Мать-и-Мачеха (СИ) - "Кицунэ Миято" (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt) 📗
В Москве жило несколько тысяч Иных, но, учитывая то, что такие люди теоретически бессмертны и очень многим было и сто, и двести, и триста лет, а кто-то помнил и то, как эту самую Москву строили, по сути, прирост «магического населения» был минимальным. А убыток в девяноста случаях из ста не по естественным причинам. В основном дуэли, убийства, войны, казни за серьёзные провинности. Или, как с Игорем — добровольное развоплощение, хотя таким страдали в основном лишь Светлые.
Алисе незадолго до смерти исполнилось двадцать пять, Иные нашли её рано, чтобы кое-чему понемногу обучать, но к Инициации она была готова только к пятнадцати годам. В ту неделю отец слёг с инфарктом в свои тридцать семь. Настроения это не прибавляло, и она конечно же стала Тёмной. Но за те десять лет, в которые она обрела силу, Дневной Дозор пополнился всего лишь на нескольких юных вампиров и парочку оборотней, которые, в отличие от всех остальных, могли инициировать своих родственников и детей, и пятёрку магов и ведьм шестого-седьмого уровней.
Найти неинициированного Иного настоящая удача. Найти будущего Иного сильней седьмого уровня — удача вдвойне, а привести его в Дозор, то есть склонить при Инициации на сторону своей силы — личная похвала начальства и шикарная годовая премия. Порой борьба за каждую душу разворачивалась такая, что делалось немного жутко.
И вот что было странно. В «Истории Хогвартса» говорилось о том, что какую-то несчастную тысячу лет назад жили-были четверо крутых магов и они основали школу чародейства для местных. А потом… умерли. Да Завулону было две тысячи лет! И он ещё не самый старый Иной. Живёт, не кашляет, молодых любовниц как перчатки меняет, помогая быстрей «прокачаться». В книжке перечислялись ещё куча директоров и всяких учёных профессоров школы, их достижения и даты жизни и смерти! Смерти! По всему выходило, что местные «волшебники» жили максимум лет до трёхсот. И похоже, что Северус был прав насчёт того, что здесь существовали настоящие волшебные семьи, передающие дар из поколения в поколение. Среди директоров и списков профессоров встречались одинаковые фамилии с разными именами. Получалось, что местные каким-то образом разменяли своё долгожительство на возможность передавать силу детям и последующим поколениям.
А книги по магии и чарам вообще ставили в тупик. Нигде Алиса и слова не нашла про Сумрак или нечто похожее. Только волшебная палочка, только хардкор! Разве что зельеварение было более-менее понятным и привычным. Но многие заклинания, проклятия и чары сильно воздействовали на реальность, а не только на ментал. Была книжка по трансфигурации предметов в другие предметы, вплоть до превращения чего-то живого в неживое и наоборот.
Размышляя, как же такое может быть, и наблюдая за своим состоянием, Алиса пришла к парадоксальному выводу. В отличие от родного мира здешняя реальность всё же была слоем Сумрака! Возможно, тем самым загадочным Седьмым слоем. И этот седьмой слой сам подпитывал волшебников. В книгах она нашла ссылки и заметки о «дикой магии» и том, что «волшебство» — это осознанное управление потоком той самой «дикой магии» с помощью пассов палочкой и вербальными и невербальными словесными формулами. При этом никакого явного деления на «Тёмных» и «Светлых», чьими отличиями является потребление того или иного вида энергии! Тут все хлебали из одной чашки одной ложкой, и не было практической нужды взаимодействовать с обычными людьми, чтобы восполнить запасы сил.
При этом, находясь в этом мире, Алиса прекрасно чувствовала обычный для неё первый слой Сумрака. Словно отсчёт менялся в зависимости от того, где стоишь. Впрочем, скорее всего, причиной являлась принадлежность тела к этому миру. В собственном теле Алиса здесь вряд ли долго продержалась, если бы вообще смогла преодолеть шестой слой, в котором была «похоронена». Даже Завулон только предполагал, что собой представляет седьмой слой Сумрака, но проникнуть в него не мог. Да и какой ему был смысл тратить на это уйму сил?
