Пересечение вселенных. Трилогия (СИ) - Порохова Зинаида (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
— А что у Михайлыча с ногами? — спросил Юрий.
— Тромбоз, диабет, трофические язвы, — охотно перечислил Василий. — Короче — инвалид он.
— А почему не лечится? Есть же больницы, где принимают всех. Даже без паспорта.
— Не, квартира, паспорт и прописка у него есть. Только он жить там не хочет, — вздохнул Василий. — Говорит — здесь лучше. И что мы без него пропадём.
— Вот как? — удивился Юрий. А про себя согласился — и, правда, пропадут.
— Зимой ему скорую вызвали, когда совсем заплошал, — вздохнул Петро. — Полежал Михайлыч в больничке пару недель — пока не турнули. И пришёл, какой был — весь в бинтах.
— Не, он сам оттуда ушёл! — возразил Василий.
— А почему его там не вылечили? — спросил Юрий.
— Так от его болезни одно лечение — ноги отфигачить, — заявил Василий.
— Ого! Почему?
— Так врачи в больничке сказали, — заявил Петро. — Ноги до колен оттяпать надо, тогда полегчает.
— Иначе — гангрена, — пояснил Василий. — Но он не дался. Как ему на вокзале без ног жить?
— Так ведь болят!
— А ему до лампочки! Ноги его, как волка — кормят. Убогим да болезным лучше подают.
— А так-то он мужик — кремень! — гордо заявил Петро. — И нас в кулаке держит. И общак. Мы ж все бешенные. И употребляющие. Вон Дембеля за правду чуть не убили. Оно ж так — правда завсегда обидней всего.
— А то мы без него правду не знаем? — завёлся Василий. — Я б тоже дал бы ему! Не люблю умных!
— Ты всяких не любишь! — хмыкнул Петро.
— А общак ваш на что? — решил отвлечь их Юрий.
— Это заначка, — пояснил Василий. — На чёрный день. Дербаним её, когда совсем погано и кусать нечего.
— И для серьёзной подмоги, — добавил Петро. — От ментов кого выкупить, лекарство там купить или ещё что важное.
— Михайлыч, може, и тебе на билет из общака даст, коли вспомнишь, куда ехать. Как Семёну.
— Семёну? Вы ему билет купили? — удивился Юрий.
— А то! Этого Семёна ссадили с поезда за дебош. Он бригадир на стройке был, из командировки возвертался, да пропился вконец. Так Михайлыч билет ему купил и самолично в поезд усадил, — хохотнул Петро. — Чтоб не свильнул в сторону — газовать опять. С собой пирожков дал — на пропитание. А денег — ни-ни.
— Потом он долг вернул, — гордо пояснил Василий, как будто сам был причастен к этому благородному поступку. — С проводницей. Михайлыча ж тут все знают.
— А кем Михайлыч раньше был? — спросил Юрий.
Он не стал заглядывать в его прошлое. Ему почему-то казалось, что тот это почувствует. Не простой мужик этот Михайлыч. Может, бывший кэгэбэшник? Карму исправляет?
— Так кто ж его об таком спросит? — даже удивился Петро.
— Он этого не любит, — хмуро заметил Василий. — Говорит — болтовня Россию сгубила.
"Точно — кэгэбэшник!" — усмехнулся Юрий.
Они добрели до развилки труб. Петро с Василием пошли дальше, а Гоша с Юрием пристроились у тёплой трубы, подстелив куртки. Где-то сбоку ещё погомонили Василий с Петром, но вскоре и они утихли.
— Ну и зачем тебе этот маскарад? — пробормотал Гоша, закрывая глаза.
Он то ли спал, сидя опершись спиной о трубу, то ли медитировал. Кажется, в этом мире его больше ничто не интересовало. Впрочем, как и всегда. Юрий, накрывшись пиджаком, прилёг рядом. В его душе теплилось странное чувство… Любовь к этим отверженным людям, бредущим куда-то путём страданий и невзгод. К таким страшным и смешным, благородным и подлым. И это чувство было совсем не похожим на то, что он испытывал к людям раньше, теоретически одобряя безусловную любовь, проповедуемую иттянами, разумом соглашаясь с её необходимостью. Но лишь сейчас он ощутил её воздействие. И как будто не душой, а всем сердцем. Которое словно стало больше…
"Как сказал Оуэн — наблюдать за жизнью и участвовать в ней — это совсем разные вещи. И я рад, что участвую в ней", - подумал Юрий, проваливаясь в сон.
Он и не знал, что завтра кардинально поменяет своё мнение. И ему будет казаться, что: что наблюдать за жизнью, как и участвовать в ней — это всё один обман.
