Волки по ту сторону границы - де Камп Лайон Спрэг (чтение книг TXT) 📗
— Между нами заключен мир, — ответил Хакон. — К счастью, вот уже несколько месяцев на рубеже все спокойно… Ну, разве что пара-другая мелких стычек в месяц.
— А владетельный Валериан? Его поместье показалось мне покинутым.
— Он некоторое время назад отослал всех своих воинов и сейчас живет в доме один, не считая нескольких слуг. Где его люди, никому не известно. Он обещал нам держать нейтралитет, и пока не был замечен в нарушении слова. Хотя, откровенно говоря, я не очень-то доверяю ему. Валериан — один из тех немногих хайборийцев, которые пользуются уважением у пиктских племен. Представляешь, в какой костер мы бы попали, если б ему пришло в голову натравить на нас пиктов? С одной стороны — лесные дикари, с другой — армия Брокаса…
Тут Хакон поднял взгляд и едва не поперхнулся от удивления. К стойке подошел высокий мужчина в богатой одежде нобиля — в обтягивающих узких штанах, высоких сапогах и расшитой алой накидке.
— Это как раз и есть владетельный Валериан, — прошептал он, толкнув меня в бок.
Я присмотрелся к вошедшему повнимательнее — и, вздрогнув от неожиданности, вскочил на ноги.
— Валериан?! Но я видел этого человека прошлой ночью по ту сторону границы… Он присутствовал при чудовищном пиктском обряде Превращения Змеи!
Валериан резко повернулся ко мне. Был он бледен, как смерть, а глаза пылали, словно у разъяренного зверя.
Хакон тоже вскочил с места.
— О чем ты говоришь?! Это невозможно! Владетельный Валериан — один из знатнейших наших людей, и он дал слово чести…
— Может быть, и так, — запальчиво крикнул я, — но кто сказал, что он его держит! Ошибиться невозможно — я был очень близко от жертвенной поляны и хорошо запомнил это лицо! Повторяю: это был он — в набедренной повязке и размалеванный, как дикий пикт!
— Ты лжешь, гнусный мерзавец! — взревел нобиль, отбрасывая в сторону свою накидку и хватаясь за рукоять меча.
Но прежде чем он успел обнажить его, я прыгнул и сбил его с ног. Мы покатились по полу, но в этот момент чьи-то крепкие руки схватили нас и оторвали друг от друга. Нобиль стоял напротив меня, бледный и задыхающийся; в кулаке он сжимал мою перевязь, которую ему удалось сорвать во время схватки.
— Это грязная клевета! — прохрипел он. — Неужели вы поверите этому неизвестно откуда взявшемуся проходимцу?
— Я говорю правду, — сказал я, пытаясь успокоить сбившееся дыхание. — Этой ночью я прятался под лиственницей у поляны, на которой стоит алтарь пиктов, и наблюдал, как шаман Соколов переместил душу воина племени Ворона в тело огромной змеи. Ужасающее зрелище! Я убил колдуна — моя стрела попала ему в сердце. И я видел там именно тебя — ты, хайбориец, стоял на этой поляне, словно один из дикарей!
— Если это так… — начал было Хакон.
Мне в голову пришла неожиданная мысль.
— Это легко доказать! — воскликнул я. — Посмотрите на его грудь! На кожу!
Я подскочил к нему и рванул ворот его рубахи. Все верно: на груди Валериана остались хорошо заметные следы — изображения белого черепа, того самого знака, который лесные пикты рисовали на своих телах, выходя на тропу войны с хайборийцами. Нобиль, конечно, пытался смыть рисунок, но краски пиктов глубоко въедаются в кожу. Сомнений больше ни у кого не оставалось.
— Разоружить его! — отдал короткий приказ Хакон с побагровевшим от ярости лицом.
— И отдай мою перевязь! — потребовал я, заметив, что Валериан все еще сжимает ее в кулаке. Но он лишь бросил на меня злобный взгляд и засунул тонкую, похожую на ленту полоску кожи в карман.
— Ты получишь ее назад, — прохрипел он, задыхаясь от ярости, — но она затянется вокруг твоей шеи, грязный пес!
Я не совсем понял его слова, но решив не спорить больше по этому не столь уж значительному поводу. Важнее было другое — что теперь делать с предателем. Хакон, казалось, пребывал в растерянности.