По всему получалось, что Сумрак данной реальности провоцировал появление «волшебников», представляющих собой этаких «недоИных», магов восьмого-девятого или даже десятого уровней. Слишком слабых, чтобы пройти Инициацию, но в собственном мире умеющих черпать силы Сумрака вокруг себя и колдовать с помощью палочек и других артефактов. Северус был неинициирован, а мог воздействовать на реальность, пусть слабо, но мог, при этом будучи ребёнком. И детей здесь начинали обучать «волшебству» с одиннадцати.
Для статистики Алиса посмотрела и на подружку Северуса, о которой тот постоянно трещал — Лили Эванс. Та не была Иной и никогда не смогла бы ей стать, но Алиса смогла заметить в ауре Лили слабенькие отсветы силы. Такие отсветы в родном мире просто означали бы повышенную интуицию, сильную волю, занятия какими-то духовными и боевыми практиками, типа айкидо, и что от такого человека сложней забрать энергию. А здесь они позволяли девчонке «пить окружающий Сумрак» и делали «настоящей волшебницей».
Получалось, что в родном мире «магами» могли стать лишь сильнейшие, единицы из тысяч и миллионов, этот дар практически не передавался по наследству: заиметь ребёнка Иного скорее случайность, чем закономерность. Для успешного колдовства требовалось черпать силы из обычных людей, но всё это открывало кучу возможностей. Бессмертие — одна из них, как говорили более старые маги, это же и главное проклятие, особенно если полюбишь обычного человека или твоему ребёнку и его потомкам никогда не бывать Иными.
Здесь всё было иначе. И Алиса даже не могла понять, лучше или хуже. По всему получалось, что она должна была быть сильней среднестатистического «выпускника Хогвартса», но таких «выпускников» были сотни. Закидают шапками. И это совсем не обозначало, что Иных, освоивших Сумрак, и вовсе не было.
Не все Тёмные и Светлые шли в Дозор, были и маргиналы, которые довольствовались тем, что есть, радовались долгой жизни, старались не лезть в политику и переделы сфер влияния, но такие и развивались куда медленней тех, кто нёс Дозор, защищал их спокойствие. По отсылкам и упоминаниям в «Истории Хогвартса» у местных был свой общий Дозор — Департамент магического правопорядка. И в основном все они тряслись над этим своим «Большим Секретом», что они вообще существуют. Но как действует законодательство, за что только погрозят пальчиком, а за что могут посадить в тюрьму, из книг совершенно неясно.
Неделю Алиса потратила на изучение доступной литературы с первого по седьмой курс. Заодно смогла вспомнить, что перед самой поездкой в Крым, которая окончилась для неё фатально, наставница расщедрилась на «Петрова», глубинное ментальное воздействие, названное в честь известного полиглота Дмитрия Петрова, чью методику взяли в оборот. Ментальный «Петров» включал в себя мгновенное обучение пятнадцати языкам: английскому, итальянскому, португальскому, немецкому, французскому, украинскому, белорусскому, болгарскому, чешскому, греческому, испанскому, польскому, хинди, китайскому и ивриту. Как оказалось, всё это работало и после смерти, и теоретически можно было стать переводчиком. Ту же латынь, используемую во многих формулах местных заклинаний, Алиса прекрасно понимала.
Впрочем, она занималась не только обучением и попытками понять мир, в который её занесло. Почти сразу, в воскресенье, когда у Тобиаса был выходной, она всё же настояла на совместной генеральной уборке дома. Даже временно обитать в таком гадюшнике было попросту противно. Благо халупа была совсем крошечная и как быстро засиралась, так же быстро убиралась. Уже вечером в субботу Алиса спала в спальне на нормальной кровати, хотя и со слежавшимся комками матрасом, а Тобиас внизу — на диванчике. И, как показала практика, в допотопной плите всё же возможно приготовить простой манник, который слегка подгорел с одного бока, но пропёкся и рассыпался, как и должно.
Алиса никогда не считала себя настолько хозяйственной, чтобы уметь по-настоящему вкусно готовить. Она жила с родителями, это было удобно, и дома чаще готовила мать. Но, видимо, тут работало сравнение не самого хорошего с очень плохим, и её незатейливыми блюдами не избалованные Тобиас с Северусом были вполне довольны. Наворачивали каши с тушёнкой, простые супы из рыбных консервов или с вермишелью, оладьи со сгущёнкой и бутерброды со шпротами. Это в какой-то мере подкупало.
