Программист в Сикстинской Капелле (СИ) - Буравсон Амантий (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
— Там же орехи! — в негодовании вскочил я со скамьи, бросив гневный взгляд на сопраниста. — У меня соло через десять минут!
При чём здесь орехи, спросите вы? Ещё когда я пел в хоре мальчиков, наш преподаватель строго-настрого запрещал нам перед концертом есть сухарики, чипсы, семечки и орешки, поскольку они сильно сажают голос. Я запомнил его слова на всю жизнь, после того, как не смог после дружеского пикника в коридоре петь соло. Это был стыд и позор.
А теперь, благодаря этим Адольфо и Клариче, я провалю соло в самой Сикстинской Капелле.
— Ой, я и не знал. Вот, Клариче, вот коварная девица! — картинно закатил глаза Адольфо.
— Как я теперь петь буду! — я схватил Ратти за воротник.
— Что здесь происходит? — спросил подошедший в этот момент Доменико.
— Поздравь меня, я сегодня соло не пою. Благодаря вот этому вот, — я бросил взгляд на виновато улыбающегося Ратти.
— Что ты сделал? — строго спросил Доменико у Адольфо.
— Ничего особенного, просто угостил булочкой с оливками…
— И орешками, — добавил я.
Доменико ничего не сказал, молча вернувшись на своё место.
— Я могу выручить — спеть соло за тебя, — с участием предложил Ратти.
— Нет, благодарю покорно, — ответил я. Я уже понял, с какой целью это было сделано. Что ж, соло ты всё равно не получишь: его будет петь Стефано Альджебри.
— Стефано, — обратился я к соседу по партии. — Вследствие некоторых технических неполадок (чуть не сказал, на сервере), очень прошу, спой сегодня вместо меня соло в «Gloria in excelsis Deo», сочинённой твоим отцом. Инженер из Российской империи будет премного тебе благодарен.
— Не вопрос, Алессандро, — добродушно ответил Стефано. — Это произведение я знаю лет с трёх и мне не составит труда его спеть. Кстати, совсем забыл сказать, послезавтра вечером наш отец приглашает тебя и Доменико для участия в небольшом домашнем концерте. Постарайся выучить что-нибудь потрясающее.
— Вряд ли я способен спеть что-либо кроме дежурного репертуара. Но я попробую.
— Отлично, значит, послезавтра в восемь часов вечера. Доменико я отдельно всё скажу.
«Что ж, Эдуардо, похоже, удача на твоей стороне. Этот музыкальный вечер — хороший повод заикнуться о предполагаемой свадьбе. Интересно только, куда меня после этого пошлют?..»
— Всё-таки я не понимаю, что я такого сделал этому Адольфо, что он мне орехи во время мессы подсунул? — возмущался я, когда мы вернулись домой.
— Алессандро, — вздохнул Доменико. — Как можно быть таким наивным? Ты ещё не понял, что за человек Адольфо Ратти?
— С чего вдруг я это пойму? Я в людях не разбираюсь, это ведь не машины, — говорю я, а сам думаю, не разбираюсь, как же: только такой великий «детектив», как я, единственный сумел распознать девушку среди хористов-“виртуозов».
— Пора бы уже научиться. Иначе так и проживёшь всю жизнь в мире своих иллюзий.
Комментарий к Глава 10. Крыса в комнате и крыса в хоре Граф Дракула фон Знак — помешанный на числах кукольный персонаж детского шоу Улица Сезам, вампир, напоминающий Белу Лугоши в роли Дракулы.
Гармонический минор — звукоряд минорного лада, который отличается от натурального минора повышенной VII ступенью, что создаёт своеобразную «ориентальную окраску».
Aiuto — «На помощь!» (итал.)
====== Глава 11. Вопросы без ответов и решающая встреча ======
Сегодня вечером должна состояться премьера оперы «Вальдемар». Мы вчетвером — Доменико Кассини, я и братья Альджебри, были приглашены в качестве слушателей, за что отдельно необходимо благодарить маэстро Альджебри, имевшего связи в театре. Я достаточно спокойно воспринимал грядущее мероприятие, поскольку ещё в детстве был избалован чуть ли не ежемесячными походами в Мариинский театр на балеты и оперы девятнадцатого века, которые вызывали у меня лишь скуку. Сейчас же интерес проявлялся в том, что я буду слушать не просто оперу, а настоящую барочную оперу в исполнении тех, для кого и была написана эта прекрасная музыка.