***
Ранним утром, едва начало светать — чтобы не привлекать внимания жильцов, помятая братва, совсем не похожая на себя вчерашних графов Монте-Кристо, вразнобой простужено кашляя, выбрались из подвала и разбрелась в разные стороны — на промысел. Кто побираться, кто бутылки собирать, а кто и стянуть то, что плохо лежит. Михайлыч напутствовал их внушением, что не потерпит раздолбайства и суровым наказом: не филонить, не досматривать сны по лавкам, а на общак зарабатывать. Прямо строгий родитель и неразумные дети, систематически пропускающие школу. Школу Жизни.
Юрий добрался вместе со своей компанией до перекрёстка, понаблюдал, как Петро и Василий, не сговариваясь, вместе побрели куда-то. Явно — искать средство для поправки недужной головы. А что делать ему? И тут Гоша, стоящий рядом с рассеянным видом, кивнул ему и едва слышно сказал:
— Ну, пошли!
И Юра понял — для этого он и оказался здесь.
— Вот ещё пару нахлебничков Бог дал! Штоб вас! — неодобрительно сказал им вслед, бредущий к перекрёстку последним, Михайлыч. — Можете не возвращаться! Другое место ищите!
Часть 4
10. Шайвачариар
Юрий шёл по улице, следуя за Гошей. На одном из домов он прочёл вывеску: "ул. Мира".
"Что ж, правильное направление", - усмехнулся он.
Его спутник, казалось, продолжал дремать на ходу, спрятав лицо под завесой спутанной чёлки, и выглядел слегка не в себе — с пятном сажи на лбу, нелепыми серёжками, в кедах на босу ногу и в рваном свитере, надетом на голое тело. А Юрию даже в куртке было зябко. Он опять попытался прочитать его мысли, но услышал всё тот же шум, похожий на шуршание помех в сломанном телевизоре. Юрий хмыкнул — его забавляли эти вокзальные приключения. И очень интересовал новый знакомый. Он ещё не встречал людей, которые могли бы закрыться от него.
"Почему я не слышу Гошины мысли? Возможно, просто потому что передающая станция недоступна. Ввиду отсутствия хозяина, — усмехнулся Юрий. — Вряд ли он делает это специально. Такое возможно в том случае, если Гоша избавился от мыслей и полностью очистил сознание Что доступно только отшельникам и великим йогам. Но разве это по силам вокзальному бомжу, живущему в постоянном стрессе?"
— Вокзал, это перекрёсток. Ты заблудился в мирах. В следующий раз просто свяжись со мной, — пробормотал вдруг Гоша.
— Я не против. Главное, чтобы принимающая станция была доступна, — хмыкнул Юрий. — А ты сам не заблудился? Куда мы идём?
— Моё дело показать, твоё — выбрать, — буркнул Гоша.
— Действительно всё просто, — согласился Юрий. — И всё же — куда мы идём?
Мимо них, дребезжа, промчался полупустой троллейбус с эффектной блондинкой за рулём. Город ещё только просыпался.
— А куда тебе надо?
— Если б я знал, — пожал плечами Юрий. — А тебе куда?
Странный у них разговор. Да и сами они странновато выглядят: городской сумасшедший Гоша и малахольный Сиволап.
— Михайлыч гонит, — пожал плечами Гоша. — Но мой Кришна им нужен.
— Жалеешь их? — спросил Юрий.
— Все в колесе сансары достойны жалости, — пробормотал Гоша. — Надо выйти.
— Если их послушать, они в нём не по своей вине, — вздохнул Юрий.
— Кем управляют желания, тот сам выбирает судьбу, — пробормотал Гоша.
— И ты? — спросил Юрий. — Почему ты на вокзале? Или, как там по фене — на байдане?
— Я шайва, — пробормотал Гоша. — А огонь там, где холодно.
— Логично, — хмыкнул Юрий.
Из интереса он заглянул в ИПЗ. Оказалось что шайвы это довольно интересные личности. И, чего лукавить — слегка сумасшедшие. Их непрезентабельный имидж продиктован примером верховного божества шайв, сидхов и прочих чудаков — Рудра-Шивы, одного из воплощений Вишну сошедшего на землю в виде грязного нищего и поселившегося в лесных дебрях. Шайвам, обросшим грязью и волосами, приписывали умение творить всякие чудеса, что у Юрия вызывало сомнения. Эти шайвы — почитатели Шивы, Шивачариары, йогины, сидхи — считались ясновидцами и волшебниками, лишь носящими личину сумасшедших. Но если они были такие волшебники, зачем бы им скитаться по горам и лесам? Разве что — показывать свои чудеса диким зверям и птицам? А впрочем, их Рудра-Шива таков же. И делится сокровенными божественными истинами с бродягами и нищими. Почему бы и шайвам не одаривать своим вниманием глупых птиц? Но тогда зачем же им, терпя лишения, развивать эти способности, если их некому оценить? ИПЗ уверяло, что аскетическая жизнь помогает шайвам познать запредельные истины. Какие? Что Рудра-Шива шепчет своим друзьям-нищим, облекшись во вретище? Может и Гоша покажет одну из них? Или, по крайней мере, укажет некое направление. По крайней мере, он это обещал. Что ж, посмотрим.
