Цари мира (Русский оккультный роман. Т. VIII) - Толстой Николай Дмитриевич (список книг txt) 📗
И он поспешно вскочил и, не выпуская трубки из зубов, повел их к тому месту, где находились Дюваль и Жанна. Вышли хозяева.
— Их нет дома, молодые люди вышли.
— Сейчас перенести вещи их на яхту «Ла-Стелла», стоящую у нового мола. Когда они вернутся, им передать письмо. Дюпон, напишите вашим друзьям, а мы вас уводим пока к себе на яхту, которая с этого дня поступает в ваше полное распоряжение. Вы в ней будете совершенно покойны и независимы и, кроме того, будете иметь возможность переменять место и, если понадобится, доставить Жанну и Дюваля обратно в Ниццу. Им с вашим исчезновением там нет более никакой опасности.
Дюпон написал записку, запечатал и оставил хозяину.
— Лебюфон, проводи инженера. А я все же подожду их. Так будет вернее.
Дюваль с Жанной тоже искали Дюпона. Все им говорило, что он непременно должен приехать в Геную. Здесь он был в безопасности, здесь Дюваль спрятал его бумаги и машину, здесь получались письма его сестры. Дюваль заявил на почте, чтобы более ему не переправляли во Францию писем Анри, — пусть лежат до востребования.
Затем, сообразив, что, приехав, Дюпон непременно остановится в недорогой гостинице, они начали свои поиски, которые тотчас же увенчались успехом. У самой железнодорожной станции в недорогом отеле «Орла» им сказали, что инженер Анри Дюпон из Ниццы прибыл сегодня утром и только что вышел с двумя синьорами, за ним зашедшими.
Они его отыскали раньше!
— Что делать? — воскликнула Жанна. — О, зачем вы мне не сказали, куда вы отвезли вещи, я бы ему передала, и он сразу бы нас нашел! Я не могла ему только назвать город, про трактирщика я ничего не знала!
— Вернемся к Джиоанни Неро. Нам больше ничего не остается делать. Вероятно, мы там их встретим.
И они вернулись к трактирщику, в порт Сант-Андреа. Тот их не ожидал.
— Скажите, приходили к вам те господа?
— Приходили, и с ними был, как я понял, ваш друг, которого вы ждали. Поэтому я дал ваш адрес.
— Скорей туда.
Они пришли в свой отель и нашли письмо Анри. Пока они раздумывали, взошел подстерегавший их Лебюфон и, не показывая виду, что он знает об их попытке уйти от него и его товарища, весело проговорил:
— Ну, наконец-то. Мы разыскали вашего друга, идемте скорее к нему: он ждет с нетерпением. Вещи ваши он уж велел унести.
Дюваль и Жанна так были обрадованы тем, что снова сойдутся с Анри, что не обратили внимания на последние слова Лебюфона и поспешили за ним. Через двадцать минут они уже были у нового мола, по которому расхаживал Дюпон, их с нетерпением поджидая. Встреча была радостная и трогательная.
Они в сопровождении Лебюфона взошли на яхту, где их поджидал де Коржак и, как только они спустились в каюту, он дал знак отплытия. «Ла-Стелла» стала сниматься с якоря.
— Как! Мы уже трогаемся? — спросил Дюпон.
— Да, господа, — ответил торжественным голосом Лебюфон. — Вы наши гости.
Он это сказал таким тоном, что нашим друзьям стало жутко, точно он хотел сказать: «Вы наши пленники».
XVII
Было шесть часов утра, когда курьерский поезд из Ниццы прибыл в столицу объединенной Италии.
Из купе второго класса вылезла неуклюжая фигура уже знакомого нам каноника с истрепанным, наполовину пустым чемоданом. Он спешно прошел к выходу, открыл перед чиновниками городской полиции свой саквояж и, пропущенный ими, вышел на улицу. Несколько извозчиков окружили его, предлагая свои услуги, но он отклонил их приставания энергичным жестом и направился пешком на виа Джоберти, на площадь Санта Мария Маджоре. Здесь он остановился перед небольшим старинным домом желтой окраски, в котором живут доминиканцы, обслуживающие базилику. Подойдя к двери, он как будто заколебался. Но, посмотрев на фасад храма, он перекрестился и с решимостью позвонил раз, другой.
