Программист в Сикстинской Капелле (СИ) - Буравсон Амантий (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
— Нет. Вовсе нет. Просто супруга той девушки родила ребёнка от донора. Некий юноша пожертвовал им своё семя, и…
— Не хочу слушать. Это ужасно! — воскликнула Доменика, пытаясь подняться с кровати, но я не пустил её.
— Не спорю, ужасно. Но всё-таки наталкивает на какие-то мысли.
— Какие? Что ты опять задумал?
— Ничего особенного. Ничего, что не пришло бы тебе в голову задолго до моих предложений.
— Объясни? Я не понимаю!
— Доменика, — я, наконец, собрался с мыслями, чтобы донести до неё основную мысль. — Я хочу, чтобы ты родила мне ребёнка… от князя Пьетро.
На какое-то время воцарилась тишина, Доменика изумлённо смотрела на меня, как на сумасшедшего, а я готов был провалиться от стыда и угрызений совести.
— Ах, Алессандро, — наконец ответила Доменика. — Его светлость окончательно сломал твой и без того хрупкий рассудок.
— Увы, я не спятил. Я долго думал об этом и я не нахожу более оптимального решения. Если ты любишь меня, пойми… Это важно для меня.
— Ты истинный мужчина, Алессандро, — вздохнула Доменика. — Думаешь только о себе, также как и твой предок. И вам обоим даже в голову не придёт, что в этом случае буду вынуждена испытать я.
— Но князь обещал, что не обидит тебя, — как мог, я утешал возлюбленную, хотя и понимал, что моё утешение и гроша не стоит. — Мы оба сделаем всё возможное, чтобы создать тебе все самые благоприятные условия. Да, нам всем будет какое-то время нелегко, но взамен мы получим прекрасную награду.
— Как бы то ни было, — отвечала Доменика. — Это твоё решение. И я, как только стану твоей женой, обязана буду тебе повиноваться.
— Тебе не надо будет никому повиноваться. Мы смиренно будем ждать твоего решения. Да и тем более. Дон Пьетро лишь окажет нам милость и далее не будет вмешиваться в наши отношения. Он обещал.
— Вы оба вводите меня в грех, — вздохнула синьорина Кассини.
— Вовсе нет. Представь, что это просто неприятная медицинская процедура. Тебе ведь делали уколы в детстве? Это неприятно, но необходимо.
— Хорошо, Алессандро. Я… подумаю.
====== Глава 51. Поездка в Милан и невероятный сюрприз ======
Той ночью мой сон был очень чутким. Я просыпался тогда, когда просыпалась моя возлюбленная, и потом долго не мог уснуть. Меня грызли с двух сторон: совесть и жгучее желание. Я на тот момент окончательно понял, что хочу иметь наследника, ребёнка, из которого мог бы получиться хороший программист или музыкант, хороший, не такой, как я. Ведь я прекрасно понимал, что в обоих направлениях являюсь посредственностью. Ведь в том, что я получил должность разработчика, виновата моя болезнь и сочувствие тимлида, а в том, что я таки дебютировал на сцене самой Римской оперы, заслуга лишь Доменики и маэстро Альджебри, который проникся ко мне симпатией из-за хороших для того времени математических знаний — знаний среднестатистического студента технического вуза из двадцать первого века.
Окончательно убедившись, что уснуть уже не смогу, я стал размышлять о генетике и её влиянии на человека и общество. Нечего скрывать, это общеизвестный факт, что, как правило, аристократические династии со временем деградируют, вот и Фосфорины не исключение. И, может быть, хорошо, что я стал последним представителем, поскольку за три столетия общая одарённость снизилась, а проблемы с сердечно-сосудистой и нервной системой достигли своего апофеоза. Если уже отца не взяли в армию из-за всё той же НЦА, то в моём случае к ней примешались ещё и сколиоз, остеохондроз и проблемы с суставами. Да ещё и, судя по мнению окружающих, с головой не в порядке. Просто шикарный букет. Неужели я бы передал такой «подарочный набор» своему сыну?
Рано утром я, поцеловав возлюбленную в щёчку, хотя безумно хотелось поцеловать её в «сладкие половинки персика», скрытые под одеялом (о нет, о чём я опять думаю!), покинул её спальню, дабы привести себя в порядок перед длительной дорогой. Опять ехать за тридевять земель в экстремальном виде транспорта. Вот зачем я там понадобился? Разве что в качестве клоуна? Прекрасно. Князь заказывает «Асисяй» из двадцать первого века, он его получит. Надеюсь, это не будет моё последнее выступление.
