Разрушитель божественных замыслов (СИ) - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой"

— Синяк у тебя откуда?

— Ганга приложила, — Фома тоже не стал скрывать правду.

— А за что?

— Так случайно вышло. — от ответа орка в глазах магистра мелькнуло удивление. Он поравнялся с Гради-илом, идущим рядом, тот всегда путешествовал пешком и, согнувшись своим худым телом под невообразимым углом, всмотрелся тому в лицо.

— Тебя тоже орчанка приголубила? — в его голосе было больше ехидства, чем любопытства.

— Она, — кивнул эльфар и улыбнулся беззубым ртом, — Шлучайно.

— Интересные тут у вас дела творятся. Все с синяками и всех случайно задела орчанка. — Он на некоторое время задумался, а потом побледнел. Окинул ряды повозок и тихо спросил: — А где сама невеста? Вы ее случаем не того?

— Чего того? — переспросил эльфар. Он не понимающе посмотрел на магистра.

— Ну того… — шепотом с оглядкой произнес посольский маг и показал жест, словно взял что-то в кулак, сжал его, а ладонью другой руки провел над сжатым кулаком.

Разведчик непонимающие посмотрел на кулак, потом на магистра.

— Вы о чем?

Магистр нагнулся к нему и также, не повышая голос, спросил:

— Она еще жива?

— С утра еще была жива, — вздохнул снежный эльфар, и в его голосе послышались непонятные Луминьяну нотки сожаления.

— А почему не добили и везете? — заговорщически снова оглядевшись по сторонам и даже, задрав голову и вытянув тонкую шею, посмотрел на позади плетущийся обоз посольства.

— Кого не добили? — Гради-ил недоуменно уставился на магистра. — Вы о чем сейчас говорите?

— Понимаю, — сделав серьезное лицо и, несколько раз кивнув, ответил Луминьян. — Я ничего не знаю, ничего не видел, и никому ничего не скажу. Я буду нем как рыба.

Гради-ил внимательно посмотрел на худого старика, что выглядывал из повозки с самым серьезным выражением на лице и пожал плечами. Кто разберет этих магов, можно было прочитать на его одной половине лица.

Вечером, когда все, кроме Ганги собрались у костра. Луминьян сидел суровый и молчаливый. Он несколько раз кидал на меня странные взгляды, потом не выдержал и сказал.

— Не думал я, что у тебя хватит решимости. Но ты меня удивил, Ирридар.

Я с удивлением воззрился на магистра, о чем он ведет речь.

К костру со спины магистра подходила орчанка своей легкой походкой, и она слышала его слова, сказанные мне.

— На что у него хватило решимости, маг? — спросил она несколько громче и резче, чем обычно. Не ожидавший такого, старик испугано подпрыгнул на месте и обернулся.

— Так ты выжила? — ошеломленно спросил он. Посмотрел на девушку, обежав ее взглядом и повернулся к Гради-илу.

— И зачем ты мне врал, что она умирает?

Теперь на магистра вытаращив глаза, смотрел эльфар.

— Магистр, я вам не врал, — наконец смог ответить разведчик. — У нас и разговора не было про это.

— Ну как же не было, — теперь возмутился маг. — Ты сам давеча сказал, что с утра еще была жива. Сказал? — обличающе спросил Магистр, вперив суровый взгляд в снежного эльфара и нахмурив брови. Я с интересом смотрел на разворачивающее действо. Что тут происходит?

— Ну, сказал, — неохотно согласился Гради-ил, — но причем здесь это? Я не говорил, что она умирает.

— У тебя синяк. Так? — спросил Луминьян.

— Так, — ответил эльфар от сильнейшего удивления в которое впал, он перестал шепелявить. — Так, — согласился Гради-ил, не понимая куда клонит магистр, и как связать его слова с синяком. А магистр между тем продолжил свою обличительную речь. Причем мы все, кроме ошеломленного разведчика с интересом наблюдали за развитием событий. Ганга, сложив руки на груди, смотрела на нас с высока.

— И его поставила тебе орчанка. Так? — Магистр был похож на нашего районного прокурора. Он тоже, как выпьет, вместе с нами, вот таким же «макаром» устраивал нам допросы. Откуда мы берем деньги на выпивку и закуску. И орал, что выведет нашу шайку лейку на чистую воду. И чтобы этот блюститель закона не мешал нам праздновать, мы с каждым словом «так» наливали ему в стакан. Опрокинув который, он выпивал залпом. В конце концов он замолкал, уткнувшись в тарелку. А как трезвел, то ничего не помнил. Вот и Луминьян использовал это слово, выводя на чистую воду нашего разведчика.

— Так, — не мог не согласится эльфар, ведь это было правда чистой воды.

— У Фомы и у нехейца, тоже синяки и распухшие морды. Так? — спросил звенящим голосом магистр.

— Так, — не спорил эльфар.

— И это тоже работа орчанки. Так? — вытянув тонкую шею, магистр победно осмотрел нас троих.

— Так, — неохотно подтвердил Гради-ил и виновато посмотрел на нас с Фомой.

— Так! — удовлетворенно проговорил магистр. — А что это значит?

— Что? — спросили его одновременно три глотки.

— Это значит, что вы воспользовались присутствием Муйага, и решили убить орчанку! — он еще раз с видом победителя оглядел всех нас. — И хотели свалить все на них. Поэтому, я и сделал вытекающий отсюда вывод, что раз она еще жива, то вы ее не добили. — Он оглянулся на Гангу. — Я рад, что ты еще жива девочка, — сказал он.

Сказать, что мы были поражены выводами доморощенного Шерлока Холмса, это ничего не сказать о том состоянии, в котором оказались мы. Куда там Холмсу и Ватсону до магистра, они дети рядом с этим гигантом мысли.

Я сидел с открытым ртом и прослеживал заново цепочку мыслей магистра по совместительству тайного агента тайной стражи. У меня синяк, у орка синяк, у эльфара синяк, это работа орчанки, и что из этого следует? Что мы ее пытались убить? Как я ни складывал кубики его логических размышлений, к его выводам прийти не мог. Дурдом какой-то, подумал я.

— Так это все ночью было подстроено с целью меня убить? — пораженно спросила Ганга. — Вы хотели от меня избавиться? Сговорились! Сволочи!

Ее губы задрожали и, хотя всеми силами пыталась удержаться и не разреветься, она не смогла сдержать слез, они сначала потекли каплями, потом превратились в ручейки и, наконец, хлынули ниагарским водопадом. Ганга разревелась.

— Это какое-то сумасшествие! — проговорил Гради-ил. Он беспомощно вертел головой, пытаясь найти поддержку и натыкался на наши растерянные лица. И гордо вздыбленный длинный кривой сучек носа детектива местного разлива.

— Мы не хотели тебя убивать. Это глупости. С чего ты решила, что мы сговорились? — Эльфар, как единственный способный внятно выражаться, обратился к ревущей девушке.

— Я сама слышала, как вы говорили, — «эту тварь надо убииитть». Орчанка не могла остановиться и, плача издавала такой же шум, как горная река, зажатая в теснине.

Я встал, подошел к Ганге, нежно обнял ее, чувствуя ее слабое сопротивление, мягко подталкивая, повел за собой. Усадил и сел рядом. Погладил по волосам, достал платок и стал вытирать ей слезы. Все это проделывал молча, давая слезам вымыть из ее головы самообман и глупость внушенную магистром.

Наконец, когда она немного успокоилась, — приказал ей: — высморкайся! — Она всхлипнула, но высморкалась, посмотрела на меня опухшими глазами.

— Теперь послушай меня, девочка, — спокойно, тоном, не подлежащим сомнению, стал говорить.

— Я никогда и никого не предавал. Я обещал на тебе жениться, если ты будешь готова стать достойной невестой, значит, женюсь.

— Праавдаа? — всхлипнула она.

— Правда! — ответило ей три голоса.

— А почему он, — она показала тонким пальцем на смущенного магистра, — говорит, что вы хотели меня убить?

— Наверное, потому что каждый судит по мере своей испорченности, — ответил я и посмотрел на вмиг возмутившегося магистра, который стал похож на облезлого грифа старого и больного, но пыжащегося и пытающегося показать свою былую утерянную силу и величие орлов.

— Нашему посольскому магу почему-то показалось, что мы хотим тебя убить. Вот он и сделал выводы, раз у нас синяки, значит мы с тобой боролись, пытаясь убить, но не смогли. — Я зло посмотрел на Луминьяна, который теперь сам растеряно хлопал глазами, не зная, что ответить.

— Сама подумай, если бы я хотел от тебя избавиться, то сделал бы все по-другому, не гоняя по повозке. Но ты жива и здорова. А мы с синяками, — я улыбнулся. Девушка тоже улыбнулась.