Побратим змея (СИ) - "Arbiter Gaius" (книга бесплатный формат .TXT) 📗
«Помоги мне, Отец, – беззвучно прошептал он. – Сохрани свой порядок, не дай тьме победить...»
Он и сам не знал, чего ждет от этих слов. Кажется, смутно подумал о какой-то великой битве, свидетелем, – а может и участником которой он, мощью Отца-Неба, станет. Но все произошло гораздо проще и быстрее: тьма, стоявшая перед ним, вдруг просто исчезла, будто ее и не было вовсе: так легко – словно нарушенная присутствием Мрака гармония только и ждала момента, чтобы вернуться.
Сам же Величайший обнаружил себя стоящим у самой опушки Запретного леса, и понял, что путешествие его на этом окончено – или только начинается...
====== Глава 23 ======
Пустошь Великого волка цвела разнотравьем. Буйство красок, запахов, звуков... Буйство жизни, которая начиналась теперь заново – свежей, обновленной. Начиналсь, как и всякая жизнь: с хриплого дыхания на полуоткрытых губах; бисера пота на коже; с исступленных поцелуев и крепких, до хруста костей, объятий; с голодных взглядов и волн жара в бедрах; с желания единения и взаимного проникновения...
«Ты так непохож на тех, с кем я ложился в той, прошлой жизни... Твое тело другое, и откликаешься ты иначе, а я могу и отдавать, и брать. И это хорошо: прошлого уже нет. Пора начать все новое».
Они были едины с миром, который творили, и По-Ту-Сторону отзывалось на создание нового порядка – шорохом смятых стеблей травы; повевами жаркого ветра; запахом земли, взрытой судорожно стиснутыми пальцами; эхом, откликающимся на вздохи-стоны...
«Как же умопомрачительно ты прекрасен – и как же хорошо, что теперь ничто не отделяет меня от тебя и моих желаний. Я слишком долго ждал, чтобы и теперь остановиться на полпути...»
Два тела, наконец обретшие друг друга; две души, слившиеся воедино; две стихии, приближающиеся к гармонии.
– Хорошо же, правда? Ведь хорошо... – Внемлющий блаженно полуприкрыл глаза, улыбаясь. – Я за всю жизнь не был так счастлив, как в этот восход... Теперь все будет, как раньше...
Он глубоко, полной грудью вздохнул, придвигаясь вплотную к Туру, кладя голову ему на плечо и не замечая, что радостная улыбка того разом померкла при его последних словах.
– Как раньше? – голос Величайшего звучал чуть напряженно. – Но ведь всего-всего изменилось...
Кныш слегка отстранился и пристально взглянул в сияющие янтарем глаза своего собеседника.
– Ты об этом, да? – тихо заговорил он. – Так мне все равно. Знаю, что ты стал духом. Что ж. Мне все эти круговороты сердце дрожало только от того, что ты можешь не вернуться. Или вернуться таким, как эти голоса в моей голове: холодным и далеким... И что ни я, ни кто-либо другой из Рослых тебе уже не будет нужен. Но вот ты здесь – и ты живой, теплый... Настоящий. А значит, просто может быть и так, что смертному становится хорош бессмертный. Ты для меня – это ты, и неважно, в каком обличье. Жаль, что тебе нельзя вернуться в селище, конечно. Но я смогу приходить к тебе. Часто приходить. А потом, может, и вовсе передам власть Ёлю и останусь тут. Если я буду с тобой, то мне все едино – По-Ту-Сторону или по эту...
– Когда-то тебе не было все едино, – Тур обнял своего собеседника за плечи, однако глухая тревога продолжала неумолимо нарастать. – Мир бессмертных был тебе хорош задолго до меня. Ты помнишь?..
В голосе его прозвучали какие-то тоскливые, отчаянные нотки, но Кныш то ли не услышал их, то ли не придал значения.
– Было дело, – беспечно признал он. – Потерянный я был тот еще, да? Благо, хоть возмужал потом. И теперь все встало на свои места.
– На свои места?.. – Тур чувствовал, что голос его охрип. Змей – вторая его ипостась, поднял голову и зашипел, обнажая клыки. Могучий хвост оплел ноги Кныша, скользя узорной чешуей по коже. Вот только Внемлющий его не почувствовал.
«Ты не увидел, кто я, хороший-мне? И, что самое горькое, ты не видишь, кто ты?..»
Тур вспомнил предостережения Светил и Величайших о Кныше, его природе и о том, что ему сложнее будет постичь истину, чем ему самому. Пожалуй, он отнесся к их словам слишком легкомысленно – и теперь пожинает плоды. Но кто же мог подумать, что все будет настолько плохо?!
