Всем стоять на Занзибаре - Браннер Джон (бесплатная библиотека электронных книг .txt) 📗

– Если они упрутся в факты, – рискнул высказать догадку Дональд, – то скорее всего спустят на тормозах первую часть программы и больший упор сделают на вторую. Запустят интенсивный, бьющий на немедленный эффект проект по созданию модифицированных и улучшенных людей!

– А этого ни в коем случае нельзя делать! – воскликнул Сугайгунтунг, каждое слово подчеркивая ударом кулака о ладонь. – Из пяти моих обезьян четыре покончили с собой. Мы обращались с ними крайне бережно. Но сколько бы мер предосторожности мы ни принимали, любая из них могла бы убить человека. Можно посадить в вольер и охранять сверхобезьяну. Но кто из нас, людей, попытается контролировать сверхчеловека? Если он пожелает убивать, его нельзя будет отвратить от убийства. И почти неслышно добавил:

– Уж кто-кто, а вы-то должны это понимать. Всего несколько часов прошло с тех пор, как вы сами убили.

Не следовало ему этого говорить. Дональду было рукой подать до его старого «я», того, которое привыкло бесстрастно впитывать информацию, упорядочивать ее, как кусочки головоломки, пока не выстроятся новые модели. Его даже почти не беспокоил тот факт, что он не записывает, как сделал бы настоящий репортер, слова ученого на диктофон, он полагался на свою давнюю выучку просеивать и усваивать ключевые моменты.

Но когда ему напомнили о том, что он совершил, у него не осталось иного выхода: чтобы смириться со случившимся и не потерять рассудок, он мог только заново осознать себя Дональдом Хоганом Модели II, опустошенным убийцей, для которого чужая смерть – повседневная работа.

А этот Дональд Хоган понимал, что должен максимально использовать уникальное признание запутавшегося Сугайгунтунга. И одновременно он испытывал жалость к гениальному ученому, которого любовь к своей стране привела к сообщничеству во лжи, вынудила благословить пропагандистскую выходку и толкнула на преступление против наиболее чтимых своих идеалов. Попытка примирить эти две половины оказалась непосильной, и одна половина канула в подсознание, точно атомы в перегруженной молекуле, которые только и ждут случая выпустить хранящуюся в них энергию по достижении критической массы.

– И что вы думаете о своем правительстве теперь, профессор? – поинтересовался он. Каждое слово в его вопросе кололо как шип.

– Я страшусь за мою страну, если оно останется у власти, – прошептал Сугайгунтунг.

– Чего вы бы хотели? Чего вы хотели больше всего?

– Чего бы я хотел? – Сугайгунтунг моргнул. – Мне бы хотелось… Мне бы хотелось избавиться от этого давления. Я становлюсь консервативен, мне пятьдесят четыре года, но у меня есть идеи, которые я еще не испробовал, я еще не стар, я могу учить молодых тому, что знаю сам и чего не могу записать на бумаге… Мне бы хотелось быть тем, кем меня готовили быть, – ученым, а не марионеткой политиков!

– Как по-вашему, есть у вас шанс получить желаемое, пока у власти в Ятаканге остается нынешнее правительство?

Повисло и затянулось молчание. Наконец Сугайгунтунг сказал:

– Я все надеялся и надеялся. Теперь… Сейчас мне приходится делать вид, что надежда еще остается.

– Вы должны дать мне записку, – немного подумав, сказал Дональд. – Вы должны написать, что я могу прийти по вашему домашнему адресу для интервью, и указать, как вас найти. Вы получите то, что хотите. Клянусь, я позабочусь о том, чтобы вы получили то, что хотите.

КОНТЕКСТ (22)

МАТЬ И ДИТЯ ЗДОРОВЫ?

«Привет всем, кто от ярости бьет себя пяткой в грудь и восстает на Департамент евгенической обработки, лишивший вас права быть родителями! Клево было бы, если бы патернализм вообще вышел из моды, а? Но это нутрее, чем нутро. Вы миритесь с тысячей и одной вещью, которые вам запрещают «ради вашего же блага», и если есть что-то, что вам позволено делать, то это, вероятно, для блага тех, кто мог бы вам запретить, но не запрещает.