— Мне кажется, его нужно немедленно взять под стражу и отвести в форт, — сказал я. — Он предал вас, и сейчас можно ожидать самого худшего. Пикты племени Сокола были в боевой раскраске, а череп на его груди указывает, что и он собирается принять участие в этой войне.
— Великий Митра! — побелевшими губами выдохнул Хакон. — невероятно! Хайбориец, выступающий с пиктскими демонами против своих!
Валериан молчал. Его держали за руки двое крепких стражей, он был по-прежнему бледен, как полотно, тонкие губы кривились в злобной усмешке, глаза горели яростным желтым огнем, в котором мне почудилось сумасшествие.
Хакона беспокоило, как жители Шохиры отнесутся к тому, что самого знатного ее нобиля ведут в крепость под стражей. В то же время он понимал, разумеется, что оставлять Валериана на свободе нельзя.
— Люди захотят знать, в чем мы его обвиняем, — поделился он с нами своими сомнениями. — И когда станет известно, что он предал нас и снюхался с пиктами, может начаться паника. Я думаю, лучше избежать этого и запереть его здесь, в местной тюрьме, а потом прислать сюда Дирка, чтобы он сам перевел его в цитадель.
Я не был согласен с этим решением, ибо вряд ли в Шохире могло сыскаться достаточно надежное узилище, но командовал, в конце концов, здесь не я.
По указанию Хакона предателя скрытно вывели через заднюю дверь таверны. К тому времени уже стемнело, и мы, не привлекая внимания, благополучно достигли тюрьмы.
Как я и предполагал, ею оказалась обыкновенная бревенчатая хижина на самой окраине городка. Она была разделена на четыре камеры, причем лишь в одной из них сидел какой-то пьяница, страшно буянивший и оравший непотребные песни. Однако он тут же утих, увидев, кто стал его товарищем по несчастью. Когда Хакон запер за Валерианом дверь, тот по-прежнему молчал, лишь глаза продолжали гореть безумным огнем.
Я удивился, что тюрьму охраняет всего один человек, но Хакон посчитал, что этого вполне достаточно, поскольку выбраться наружу валериан не сумеет, а в городе нет никого, кто пожелал бы оказать ему помощь. Не скажу, чтобы меня убедили его доводы, но, в конце концов, это не было моим делом, поэтому я не стал продолжать спора, и мы с Хаконом направились в крепость, где я и встретился с Дирком, сыном Строма. Он был не только старшим над Кваниарой, но и заместителем Джена, сына Маркоса. Джен, которого лорд Тасперас назначил своим наместником, командовал сейчас военными силами, расположенными под Тенитеей.
К моему облегчению Дирк весьма серьезно отнесся к рассказу об этом происшествии и решив, как только станет возможно, сам побывать в тюрьме и допросить Валериана, хотя и не рассчитывал узнать от него что-либо существенное — нобиль, подобно всем знатным, был невероятно высокомерен. Предложение Тандры предоставить в его распоряжение полторы сотни человек весьма обрадовало Дирка. Он спросил, нет ли у меня желания остаться еще на некоторое время в Шохире — в этом случае он был готов послать в Тандару гонца, который передаст Бранту, сыну Драго, его благодарность и признательность. Я тотчас согласился, поскольку прекрасно понимал, что события, происходящие здесь, могут принять серьезный оборот, и был не прочь присутствовать при этом.
После аудиенции у Дирка мы с Хаконом вернулись в ту же таверну, где собирались переночевать, чтобы ранним утром отправится в Тенитею.
Разведчики сообщили в Шохиру, что армия Брокаса уже близко, но Хакон, который только что вернулся из тенитейского лагеря, знал, что попыток выступить против них нобиль не предпринимал. Мне подумалось, что, возможно, Брокас, которому, разумеется, известно о предательстве Валериана, ждет, когда пикты подтянуться к границе, чтобы ударить на Шохиру одновременно с двух сторон. Я поделился своими мыслями с Хаконом.
Но, как ни странно, несмотря на все факты, тот почему-то по-прежнему считал, что присутствие Валериана на жертвенной поляне не имеет большое значения — владетель, как известно, знался с пиктами и мог быть в лесу по какому-то делу, а на тайной церемонии присутствовал случайно. Я только покачал головой. Непростительное легкомыслие! Столь опытный, много лет проживший на границе человек должен был понимать, что пикты никогда не допустили бы чужого к своим обрядам. Только того, кто был принят в племя!
