Падающая Звезда - Гаррисон Гарри (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
Медленно, очень медленно гигантская ракета поползла вверх.
– Есть отрыв!
Грохот. Вибрация. Скрежет. Векторные двигатели изо всех сил пытались удержать ракету в вертикальном положении, и Патрика то вдавливало в кушетку, то, наоборот, ремни безопасности начинали давить ему на грудь. Первые шесть секунд после старта считались самым критическим периодом – надо было подняться над опорами и набрать скорость. В момент старта включился полетный таймер; вместо 00:00:00 на табло появилось 00:00:01. Начался отсчет секунд Полетного Времени – ПВ.
00:00:04. Стала ощутимой гравитация, начинавшая прижимать астронавтов к кушеткам.
00:00:06. Первая опасность осталась позади. – Все приборы работали нормально.
С каждой секундой напор двигателей возрастал. Нагрузка достигла четырех с половиной постоянных, потом пяти и выше уже не поднималась. Пять земных притяжений вдавливали космонавтов в гравитационные кушетки. Дышать стало почти невозможно. Каждый из членов экипажа прошел специальное обучение на центрифуге и умел дышать при сверхнагрузках. Главное – не выдыхать из легких весь воздух, иначе вдохнуть уже не удастся. Следовало набрать полную грудь воздуха, делать очень короткие вдохи и выдохи.
Давление и ускорение. Скорость. Двигатели пожирали 60 тонн топлива в секунду, поднимая ракету все выше и выше.
– «Прометей», старт завершен, – доложили из Центра подготовки к старту. Слова эти раздались в наушниках Патрика словно из далекого далека. На глаза ему давила гравитация, и он мог смотреть только прямо перед собой, как в туннеле. Повернуть голову было невозможно, однако следовало взглянуть на показания прибора.
– Приборы работают нормально.
– Приготовиться к отстрелу первой ступени в одну минуту тридцать секунд. Передаем вас Центру управления полетом.
– Роджер.
Неимоверная тяжесть по-прежнему давила на грудь, а на табло щелкали секунды ПВ. Казалось, что вибрация и перегрузка продолжаются вечно, хотя на самом деле первая стадия полета длилась всего полторы минуты. Как только ПВ достигло отметки 00:01:30, двигатели отключились и наступило состояние невесомости. Патрик переключил микрофон на внутреннюю связь:
– Произошло отделение первой ступени. В течение нескольких минут мы будем находиться в состоянии невесомости, так что пусть ваши желудки привыкают к этому ощущению. Перед включением двигателей второй ступени я вас предупрежу. Сейчас ускорители накачивают в корпус ракеты топливо и кислород. Потом произойдет воспламенение… – Корабль содрогнулся. – Вот оно! Попробую показать вам, как это выглядит. Телевизионной системой управляет Центр, но, думаю, я смогу передать изображение на ваши экраны.
На внешней обшивке корабля были установлены телекамеры, до поры до времени почти неразличимые в тени ускорителей. Патрик нашел три нужные кнопки среди многих сотен, находившихся на пульте, и нажал на них. Сначала на экранах была только чернота, потом вспыхнуло ослепительное пламя. Патрик навел изображение на фокус, и космонавты увидели, как первая ступень при помощи собственного автономного двигателя удаляется прочь, к поверхности Земли.
– Это Россия! Вон озеро Байкал! – воскликнула Надя.
– А вот вторая ступень, – продолжил Патрик. – Включаю камеру номер два. Теперь на экранах вы видите все пять ступеней. Центр управления, а у вас изображение нормальное?
– Лучше не бывает, «Прометей»! Отлично видно.
Ступени отделялись одна за другой и, медленно вращаясь, двигались к царившей внизу голубизне. Движением каждой из них управляла специальная наземная служба, находившаяся на Байконуре; орбита ступеней была тщательно рассчитана, ибо успех проекта «Прометей» зависел от того, удастся ли доставить ступени на Землю неповрежденными. Во время взлета они сохраняли стабильное вертикальное положение; при спуске им предстояло перевернуться двигателями вниз. Сопла при этом исполняли функцию тормоза, замедлявшего ускорение и балансировавшего ступень. По мере приближения к поверхности Земли включался автономный двигатель, для которого специально был оставлен определенный запас топлива, и ступень мягко приземлялась где-нибудь среди русских степей. По мере приземления ступени транспортировались на Байконур, где им предстояло принять участие в следующей стадии проекта – «Прометей-2». Ускорители должны были доставить на орбиту все многочисленные компоненты солнечного генератора – до тех пор, пока не будет достигнута последняя стадия – «Прометей-50». Однако проект начнет работать еще задолго до этого, снабжая изголодавшийся по электричеству мир бесплатной энергией.
