Побратим змея (СИ) - "Arbiter Gaius" (книга бесплатный формат .TXT) 📗
– А что дальше будет, Фетха? – голос помощницы вывел ее из задумчивости. – Тур говорил что-то о выборе, который нужно сделать Кнышу. О том, что мало, что свет в тебе есть – его еще принять надо...
– Он верно сказал, – кивнула знахарка. – А что будет дальше... Кто знает. Но то, что произошло – это урок. Для каждого он свой, и каждый должен увидеть, чему именно научился. И для нашего Внемлющего этот урок, пожалуй, еще важнее, чем для всех остальных. Вопрос только в том, примет ли он его...
– Ты ему поможешь? И все мы... Мы тоже поможем, верно?
– В чем сможем – да. Но есть путей-путей, которые надлежит проходить одному...
====== Глава 38 ======
– Вернулся-таки?..
– Я... Не сам.
Голос Внемлющего звучал тихо и глухо – но не это насторожило вошедшую в лекарскую знахарку, – а какая-то безнадежность и надломленность, словно свое возвращение к жизни он воспринял не как дар, а как проклятие. Фетха чуть заметно нахмурилась, медленно опускась на колени у ложа больного. Маневр, которого можно было, а, возможно, и следовало избежать: с трудом сгибающиеся суставы тут же отозвались болью, – но знахарка понимала, что хороший, настоящий разговор сейчас стоит того, чтобы вытерпеть определенные неудобства.
– Знамо, что не сам. Сами оттуда не выбираются, – она чуть улыбнулась, пытаясь встретиться с Кнышем глазами. – Он стал сильным и мудрым, верно?.. Иначе и быть не могло.
– Он?..
Недоумевающие и в то же время напряженные интонации в голосе Кныша заставили Фетху вздрогнуть. Неужели он не увидел даже, кто именно его спас? Или, быть может, просто не знает о том, что ей известно о возвращении Тура и по каким-то своим причинам не хочет доверить ей эту тайну?
– Я вижу больше, чем ты думаешь, мальчик, – мягко произнесла она. – Тебе нет нужды таиться.
Она легко коснулась плеча выздоравливающего – но тот лишь быстро отвел глаза и, насколько позволяли силы, отстранился. Что ж, видится, разговора не сложится. Хочется верить, что он просто еще не пришел в себя и слишком слаб. Все лучше, чем предположить, что, чудом получив обратно видение, он снова примется себя ослеплять...
– Ты потерял сил-сил, – сказала она вслух. – Отдыхай. Я приготовлю отвар, а позже принесу тебе поесть.
– Я не хочу.
– Что-о?! Опять за свое?!
Ну почему, почему в этом едва живом мальчишке первым делом всегда просыпается не здравомыслие, а непробиваемое баранье упрямство?!
– Да нет, погоди! Ты послушай... – Кныш быстро схватил ее за руку, не давая подняться от своего ложа. – Я столько всего натворил за последние круговороты... Я только сейчас увидел. Я ведь только о себе и думал, а в итоге чуть себя же и не разрушил, а вместе с собой – и все, что мне было дорого...
– Так что ж, теперь собираешься голодом себя заморить? – пусть лучше сосредоточится на настоящем, на том, что привычно и просто. Пусть сделает хотя бы первые шаги к тому, чтобы набраться сил и продолжить поиски верного пути.
– Да при чем тут... Заслужил я это, видишь? И Мрак, и... Все, что там было. Я сам от света отказался. Никто же не принуждал. Наоборот – все только о том и твердили: одумайся, куда идешь... Духи, наверное, мозоли бы на языках натерли, если бы, конечно, они у них были – столько одно и то же мне доводили... И Ёль, и все другие... Но я никого не слушал. Хотел не таким, как родитель быть, – а и правда – прямо к нему и вернулся.
– Я в этой истории еще всего-всего не вижу... – задумчиво произнесла травница. – И в чем именно ты свою вину чувствуешь, не знаю. Но пусть и напортачил ты, не без этого. Так дальше-то что?
– Да ничего дальше, Фетха... – севшим голосом ответил Внемлющий, отпуская ее руку и тяжело заваливаясь навзничь на лежанку, с которой приподнялся во время своего страстного монолога. – Совершенно ничего. Я во Мраке побывал, и хоть меня из него и вырвали, – но кто вырвет его из меня?
Знахарка смерила его долгим задумчивым взглядом, и, поднявшись, принялась готовить отвар.