Он знал, что по первому звонку здесь не отпирают. Послышались шаги. Тогда он, как знающий обычай дома, стукнул молотком тоже два раза. Дверь медленно отворилась. Появился доминиканец с черным аналавом.
— Кого вам? — подозрительно спросил он путешественника.
— Брат повар, — отвечал тот, очевидно, знавший прислужника, — будьте любезны вызвать мне отца Маркуччи.
Повар дал звонок в келью отца Маркуччи, который тотчас же спустился со второго этажа. Подойдя к гостю и пристально вглядываясь в него, он воскликнул:
— Не может быть! Вы, вы, дон Антонио? О, благодарение Богу! Идите скорее ко мне наверх! Бог внял моим неустанным молитвам; он вас вернул обратно! С тех пор, как вы от нас ушли, я день и ночь молился о вашем обращении и был уверен, что оно когда-нибудь состоится!
Они вошли в небольшую келью с окном во внутренний сад.
Маркуччи усадил гостя, затем распорядился, чтобы ему согрели кофе.
— Нужно вам что-нибудь, скажите? — продолжал добряк, спрашивая гостя. — Мы сейчас пойдем, купим вам сутану.
Антонио был растроган приемом брата Маркуччи.
Странное дело! Он этого человека знал очень мало! Он и обратился-то к нему потому, что было стыдно обратиться к знакомому человеку. У него здесь, в этих самых стенах, был друг, который горько оплакивал его падение и несколько раз пытался вернуть его, писал ему, но он ему даже не отвечал.
Антонио решил справиться о своем друге:
— Можно мне повидать падре Виченцо? — робко спросил он отца Маркуччи.
— Мой дорогой друг! Падре Виченцо более здесь не живет!
— Где же?
— Тело на кладбище Святого Лоренцо, а душа у престола Божия! Дорогой друг, я знаю, какое впечатление на вас производят мои слова, но не предавайтесь отчаянию.
Антонио, закрыв лицо, всхлипывал.
— Лучше помолитесь за него. Может быть, это он вас сюда привел; он всегда говорил, что готов отдать жизнь свою за ваше возвращение!
— Как же он умер?
— Дон Виченцо отправился во Флоренцию, где в день Успения должен был говорить проповедь в соборе. Ему нездоровилось. Он колебался до последней минуты, но наконец решил ехать. Из Рима в эти дни возвращались с похорон короля Гумберта, было много народа, и пришлось дать добавочный поезд, который вышел через десять минут после 11-часового экспресса, на котором ехал дон Виченцо. У костела Джубилео, у первого поезда испортился тормоз: он вдруг остановился. Здесь крутой поворот пути, и шедший сзади поезд не видел этого и налетел на первый. Произошла страшная катастрофа. Дон Виченцо находился в одном из задних вагонов, которые были обращены в щепы, и его нашли среди обломков раздавленного, со сломанными ногами и руками, с разодранным туловищем. Он был еще жив и в памяти. Он просил, чтобы сперва позаботились о других и два часа пролежал под обломками, прежде чем его из-под них вынули. Он промучился три дня и умер в самое Успение здесь, рядом, в этой же площади, в военном госпитале, поражая всех покорностью воле Божьей, терпением и благочестием. Его навестили король и его братья-кардиналы, которые и доставили ему последнее утешение религии и благословение Папы.
Антонио слушал рассказ с напряженным вниманием. Когда тот кончил, он произнес:
— Бедный падре Виченцо! Вся его жизнь была сплошным самоотвержением! Ради церкви, ради науки, ради ближних, — и такая ужасная смерть! Есть ли после этого справедливость на свете?
— Мой друг, не произносите хулы. Я знаю, что он сам постоянно просил у Бога мучительной смерти и страдания на этом свете, чтобы не иметь их на том.
Антонио глубоко вздохнул.
— Единственный друг был у меня, и он умер.
— Он за вас молился.
— Здесь у меня нет более друзей.
— А меня вы не хотите считать? — спросил, улыбаясь, Маркуччи. — Пойдемте. Выпейте кофе и отправимся в Инквизицию: уже 9 часов.
XVIII
Отец Маркуччи свел своего гостя в цирюльню, где его обрили, подстригли и выстригли на макушке кружочек. Одев в духовное платье и напоив кофе, он, чтобы избежать встреч, не повез его на трамвае, а нанял фиакр.
