Страж ворот смерти - Дворкин Дмитрий (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
На грубом звероподобном лице с толстым массивным носом и мощным выпуклым лбом неожиданно выделялись необычайно живые маленькие глаза. Они были посажены очень глубоко и близко к переносице, что еще усиливало сходство знахаря с медведем, но разведчик увидел в них проницательность и ум. Ему даже показалось, что где-то на дне этих глаз тлеет хитроватая искра вполне земного юмора. Длинные, давно нечесаные русые волосы с проседью и широкая пегая борода завершали облик хозяина дома.
Не говоря ни слова, он протянул свою лапищу и обхватил запястье Блейда толстыми пальцами. Присев на корточки рядом с ложем, он склонил набок лохматую голову, прикрыл веки и долго вслушивался в ритм и звучание пульса. Оставаясь неподвижным, он только иногда перебирал пальцами, находя новую точку на руке, пока не добрался до локтевого сгиба. Наконец, услышав все, что ему хотелось, он убрал пальцы и неожиданно, словно продолжая разговор, спросил:
— Как твое имя?
Блейд, воспринимающий все происходящее как сквозь призрачную завесу, от неожиданности ответил не сразу. Когда же смысл этого простейшего вопроса достиг его сознания, он с трудом разлепил непослушные губы:
— Ричард.
Знахарь помолчал мгновение, примеряясь к непривычному имени, и оно ему не понравилось.
— Короткого имени у тебя нет?
— Дик, — совершенно автоматически ответил Блейд.
— Дик, — повторил мужчина и удовлетворенно кивнул. — Такое имя есть у авалов, живущих в верховьях Уны.
Несмотря на слабость и отрешенное состояние, Блейд не смог сдержать слабой улыбки. Уж очень комично прозвучало в устах этого заросшего медведя имя, которым его называли последний раз в школьные годы. Знахарь расценил эту улыбку по-своему.
— Я буду называть тебя Дик, — решил он и вышел из комнаты.
Не прошло и нескольких минут, как он появился вновь, неся в руках глиняный кувшин и небольшую деревянную плошку. Он пододвинул ногой чурбак и сел около постели.
— Называй меня Орш, — сказал знахарь, наполняя плошку ароматной жидкостью. В ее запахе витала свежесть лесных трав и ягод, а вкус оказался терпким и сладковатым. Когда плошка опустела, Орш осторожно положил голову Блейда на подушку и поправил шкуру, укрывавшую его ноги.
— Сейчас ты будешь спать, — подымаясь, сказал знахарь. — Вечером, когда проснешься, мы поговорим.
Блейд вновь остался один. Он попытался сосредоточиться, но как ни старался собраться с мыслями, они упрямо не хотели выстраиваться в логическую цепочку.
«Вечером — так вечером», — подумал Блейд и перестал сопротивляться наваливающемуся сну.
Когда он снова открыл глаза, действительно был вечер. За окном сгустился сумрак, и комнату освещали несколько тлеющих лучин. Они потрескивали и сильно чадили. На низком потолке плясали багровые отсветы. В углу перед печкой сидела женщина. Она поправила кочергой горящие поленья, и взметнувшиеся языки пламени ярко осветили ее фигуру. Как будто почувствовав на себе взгляд, женщина обернулась, и Блейд сразу же узнал ее. Это из-за нее он дрался на лесной поляне. Даже имя ее вдруг всплыло в памяти — Вела. Но этот проблеск сознания забрал все накопившиеся за время сна силы, и когда девушка подошла и склонилась над ним, Блейд уже смотрел на нее отрешенным, безразличным взглядом. Она с минуту постояла над раненым, а потом вдруг наклонилась и быстро провела рукой по его волосам, напоследок задержав прохладную ладонь на щеке.
В отблесках мигающих тусклых лучин Блейд не мог как следует рассмотреть ее лица, но ему показалось, что она смотрит на него с нежностью и благодарностью. Впрочем, это его не заинтересовало. Больной рассудок вновь оделся в защитный кокон безразличия.
Блейд, прикрыв веки, слушал, как потрескивают поленья в печи. Его совершенно не интересовало задание, для выполнения которого он был послан в этот мир, компьютер Лейтона, утерянный кристалл. Перестала существовать вся его прошлая жизнь. Был только вязкий туман и разрозненные обрывки ничего не значащих мыслей.
