отпускал по поводу собственной неуклюжести убийственно-остроумные реплики, а девушка их с готовностью воспринимала. И даже окружавшим ее поклонникам не было нужды угрожать – они сами аплодировали его остроумию.
Не слишком занимала мысли Монро-Альфы и Хэйзел. Если она считала нужным разорвать брачный контракт – ее дело. К тому же этот шаг вряд ли мог иметь серьезные последствия – Клиффорду и в голову не приходило, что их отношения могут почему-либо серьезно измениться. Однако он на время откажется от обязательных – дважды в неделю – визитов и совместных обедов. И, надо полагать, женщина оценит несколько сюрпризов…
Впрочем, все эти размышления лишь освобождали пространство для тех серьезных мыслей, после которых человек может спокойно заснуть. Предложение Торгсена: это действительно интересная проблема. Очень изящная…
Ночь Гамильтона Феликса была куда насыщеннее событиями. Настолько насыщенной, что на следующее утро, за завтраком, ему было над чем призадуматься. Надо было осмыслить ситуацию и принять решение. Он даже не смотрел новости, и, когда аннунциатор известил, что за дверью ожидает посетитель, Гамильтон рассеянно ткнул клавишу «Входите, пожалуйста», даже не подумав, хочет ли кого-нибудь видеть. Какая-то женщина – заметил он на экране, однако дальше его мысли не пошли.
Она вошла и уселась на ручку кресла, болтая одной ногой.
– Ну, – заявила она, – с добрым утром, Гамильтон Феликс!
Он озадаченно взглянул на посетительницу.
– Разве мы знакомы?
– Нет, – спокойно отозвалась она, – но будем. Полагаю, мне пришла пора посмотреть на вас.
– Понял! – Он пронзил воздух указательным пальцем. – Вы та самая женщина, которую подобрал для меня Мордан!
– Совершенно верно.
– Будь проклята ваша наглость! Какого черта вам нужно? И как вы смеете врываться в мой дом?
– Ну-ну-ну! А то мамочка отшлепает! На что это похоже – разговаривать так с матерью ваших будущих детей?
– Матерью… Что за вздор! Если мне чего-то и не хватало, чтобы окончательно понять, до какой степени я не хочу иметь ничего общего со всеми этими дурацкими планами – так это знакомства с вами. И если у меня и появятся когда-нибудь дети, то уж точно не от вас.
При этих его словах женщина встала, положив руки на бедра. На ней были шорты и мальчишеская куртка, а на боку, с полным пренебрежением к традициям своего пола, она носила на ремне небольшой, но достаточно смертоносный излучатель.
– Что же у меня не в порядке? – медленно цедя слова, поинтересовалась она.
– Ха! Что не в порядке? Да что у вас в порядке? Я прекрасно знаю ваш тип. Вы одна из этих «независимых» женщин, которые претендуют на все мужские привилегии, отказываясь в то же время от какой бы то ни было ответственности. Я так и вижу, как вы с важным видом разгуливаете по городу с этой проклятой трещоткой на боку, требуя всех прав вооруженного гражданина. Вы вызываете на дуэли в спокойной уверенности, что ни один мужчина вызова не примет. Бр-р-р! Меня тошнит от вас!
Женщина не шелохнулась, только лицо ее закаменело.
– Вы проницательный, знаток человеческой натуры, да? Теперь послушайте меня. Я годами не притрагивалась к оружию, кроме как на тренировке. Я не расхаживаю по городу с требованием привилегий и столь же щепетильно вежлива, как любой мужчина.
– Тогда зачем же вы носите оружие?
– А что плохого, если женщина претендует на достоинство вооруженного гражданина? Я не хочу, чтобы меня баловали и опекали, как ребенка. Я отказываюсь от неприкосновенности и пользуюсь своим правом носить оружие. Что, повторяю, в том плохого?
– Ничего – будь это и впрямь так. Но дело обстоит совсем иначе. Вы противоречите себе – хотя бы той манерой, с которой ворвались в мой дом. Мужчине такое не сошло бы.
– Ах так?! Осмелюсь напомнить вам, мужлан, что вы сами впустили меня, включив сигнал «Входите, пожалуйста». Могли бы этого и не делать! А едва я вошла, вы принялись рычать на меня, не дав даже вставить «да», «нет» или «может быть».