Но зато как волновался Доменико! Шутка ли, ведь после спектакля ему предстояла встреча с композитором, который, возможно, решит его дальнейшую судьбу как оперного «виртуоза». Неудивительно, что за несколько часов до выхода из дома Доменико так распереживался, что во время обеда чуть не откусил край стакана.
«Прямо Безумный Шляпник», — подумал я, когда мы сидели за столом. Но вслух сказал следующее:
— Что же будет, когда мы в театр придём? Упадёшь в обморок, услышав Каффарелли? Нет, так нельзя. Тебе надо отдохнуть, снять напряжение.
— Ты прав. Пойду сделаю себе… приятное, — ответил Доменико.
— Только не задерживайся. Выходить через три часа.
Кассини поднялся к себе в комнату, а я остался внизу, в гостиной, наедине со множеством неразрешённых вопросов. Я достал из кармана свою записную книжку, в которую уже почти неделю записывал не номера телефонов и решения математических задач, а несколько иную информацию. А именно, я вёл учёт действий Доменико, которые, как мне казалось, доказывали его принадлежность к прекрасному полу. В книжке уже был целый список «подозрительных» действий.
Так, понедельник. Расстроился, когда Фьори, доведённый до белого каления, выругался матом. Вторник: заблудился в родном городе (который прекрасно знает!), перепутав дома. Среда: устроил истерику по поводу порванного манжета (ну да ладно, это со всей нашей братией бывает). Четверг: промахнулся, бросая мне ключи от капелльского шкафа. Тогда же был шкаф с женскими платьями, которые, как сам сказал, его. Стоп, Алессандро, это никуда не годится. Хватит, как назойливый журналист, ходить по пятам за Доменико и записывать всякий бред, так скоро и параноиком станешь. Посчитай-ка лучше интегралы.
На самом деле, после моего неожиданного перемещения в прошлое, меня уже мало что удивляло, как присутствие «виртуозов» в Сикстинской Капелле, так и прекрасных девушек, переодетых «виртуозами», а также певцов с незаурядными математическими способностями. Однако вчерашнее посещение комнаты Доменико окончательно меня добило. Нет, не платья и не корсеты, а нечто гораздо более странное и необъяснимое бросилось мне тогда в глаза. Когда я выкуривал крысу из-под кровати, я обнаружил на полу предмет, которого точно не должно быть в восемнадцатом веке — детская пластиковая заколка для волос, покрытая густым слоем пыли. Конечно же, я немедленно засунул артефакт в карман, чтобы потом подробнее исследовать его.
После мессы, закрывшись у себя в комнате, я достал из кармана результат раскопок под кроватью и внимательно его рассмотрел. Обыкновенная девчачья заколка, наподобие тех, что носила в детстве моя сестра Таня. Заколка была светло-голубого цвета, с блестящими вкраплениями и цветком из серебряного пластика. В любое другое время я бы не обратил внимание на такую глупость, но не сейчас. Чем дольше я её рассматривал, тем больше мною овладевала паника. Откуда, спрашивается, пластиковая заколка в восемнадцатом веке, причём под кроватью у римского «виртуоза»?!
Нет, Алессандро. Госпожа Логика смеётся над тобой и водит за нос, несмотря на твоё высшее техническое образование и почти красный диплом. Другого объяснения, кроме как «инопланетяне прилетели и оставили», я не нахожу. Или, как вариант, здесь до меня уже побывал кто-то из далёкого грядущего. Но вот кто? Не находя разумных объяснений найденному предмету, я решил пока «забить» на это дело и полностью переключиться на окружающую меня действительность, в которой, надо заметить, в последнее время тоже наметились проблемы. Увы, несмотря на свои познания в математике, физике и программировании и почти полную идиллию с компьютерной техникой, оказалось, что в психологии homo sapiens я напрочь не разбираюсь.
Вчерашняя выходка Адольфо Ратти вернула меня из состояния эйфории, в котором я пребывал с того момента, как чудесным образом стал солистом Сикстинской Капеллы, находясь в кругу таких же, как я. Вскоре, однако, выяснилось, что и «такие, как я» — тоже довольно разношёрстная публика. Далеко не все столь благородны и великодушны, как Доменико Кассини и далеко не все столь искренни, как Стефано Альджебри или тот же Антонино Спинози.