Девушка вышла и вернулась с отцом. Тот снова, как и утром, слушал пульс, качал головой и опять поил безучастного к происходящему разведчика травяным отваром. Потом знахарь с дочерью стояли у постели, и Блейд как будто издалека слышал доносившиеся до него слова.
— Рана затянулась и не горит больше. Болезнь кроется где-то в другом месте, и я не знаю, как лечить ее. Дик очень сильный воин, но сейчас беспомощен, как ребенок, не прошедший еще испытания лесом. Он не владеет своей волей, а дух его летает далеко от тела. Все в руках Велоха. Мы будем поддерживать его силы. Если ему суждено выздороветь — будет так. Если нет — однажды дух не вернется в свое тело.
На какую-то долю секунды Блейду захотелось возмутиться или рассмеяться — что за бред, в чьих еще там руках может находиться его жизнь, кроме собственных. Сейчас он объяснит этим дикарям…
Но порыв угас, и он мгновенно забыл о нем. Похоже, его дух и вправду залетел далековато. Черт с ним, пусть думают, что хотят. Он будет спать.
Утро не принесло никаких изменений. Блейд с помощью знахаря поднялся и, не обращая внимания на окружающий пейзаж, доплелся до ближайших кустов. Только теперь он обнаружил, что облачен в свободную белую полотняную рубаху и такие же штаны.
Вернувшись в комнату, Блейд с облегчением улегся обратно на топчан и укрылся шкурой. Орш даже не пытался с ним заговаривать, видя, что толку не добиться. Так прошли три дня, слившиеся воедино в его спящем сознании. Блейд дремал, пил травяной отвар, который по очереди приносили отец с дочерью, и вновь засыпал. Казалось, он не обращал на них никакого внимания, отрешенный взгляд, направленный внутрь себя, не выражал ни желаний, ни эмоций. Даже ласковые прикосновения рук Велы не могли разбудить спящие инстинкты.
Утром четвертого дня, когда в маленьком окошке над постелью забрезжил рассвет, Блейд сквозь сон услышал короткое конское ржание и затем удаляющийся стук копыт. Он открыл глаза, и ему показалось, что тяжесть, давившая на голову все последние дни, немного отступила.
Скрипнула дверь, и в комнату вошла Вела с большой плетеной корзиной в руках. Увидев, что Блейд не спит и смотрит на нее, она улыбнулась.
— Сегодня я буду лечить тебя. Отец уехал в селение и вернется к вечеру.
Она поставила корзину и продолжала говорить, выкладывая на стол ее содержимое.
— Во всем лесном краю отцу равных нет. Он знает все травы и коренья, умеет лечить любые болезни. Но есть область, которая и ему недоступна.
Блейд слушал молча. Краем глаза он наблюдал, как Вела готовится к некой таинственной процедуре. Она наполнила деревянную чашку темной жидкостью из маленькой плетеной бутылочки и, обмакнув в нее кончики пальцев, обрызгала пол и стены. По комнате мгновенно распространился свежий мятный запах. Его живительная волна омыла больного, проясняя затуманенное сознание. Девушка между тем достала из корзины несколько тонких цепочек, обмотанных пучками сухой травы, и укрепила их в углах комнаты, воткнув в щели между бревнами.
Заинтригованный манипуляциями юной знахарки, Блейд приподнялся, опершись на локоть, и стал внимательно следить за ее проворными движениями. Заметив перемену в состоянии больного, Вела улыбнулась ему и, не переставая извлекать все новые предметы из корзины, продолжала говорить.
— Предки Орша — из лесного народа, который и сейчас живет здесь. Его отец, мой дед, тоже был жрецом и знахарем, и его отец… Уже много поколений их род живет в лесу, отдельно от сородичей. И всегда они женились на женщинах из лесного народа. Только Орш выбрал себе в жены дзорга, мою мать. Когда мне было восемь лет, с севера пришли узуны. Мы с отцом в тот день были в озерном селении и спаслись, а дед с семьей погибли. И мама тоже. Наш дом сожгли — он стоял в лесу, как и этот, и некому было помочь. Дед убил многих врагов, но что он мог сделать один против целого племени.
Блейд почувствовал, что у него голова пошла кругом от обилия незнакомых названий. Лесной народ, дзорга, узуны. Это было слишком для его пострадавшего мозга. Он снова откинулся на подушку и прикрыл глаза. Вновь свинцом наливались мышцы, окутывала плотная пелена. Издалека доносился голос.