Все надеялись, что так и будет. Но пока до окончательной орбиты, находившейся на расстоянии 22 300 миль от Земли, было еще далеко. Корабль успел оторваться от земной поверхности на значительное расстояние, но все еще был связан с ней невидимыми узами гравитации. «Прометей» напоминал артиллерийский снаряд, которым выстрелили прямо в небо; снаряд достигает точки максимального подъема, а потом падает обратно. Точно так же ускорители подбросили «Прометей» на максимальную высоту, но недостаточно далеко, чтобы полностью вырваться из зоны земного притяжения.
– Кожух сброшен, сейчас воспламенится топливо в корпусе ракеты, – сообщил Патрик, не отрывая взгляда от табло ПВ. – Через две с половиной минуты двигатель выведет нас на более высокую орбиту. Все, пора!
Двигатель корабля в шесть раз уступал по мощности первоначальной стартовой системе, но все же был невероятно силен. На сей раз нагрузка возросла не так стремительно, но тем не менее снова достигла уровня пяти гравитации. И тут, впервые с момента старта, произошел сбой. Внезапно корабль затрясся, вибрация становилась все сильней и сильней – и вдруг прекратилась.
– У нас погоколебания! – резким голосом доложил Патрик.
– Давление восстановлено, погоколебания под контролем.
Вибрация прекратилась и больше не возобновлялась. Астронавты вздохнули с облегчением – они знали, что худшее позади. Трое членов экипажа, впервые попавшие в космос, отныне могли считать себя ветеранами. Они благополучно пережили взлет; в момент включения двигателей, когда воображение рисует самые ужасные картины, они совершили подъем в космос, сидя в маленьком ящике, приютившемся на боеголовке самой большой химической бомбы в истории человечества. Мощная энергия, заключенная в оболочке этой бомбы, благополучно вынесла корабль в космос. А могла бы и взорваться. Вот почему астронавты испытывали такое облегчение. И Коретта, и врачи в Центре управления полетом сразу заметили эту реакцию по показаниям датчиков, которые следили за пульсом и кровяным давлением членов экипажа. В Центре люди тоже немного расслабились, хоть работы у них по-прежнему хватало; меньше стало хмурых лиц, многие заулыбались. Флэкс достал свою традиционную победную сигару и принялся ее жевать. Но пока не раскуривал.
Все шло по плану.
– Двигатель отключен, – спокойно сообщил Патрик. – Центр, какова наша орбита?
– Четыре нуля. Было бы пять нулей, да вкралась единичка. Таким образом, ошибка при выходе на орбиту составляла 0,00001, то есть точность была почти идеальной. Патрик потянулся, отстегнул ремни и громко сказал:
– Мы вышли на нижнюю орбиту, но прошу вас пока не покидать кушеток. Я отправляюсь к вам.
Он отделился от кушетки и взмыл к потолку.
– Надя, я пошел поднимать боевой дух личного состава. Возьмите управление на себя, ладно?
– Нет проблем, вас поняла.
Приблизившись клюку, ведущему в соседний отсек, Патрик ухватился за переборку, чтобы затормозить. Его ноги медленно поднялись кверху и уперлись в стену. Движение тела прекратилось. Патрик вплыл в отсек экипажа головой вперед.
– Весьма драматичное появление, командир, – прокомментировала Коретта, глядя, как Патрик в полете пересекает помещение, направляясь к ней. – А скоро нам можно будет попробовать?
– Как только мы выйдем на окончательную орбиту. Как у вас тут дела?
Подлетев к ее кушетке, Уинтер согнул руки и остановился. Первым делом он проверил, хорошо ли закреплены ремни. Коретта кивнула и улыбнулась:
