Разрушитель божественных замыслов (СИ) - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой"
— Много, но пока возьму ящик. Просто так, ради смеха сказал. Но через неделю его солдаты стырили ящик колпачков и спрятали на Шишиге (газ 66) Нечипуренко обалдел, когда увидел ракеты в ящиках без колпачков. Проведя дознание, прапор понял, что его бойцы хотят загнать эти «нурсики» дуканщику. Природная сметка украинского прапорщика просто потрясает, — я стал уже ржать. — Тот сразу смекнул как можно провернуть сделку века. Ящик отвезли в дукан и продали. На следующий день Нечипуренко купил его, не торгуясь втридорога и заказал уже машину колпачков. Собрал все, что были у него, забрал у соседей и его бойцы отвезли товар в дукан и продали. Вот так-то. — Закончил я свой рассказ. На некоторое время установилось молчание. Но потом раздался растерянный вопрос Шизы.
— Я не поняла, зачем он покупал ящик колпачков, если они у него были? А потом продавал? Глупость какая-то.
— Слушай внимательно, детка, — я продолжал смеяться. — Прапорщик продал считай воздух или мусор если хочешь, что выбрасывали. Он заинтересовал хозяина лавки, что ему нужен этот товар и через солдат продал машину колпачков, хозяин думал, что тот приедет за ними, но Нечипуренко там больше не появился. Шиза замолчала, переваривая услышанное, а я уснул.
Нижний слой. Замок Цу Кенброка
В тронный зал вошел, согнувшись пополам демон-распорядитель, распластался на каменном полу, и остался лежать, ожидая милости или гнева своего господина. Рядом с князем, возле трона стояла княгиня Листи. Сидеть ей не полагалось, и она часами простаивала рядом с мужем. Ее сердце было пусто, Цу Кенброк был черств на чувства и груб в постели. Она стала понимать, что ему нужен наследник, а не она. Ее бывшие подруги отдалились от нее, воины были удалены и несли службу на стенах. Листи осталась одна, наедине со своими горькими чувствами и тоской от безысходности. Все чаще она вспоминала Граппа, и все сильнее горечь от разрыва с ним наполняла ее.
— Встань! — милостиво разрешил князь.
Демон поднялся и, несмотря в глаза правителю стал говорить.
— Властитель, к нам обратились два отряда воинов Вашего соперника и хотят присягнуть вам на верность, с ними один Владыка и две Повелительницы.
Князь задумался, две терты воинов (отряд в сорок демонов) это хорошо. Но что заставило их уйти от своего господина? Нет ли здесь подвоха? До него доходили слухи, что его соперник неожиданно почернел и стал невероятно жесток. Он стал приносить жертвы, прославляя мифического Кураму и режет поголовно рабов и провинившихся демонов. Но в тоже время, в пограничных стычках его войска неожиданно оказались сильнее войск Цу Кенброка и разгромили несколько его отрядов. Эти стычки происходили всегда, но дальше локальных боев дело не доходило. Ни тот, ни другой не хотели истощать себя перед великим переделом.
— Что ты скажешь по этому поводу? — обратился князь к старому демону.
— Они бояться господин. Рабы заканчиваются и много демонов уже пошло под нож. Ваш враг обезумел и не разделяет своих и чужих. Если вы примите этих перебежчиков, то другие тоже согласятся перейти к вам. Не похоже, чтобы это была ловушка. За все время, что враг почернел, он не придумал ничего хитрого. Заперся во дворце и приносит жертвы. Думаю, их нужно принять господин. Но отправить на другую границу. А Владыку и Повелительниц разделить по гарнизонам.
Князь согласно кивнул, — пусть так и будет. — Когда демон, пятясь задом, вышел, Цу Кенброк поднялся и, не глядя на Листи, бросил, — следуй за мной.
Они прошли длинными пустыми коридорами, спустились в подвал и прошли в тюремный блок. Здесь еще Листи не была. Она оглядывала стены, выложенные из грубого камня, камеры, в которых лежали, сидели, были подвешены и стонали заключенные. Князь, не смотря по сторонам, шел вперед. Перед ним стража раскрыла небольшие двери, и он, согнувшись, вошел в тускло освещенное помещение. Листи вошла следом, огляделась и вздрогнула. На столбе висела окровавленная Лерея. Ее голова свисала, а вместо ступней и кистей рук были обрубки. Но она была еще жива, и испытывала сильнейшие муки.