Мне повезло, ведь мне говорят, что у меня пара хороших здоровых вундеров. Правду сказать, они оба, узнав, что я решил не удобрять собой планету, недавно мне позвонили. Их звонки подтолкнули меня задуматься, на какой же риск я пошел, весело и с кайфом запустив их в производство, и кое-какие факты, которые я раскопал, в общем-то пугают. Я вот о чем: без компьютерного анализа стали бы вы в обычных обстоятельствах делать что-то, в результате чего в восьми шансах из ста на ближайшие десять – пятнадцать лет – а может, и на всю жизнь – обременили бы себя жадным, требовательным и глупым животным?

Правильно. Я говорю о слабоумном ребенке.

Покопавшись, я выудил приблизительную статистику, какую привел в 1959 году одному стокгольмскому репортеру профессор Линус Паулинг, тот самый человек, который идентифицировал и дал название болезни, известной как фенилкетонурия. Хронологически это самый ранний документ, в котором я наткнулся на бездушную, холодную цифру – восемь процентов, и я слишком ленив, чтобы сей момент копать дальше.

Паулинг сказал: приблизительно два из каждых ста младенцев, родившихся в населенных пунктах, на которые имеются статистические данные, страдают от некоего врожденного заболевания, и немногочисленные обследования пациентов, которые на тот момент проводились с младенчества до половозрелого возраста, заставляют предположить, что общее число может достигать восьми процентов. Это включает дефекты речи, алексию [72], дальтонизм и ряд других дефектов, не выявляемых при осмотре новорожденных.

Разумеется, не все они передаются по наследству. Многие являются результатом внутриматочной или родовой травмы. Генотип у больного спастическим параличом может быть превыше всяких похвал.

Однако целая бочка дерьма была вылита на ясную и опрятную разделительную линию между наследственным, то есть обусловленным генами, и врожденным, то есть обусловленным несчастным случаем. У специалистов, с кем бы я ни разговаривал, не говоря уже о непрофессиональной публике, нет единого мнения, что же, собственно, вызывает тяжелые случаи. В каждом отдельном требуется дорогостоящее и занимающее уйму времени исследование плазмы клеток родителей.

Видите ли, травмой (сам термин происходит от древнегреческого слова «синяк», но в данном случае обозначает «внешнее вмешательство») можно назвать чрезмерное облучение рентгеновскими лучами в чреве матери, заражение матери немецкой корью, попадание в организм одного из родителей канцерогенных или мутагенных веществ, воздействующих на половые железы, трипы в период беременности на «ягиноле» (последний вызывает такую зависимость, что на некоторых будущих мамашах раскаленным железом можно писать «Это деформирует твоего малыша», а они тебе скажут: «Отвали, не наседай»), а еще накапливание в тканях тела радиоактивных веществ с длинным периодом полураспада, например, радиоактивного стронция, радиоактивного йода, радиоактивного цезия, радиоактивного углерода… et caetera [73].

Со всем этим современная медицина кое-как научилась бороться, иными словами – традиционные причины спастического паралича были устранены. Ладно, вы решили завести этого малыша и все равно наталкиваетесь на восемь процентов того риска, что по достижении половой зрелости у него проявится врожденное заболевание.

Поймите меня правильно, некоторые такие заболевания в общем-то незначительны. Например, аллергия на цветочную пыльцу передается по наследству, она даже не врожденная, но современные лекарства-антиаллергены позволяют ребенку с аллергической астмой на вышеупомянутую пыльцу вести более-менее нормальную жизнь. Кажется, пустяк, а уж тем более сегодня.

Вот только перед тем, как умереть, этот ребенок скорее всего выбросит на антиаллергены семьдесят пять тысяч баксов!

Сейчас, когда Департамент евгенической обработки вашу заявку отклоняет, по сути, происходит следующее: чиновники и компьютеры решили, что ваш риск родить дефективного ребенка не восемь, а восемьдесят процентов. Можно не соглашаться с ними относительно того, как понимать термин «дефективный», пример тому – недавние ссоры из-за дальтонизма. Однако нужно отдать им должное: чиновники немалого достигли. Пятьдесят лет назад Паулинг сказал, что потребуется двадцать поколений, чтобы проявились все рецессивные признаки, вызванные радиоактивными осадками. Сегодня достаточное их число взяли под надзор, и можно сказать, что они будут уничтожены менее чем за двенадцать. Ух как обрадуются ваши десять раз правнуки, если у вас таковые будут!