Милан… Об этом городе у меня были знания на уровне заурядного футбольного болельщика. Признаюсь, я все годы с момента появления у нас в доме телевизора и приобщения меня к нему дедом Гришей, смотрел вместе с ним все матчи подряд, не болея ни за одну из команд. Интересен был процесс, а не результат. Хотя, когда в две тысячи восьмом наша сборная проиграла испанской, я плакал горькими слезами. Мне было тогда лет… восемнадцать, вроде? Но вернёмся в теперешний, злосчастный восемнадцатый век.
За это время я хорошенько вызубрил карту Италии, которую позаимствовал у Стефано вместе с учебниками по матанализу, и примерно представлял, какое расстояние от Флоренции до Милана. Почти столько же, сколько до Венеции, только к северо-западу. Примерно сорок часов в пути. Я искренне надеялся, что Пётр Иванович не возьмёт с собой оружие в «салон» и не прикончит меня за очередное моё высказывание.
Почти что весь день мы с Петром Ивановичем провели в карете. На этот раз, слава Богу, обошлось без ругани и обмена гадостями. Не желая создавать конфликт, я решил поговорить на нейтральные темы.
— Вы уже были в Милане? — поинтересовался я.
— Нет. Пожалуй, это единственный значимый город северной Италии, где я не успел ещё побывать.
— Значимый? — усмехнулся я. — Хорошо, что не ссылочный*.
— Дождёшься у меня, что сам в ссылку поедешь!
— Простите, виноват. Не буду об этом. Кстати, вам понравился наш праздничный торт? — наконец задал я вопрос.
— Понравился. Но на самом деле я не очень люблю сладкое. Вот ежели бы вы кулебяку состряпали…
— Какую ещё «бяку»? — возмутился я, не имея понятия, что это такое и решив, что князь опять надо мной издевается.
— Да ты ничего не знаешь, — махнул рукой князь.
В дальнейшем рассказе я узнал, что «кулебяка» — это такой пирог из нескольких несовместимых друг с другом слоёв, в одном из которых может быть рыба, в другом — мясо, а в третьем — ещё какая-то ерунда. Как всё это готовить, ни он, ни я понятия не имели, поэтому было решено по приезду обратиться с разъяснениями к Осипу.
В какой-то момент я заметил, что в глазах князя погас его азартный огонёк, а в интонации послышались тоскливые ноты. В конце концов он замолчал и вновь закурил трубку. Видимо, напоминание о деликатесах русской кухни повлекло за собой тоску по родным краям. Как же мне было знакомо это чувство!
— Вы тоже скучаете по Родине? — осторожно спросил я.
— Ты ещё спрашиваешь, — горько усмехнулся Пётр Иванович.
— Я тоже, — вздохнул я, имея в виду то же самое пространство, однако совсем другое время.
— Сразу видно, наш человек, — одобрительно похлопал меня по плечу князь. — Стремится на Родину, даже ни разу не побывав там. Ничего, скоро поедем. Задержались прилично, но это из-за тебя.
— Ну не только, — возразил я, а сам подумал: «Как что, так всё из-за меня, вечно во всём виноват «тыжпрограммист»!»
Вечером мы остановились в какой-то пригородной гостинице, где вновь разделили один номер на двоих, и я уже мысленно готовился к предстоящему кошмару. Надо сказать, я ещё в детстве часто ездил отдыхать со своими родственниками, особенно с дедом Гришей, заядлым путешественником, но вот только в Риме, оставаясь на ночь в комнате с дальним предком, я впервые обратил внимание на некоторые вещи, которые послужили поводом к переоценке ценностей.
Так, ещё в римской гостинице, посреди ночи, маясь бессонницей, я стал невольным свидетелем самой настоящей эрекции во всём её проявлении, такой, которой сам никогда не испытывал и которая повергла меня в ужас. И если раньше я завидовал здоровым парням, у которых «всё в порядке», то сейчас я был даже рад, что со мной ничего подобного не происходит. Ведь это как всемогущий «сборщик мусора» в CLR, который приходит за объектом, вообще говоря, неизвестно когда.