Листи дернулась к своей подруге. Но сильная рука князя вцепилась ей в волосы, больно дернула и повергла княгиню на колени.
Цу Кенброк опустил рогатую голову и в его глазах запылал гнев:
— Чтобы стать настоящей княгиней, ты должна отринуть свои прежние привязанности и стать всецело преданной мне. Эта шпионка. Значит, она враг. Если она тебе друг, то ты мой враг.
Она молчит. Цу Кенброк задумчиво смотрел на Лерею.
— А я должен знать, где твой бывший любовник.
— Ты отпустил его, зачем он тебе? — не вставая с колен, спросила Листи. — Лерея моя подруга и никогда не предавала. За что ты ее мучаешь?
Лерея, услышав свое имя, с трудом подняла голову. Усмешка тронула ее губы:
— Эту новую родину ты приготовила для сенгуров, Великая Мать? — Она закашлялась, и силы оставили ее.
Листи вырвалась, оттолкнула руку князя и попыталась броситься к потерявшей сознание сенгурке. Но свистнул хлыст и сильнейший удар по спине опрокинул ее на пол. Потом нога с острым каблуком наступила ей на спину и сверху раздался равнодушный голос князя.
— Ты выйдешь отсюда только тогда, когда узнаешь, где иномирянин.
…Алеш устроился в постоялом дворе перед самой горой, на которой возвышался замок. Снял комнату на пять дней с окнами в сторону горы и стал ждать. На второй день ему повезло. В трактир при постоялом дворе вошли двое сенгуров из его команды. Они сели отдельно и заказали выпивку. Алеш увидел их уже давно, спускающимися с полого склона, но не торопился подходить. Не факт, что слежки за ними не было по дороге, она могла быть внутри трактира. Он спустился с окна вниз, перелез через невысокий глиняный забор и вышел в переулок. Не спеша, вышел на перекресток и снова перелез через забор, но уже в дом, стоявший на отшибе. Его Алеш присмотрел сразу. Очень удобная позиция. И по всему было видно, что в доме давно никого не было. Во дворике царило запустение. Опавшая листва, не убранная с прошлой осени, пыль и закрытые ставни окон. Все это говорило о том, что здесь никто не живет. Прокс пристроился у входных ворот, закрытых на навесной замок. Он открыл задвижку калитки, сел на корточки и стал ждать. Сквозь широкие прорехи в досках ему было хорошо видна улица, по которой должны были пройти обратно сенгуры. Часа через два оба воина, негромко переговариваясь, стали возвращаться. Когда они поравнялись с калиткой, она резко и неожиданно распахнулась перед их носами и чьи-то сильные руки втянули их во внутрь двора. Калитка за ними тут же захлопнулась Опыт жизни в подвалах и путь пройденный с караваном, помогли им мгновенно прийти в себя. Они отскочили от ворот и выхватили кинжалы. Готовые защищаться и атаковать. Но вместо противника они увидели улыбающегося Алеша Граппа — надзирающего. Недоуменно и с удивлением посмотрев на своего командира, неожиданно исчезнувшего и появившегося также, они вложили оружие в ножны и в нерешительности за топтались на месте, не зная что им делать.
— Привет, ребята, — поприветствовал их Демон. Не ожидали? — он продолжал улыбаться, наблюдая за их ошарашенными лицами.
— Не ожидали, командир, — согласились они. — А вы чего прячетесь?
— Из-за князя, ребята, я прячусь, он объявил на меня охоту. Лерею уже захватил теперь ищет меня. Сенгуры сразу стали серьезными и помрачнели.
— Нам тут не нравиться, — ответил один из них, мы чужие здесь, и все это нам показывают. Тебе что-то от нас нужно? — спросил он.
— Да, ребята, надо передать Листи, что князь захватил Лерею и держит ее в темнице, я думаю он ее пытает. Надеюсь, она сможет ей помочь.
— Мы не видели княгиню уже давно, нас отправили на стены дозорной стражей. Девчонки не давно рассказали, что она спустилась с князем в подвал и он оттуда вернулся один. Они ее тоже уже несколько дней не видели.
— Понятно, — задумался Алеш. — Значит, помочь она не сможет, проговорил он вслух. Тогда прощайте, бойцы, про меня не рассказывайте, а то сами в застенках окажитесь.