– Винишься, значит, – негромко произнесла она, когда лекарство, поставленное на огонь, глухо забулькало. – Это дело. Ежели натворил чего – так и повиниться не зазорно. Перед другими и перед собой... Только какой смысл в том, – если повинившись, ты все то же творить и продолжишь? Пока живой, не бывает так, чтобы ничего дальше. Всегда – или вперед пойдешь, или назад, откуда и пришел. Ну не станешь ты есть. Ну в Холмы предков сойдешь. Так ты этим кого наказывать вздумал, мальчик? Себя? Или Род, который останется без Внемлющего?
– У Рода будет Ёль.
– Или – Анхэ, которая восходами при тебе здесь сидела, спасала? – продолжила, словно не слыша его, Фетха. – Или меня? Или вождя Шоха и всех тех, кто за эти восходы разы-разы сюда бегали – как он, чем помочь?.. Скажем им, мол – из-за грани вернулся – да в последний момент передумал?.. Я уж молчу о том, кто тебя в мир живых вернул. Его тоже наказывать собираешься? Не то, мол, сделал?..
Кныш молчал, неподвижно глядя сквозь нее, но она чувствовала, что сказанное ею задело его. Очень сильно задело.
– Я ведь это не к тому, что ты плох, мальчик, – заговорила Фетха спустя какое-то время, и голос ее на сей раз звучал тише и мягче. – Просто себя изводить – не выход. От того, что тебе будет плохо, никому не будет хорошо. Кроме того, сдается мне, ты и так уже достаточно наказан.
Она осторожно коснулась кончиками пальцев седых прядей в его волосах.
– Значит, предлагаешь все так и оставить – было да прошло?.. – Кныш с сомнением качнул головой. – Вот так просто?
– Это вовсе не просто, Кныш. Вперед идти ведь придется. К тому, от чего так долго убегал. Но это потом. Пока вот, выпей. И ешь, чего дают, – она взглянула на него строго, но в глубине глаз плясали смешинки, и еще раз, теперь более уверенно и ласково провела рукой по его волосам:
– Я рада, что ты вернулся, мальчик. Мы все этому рады.
====== Глава 39 ======
Айрат притаилась у задней стенки лекарской, прислушиваясь и принюхиваясь. Внутри хижины все изменилось, да так, что сердце родичи начинало биться сильнее от какого-то смутного чувства, более всего походящего на восторг. Засветилось все, ожило, налилось силой. Будто исчезла черная злая пелена, удушавшая все живое, заставлявшая прятаться, отступать и только тихо поскуливать от страха и глухого, глубокого отвращения к приползшему Мраку. Теперь все почти так, как было, когда она, повинуясь каким-то смутным, но безапелляционным импульсам отправилась в лес, к своему клану, а после смогла продолжить свой род. Тогда тоже жизнь напоминала шумную могучую реку – только наступи лапой – и унесет прочь, к чему-то новому, волнительному, но желанному...
За тонкой перегородкой из кожи раздавалось легкое дыхание спящего, и родичь, слыша его, готова была валяться по земле от радости: этого звука она почти не слышала с той самой черной ночи, когда любимый безволосый собрат ее зачем-то сунулся прямо в пасть Этому (как-либо поименовать Мрак Айрат не могла даже в мыслях) – и оно едва его не пожрало.
Пожалуй, стоит нарушить запрет и пробраться в это пахнущее травами логово. Ну поворчат на нее – невелика беда. А собрату наверняка поддержка и компания не помешает...
Реализации задумки, помешали, однако, быстрые приближающиеся шаги. Айрат поспешно забилась поглубже за стенку, чтобы не быть найденной: когда хозяйка логова находится в нем, соваться в ее владения было бы верхом наглости.
Дальше последовали самые разные звуки – стук переставляемых посудин с травами, треск огня в очаге, плеск воды, какие-то шорохи – и наконец голоса: хозяйки и собрата, услышав который, родичь даже приоткрыла пасть, вывалив розовый влажный язык. Будто хотела впитывать эти, ставшие за круговороты такими родными, звуки не только ушами, но и всем своим существом.
Голоса меняли громкость и интонации. За время жизни в селище родичи удалось усвоить довольно много разных слов из ежевосходнего обихода (бессменным фаворитом среди которых оставалось для нее «естьиди») – но то, о чем сейчас говорилось в пахнущем травой логове, касалось, очевидно, более сложных и далеких от понимания родичи материй. Уловила она только то, что хозяйка логова была чем-то встревожена, а любимый собрат казался измученным, напуганым и мрачным. Определенно, попасть к нему стоило как можно скорее!