– Но…
– Но ладно! Вы утверждаете, что оскорблены. Я сказала, что годами не бралась за оружие, но это не значит, будто я не готова. Вот вам шанс рассчитаться за оскорбление, хвастун паршивый – оружие в руки!
– Не болтайте глупостей.
– Оружие в руки! Или я отберу его у вас и вывешу на площади.
Вместо ответа Гамильтон двинулся на нее. Гостья схватилась за рукоятку излучателя и наполовину извлекла его из кобуры.
– Назад! Назад или я сожгу вас!
– Боже! – В голосе Гамильтона зазвучало неподдельное восхищение; он замер.
– Верю. Честное слово, верю, что вы на это способны.
– Разумеется.
– И это, – признал он, – меняет дело, не так ли?
Гамильтон отступил на шаг, как бы занимая подходящую позицию для переговоров. Полууспокоившись, женщина сняла руку с излучателя.
В тот же момент Феликс прыгнул – низко, стелясь над полом – и обхватил колени гостьи, рванув на себя. В короткой, но бурной схватке оба покатились по паркету. Наконец Гамильтону удалось ухватить гостью за запястье правой руки и стиснуть его с той же силой, с какой противница вцепилась в оружие.
Резкое движение – и костяшки ее пальцев сухо ударились об пол. Схватив излучатель за ствол, Гамильтон вырвал его и отбросил в сторону. Потом поднялся на колени и, волоча гостью за собой, стал медленно передвигаться, игнорируя сыпавшиеся на него удары. Добравшись до ящика стола, он бросил туда оружие и только тогда обратил все свое внимание на гостью.
Не реагируя на ее бурное сопротивление, Гамильтон поднял женщину с пола, подхватил на руки и донес до большого, глубокого кресла, в которое и опустился, усадив гостью себе на колено. Зажав ее ноги между своих, Гамильтон завел ей руки за спину – стиснув в конце концов обе ее кисти одной рукой. Пока он занимался этими манипуляциями, женщина успела его укусить.
Окончательно лишив гостью возможности двигаться, Феликс откинулся назад, держа женщину подальше от себя, и заглянул ей в лицо.
– Вот теперь мы можем побеседовать, – бодро сказал он и, примерившись, влепил ей пощечину – не слишком сильную, но достаточно чувствительную. – Это за укус. Никогда больше не делайте этого.
– Отпустите меня!
– Будьте благоразумны. Приглядитесь повнимательней и увидите, что я тяжелей вас килограммов на сорок и значительно выше. У вас достаточно силы и твердости, этого нельзя не признать, да только я куда тверже и сильнее. Так что ваши желания сейчас значения не имеют.
– Что вы собираетесь со мной делать?
– Поговорить. И еще, пожалуй, поцеловать.
В ответ она выдала нечто вроде рева тропического циклона, обогащенного обертонами воя и рычания дикой кошки. Когда концерт закончился, Гамильтон приказал:
– Поднимите лицо.
Она не подчинилась. Тогда он свободной рукой забрал в горсть ее волосы и отогнул голову назад.
– Не кусаться, – предупредил Феликс, – или я выбью из вас всю эту дурь.
Укусить она его не укусила, но и не ответила на поцелуй.
– Пустая трата времени, – светским тоном резюмировал Гамильтон, – вы, «независимые» дамы, ничего в этом искусстве не смыслите.
– Я что, плохо целуюсь? – мрачно осведомилась она.
– С тем же успехом я мог поцеловать малолетку.
– Я прекрасно умею целоваться – когда хочу.
– Сомневаюсь. И сомневаюсь, что вы вообще когда-нибудь целовались. Мужчины редко делают авансы вооруженным девушкам.
– Неправда!
– Что, за живое задело? Но это правда, и вы сами это знаете. Даю вам шанс доказать, что не прав, а потом мы обсудим, стоит ли вас отпускать.
– Мне больно рукам.
– Ну…
На этот раз поцелуй длился раз в восемь дольше. Наконец Гамильтон отпустил ее, перевел дыхание, но ничего не сказал.