– Но ты... Ты все еще слышишь их? Духов, – спросил он спустя какое-то время.
– Слышу, конечно, – Тур было облегченно вздохнул, но Кныш продолжил: – Я советуюсь с ними о том, что будет хорошо Роду. Рослые приходят ко мне со всякими вопросами, проблемами... Иногда я сам могу что-то подсказать им, но если нет – спрашиваю духов. Ведь это же хорошо, да? Я будто и правда на границе миров...
«Он так же волен в своем выборе, как и ты, брат...», – вспомнились Величайшему слова Светлоликого. Очевидный факт – но как же сложно с этим смириться!.. Особенно теперь, когда воочию видишь, как, прикрываясь меньшим благом, тот, кто тебе хорош, отворачивается от большего, тем самым прячась от выбора и шаг за шагом разрушая себя...
Впрочем, не все еще потеряно, далеко не все! Он все еще теплый, все еще светится, все еще видит красоту и добро! Пусть от того глубокого, потаенного огня, которым он пылал раньше, осталось лишь что-то поверхностное, мелкое – но это хоть что-то! А пламя можно раздуть, вернуть! Ведь он, он-настоящий, так близко! Он не мог уйти далеко, не мог исчезнуть! Просто замерз и потемнел...
Тур переменил позу, так, чтобы иметь возможность смотреть Кнышу в глаза.
– Духи – не советники тебе, хороший-мне, – мягко, но настойчиво произнес он. – Они могут, подчиняясь твоей воле, открывать тебе тайны, недоступные смертным, – но их главная роль не в этом. Ты ведь помнишь, верно? Помнишь, как все было раньше? – Кныш отвел глаза, но Тур легким прикосновением к подбородку принудил его вновь встретиться с ним взглядом. – Они были хороши тебе, и в их мире ты был счастлив. Ты помнишь?..
Тот медленно отстранился, на лице его промелькнуло печальное и задумчивое выражение, словно в тот момент он действительно ощущал те, почти забытые, легкость и счастье, которые чувствовал в Запретном лесу.
– Ты был им близок – куда ближе, чем смертным, – снова заговорил Величайший. – Разве они и сейчас не называют тебя братом?
Внемлющий кивнул, подтверждая.
– Брат – это очень близкий кровник, верно же? Теперь в твою жизнь вошли и Рослые – но твоя близость с бессмертными от этого не исчезла. Ты... Ты часто ходил за Белую границу, пока меня не было?
Кныш помолчал, затем все же отрицательно качнул головой.
– Теперь всего-всего стало иначе, – глухо заговорил он, вновь приникая к Туру. – Мне сейчас все говорят-говорят, что я меняюсь, и что раньше я был лучше. Мне и самому иногда видится, что я что-то теряю... Знаешь, иногда это так остро – будто сердце пронзает... Вспоминаю свои полеты с Величайшим... Правда, теперь уже не вспоминаю, а больше во сне вижу. Днем не до этого как-то... Ну, словом, просыпаюсь иногда – на глазах слезы, и только одна мысль – что мое место там, за Белой границей... Но потом...
– Что потом? – тихо спросил Тур, услышав, что собеседник надолго замолчал, словно не решаясь продолжить.
Кныш зябко передернул плечами, еще сильнее прижимаясь к нему.
– Потом я вспоминаю, что были ведь не только эти встречи. Была и ночь Излома. И Летние Проводы. И потом еще, с Восходом Холмов... Ну, там долгая история... Они ведь не только добрыми могут быть. И не только принимать. С другой стороны – я теперь помогаю Роду, я нашел в нем свое место. Ко мне ходят советоваться. И все обряды теперь совершенно другие, видишь? Такие, что наши-наши говорят, что теперь все со смыслом, а не так, как было при родителе. Что теперь все лучше. И тогда я думаю, что сны – это только сны. Нет смысла идти за прошлым. Я ведь уже давно не дитя – не могу же я всю жизнь в облаках пролетать. У меня есть обязанности перед Родом – и я, как могу, стараюсь совместить их с тем, что знаю и чувствую о мире духов. Что же в этом плохого? А всех послушать – так я делаю лучше, а сам становлюсь хуже. Еще и духи туда же. «Вспомни, кто ты, брат!» – со злым сарказмом в голосе передразнил он. – А кто я, и что именно должен вспомнить – как ни спрашивал – молчат. Будто им нравится изводить меня всеми этими загадками!..
